ЖЗЛ
«Секретные материалы 20 века» №4(520), 2019
Резня в Тегеране
Борис Кронер
журналист
Санкт-Петербург
10002
![]()
Заключение Туркманчайского мирного договора
Разобранная еще в начале XIX века на цитаты пьеса Александра Грибоедова «Горе от ума» до сих пор не сходит со сцен российских театров. Да и цитаты не потеряли актуальности. Этот драматургический шедевр остался единственным литературным наследием классика. В 20-е годы позапрошлого века Грибоедов, благополучно избежавший наказания по делу декабристов, полностью посвятил себя дипломатической деятельности и 190 лет назад, 11 февраля (н. с.) 1829 года, был убит при нападении разъяренной толпы на российское посольство в Персии. Обстоятельства, которые привели к резне в Тегеране, до сих пор вызывают споры. Редактор Туркманчайского трактата В годы русско-персидской войны 1826–1828 годов Грибоедов служил при штабе генерала Ивана Паскевича. Он не раз рисковал жизнью, участвуя в боях. Однажды даже был направлен в ставку командующего персидскими войсками с предложением о немедленном заключении перемирия. Такая миссия таила смертельную опасность. Как дипломат и знаток иностранных языков, Грибоедов участвовал в подготовке Туркманчайского мирного договора. Соглашение было подписано в феврале 1828 года в селении Туркманчай близ Тавриза (на современных картах этот иранский город именуют Тебризом). Со стороны России договор подписал генерал Паскевич, со стороны Персии – принц Аббас-Мирза. Подписанное соглашение было крайне невыгодным для Тегерана. Договор подтверждал территориальные приобретения России, зафиксированные в Гюлистанском мирном договоре 1813 года. В состав империи вошли тогда земли современных Азербайджана и Армении. Зафиксированная в Туркманчае линия раздела между Россией и Персией и по сей день является государственной границей между Азербайджаном и Арменией с одной стороны и Ираном с другой. Одновременно с мирным договором был подписан и торговый. Российские купцы получали право свободной торговли на всей территории Ирана, а российский военный флот – право свободного плавания в Каспийском море для защиты торговых интересов. Судебные дела между российскими и персидскими подданными могли рассматриваться судьями, назначенными шахом, но обязательно в присутствии представителей российской дипломатической миссии. Это обстоятельство имело особое значение для проживавших в Персии армян. Ведь Туркманчайский трактат обязал не препятствовать переселению христиан из мусульманского государства в православную Российскую империю. Достаточно было обратиться в дипломатическую миссию, чтобы получить такую возможность. Кроме того, мирный договор предполагал выплату Персией контрибуции в размере 20 миллионов рублей серебром. По тем временам гигантская сумма. Окончательную редакцию договора составил Грибоедов, и эта работа была высоко оценена в Санкт-Петербурге. Жители столицы были извещены о заключении мира с Персией пушечным выстрелом с Петропавловской крепости 14 марта 1828 года. Трактат о мире был привезен из Тегерана автором «Горя от ума». На приеме у императора некогда опальному поэту вручили орден Анны второй степени с алмазами и четыре тысячи червонцев, которые Александр тут же отдал своей матери Настасье Федоровне. После кратковременного пребывания в столице Грибоедов, уже не мечтавший о литературной славе своего бывшего коллеги и тезки Пушкина, получил назначение полномочным министром в Персию для обеспечения выполнения условий договора. Черная роза Тифлиса Меньше всего Грибоедов хотел возвращаться в Персию. Он мечтал о назначении в Западную Европу, но в Санкт-Петербурге хорошо помнили и «Горе от ума», и дело декабристов. Путь Грибоедова снова лежал в Тегеран, где ему предстояло на практике проводить внешнюю политику государства Российского. По дороге в Персию Грибоедов женился на дочери своего друга грузинского поэта и общественного деятеля Александра Чавчавадзе. Грибоедов пользовался большим успехом у женщин и отвечал им взаимностью. Часто дело доходило до дуэлей с отвергнутыми поклонниками красавиц. О женитьбе опальный литератор и успешно продвигавшийся по карьерной лестнице дипломат не помышлял. Пока не увидел 15-летнюю княжну Нину Чавчавадзе. Он знал ее с детства, даже давал девочке уроки музыки в Тифлисе. Увидев грациозную брюнетку, которую он назвал Голубкой Мурильо и Черной розой Тифлиса, поэт потерял голову. Последовало предложение руки и сердца, которое было принято. В Сионском соборе Тифлиса 22 августа 1828 года состоялось венчание. В церковной книге сохранилась запись: «Полномочный министр в Персии Его Императорского Величества статский советник и кавалер Александр Сергеевич Грибоедов вступил в законный брак с девицею Ниною, дочерью генерал-майора князя Александра Чавчавадзева…» Жениху было 33, невесте не исполнилось и 16. После свадьбы чета Грибоедовых провела несколько дней в имении Чавчавадзе в Кахетии, а затем отправилась в Персию. Не желая подвергать Нину опасностям, Грибоедов оставил жену в Тавризе, где располагалась резиденция полномочного представителя Российской империи в Персии. В Тегеран на представление шаху он отправился в сопровождении своих сотрудников под охраной трех с половиной десятков казаков. Нельзя сказать, что подбирался состав дипломатической миссии из числа профессионалов. Это в своей тогда запрещенной к показу на сценах комедии Грибоедов гневно восклицал: «Ну как не порадеть родному человечку!» В число помощников он вынужден был включить многочисленных родственников и знакомых самого князя Чавчавадзе, а также друзей тестя. С позиции силы Сам Грибоедов еще в Санкт-Петербурге сформулировал для себя принципы дипломатической работы в Персии: «На словах и в переписке не сохранять тона умеренности – персияне его причтут к бессилию. Угрожать им бунтом за бунт. Угрожать, что возьмем все их провинции в Южном Азербайджане». При этом он намеревался действовать строго в соответствии с обычаями и традициями мусульманской страны. Да только гладко было на бумаге. Сотрудники миссии вели себя в персидских городах как завоеватели в покоренной стране. В городе Кавзине, пока Грибоедов был на устроенном в его честь приеме, один из сотрудников миссии в сопровождении казаков заявился в дом знатного сановника, ведущего свой род от пророка Магомета. По информации, которую получили в российской миссии, в его доме жила немка-колонистка, вывезенная из Тифлиса. Персу было предъявлено требование выдать ее, а после отказа представителя местной знати вытащили из дома и приказали избить палками. При этом никого не заинтересовал тот факт, что иностранка уже долгое время жила в гареме и родила потомку Магомета двоих детей. Дело едва не дошло до бунта, который сумел пресечь Грибоедов. Когда женщину доставили к нему для беседы, российский посланник задал всего один вопрос: хочет ли она вернуться в Тифлис. После отказа ее благополучно доставили в дом мужа и принесли тому извинения. В Тегеране сотрудники российского посольства также не отличались примерным поведением: пьянки, драки на улицах, ночные оргии с женщинами «с низкой социальной ответственностью». Даже законопослушные и соблюдающие все исламские традиции жительницы персидской столицы не чувствовали себя в безопасности. Напряжение нарастало с каждым днем. Очередной взрыв недовольства персидской общественности вызвала реакция на вручение Грибоедову даров от шаха. Тот прислал российскому послу в ранге министра прекрасную лошадь с золотой уздечкой и наградил орденом Льва и Солнца I степени. Не забыл шах и о других сотрудниках миссии. По дипломатическому этикету полагалось преподнести ответные дары. Только обоз, в котором их должны были привезти в Тегеран, вовремя в персидскую столицу не прибыл. В полном соответствии с российскими традициями. Подобные просчеты российских дипломатов вызывали недовольство персов. В Тегеране все чаще звучали голоса о непомерной контрибуции. Вдохновителем антироссийской кампании был Аллаяр-хан, близкий родственник правителя Персии Фетх-Али-шаха. Активно подогревали протестные настроения и мусульманские священнослужители. Армянский вопрос Катализатором, который привел к резне в российском посольстве в Тегеране, стал пункт Туркманчайского трактата о свободном переезде армян из Персии в Российскую империю. Сам Грибоедов считал его одним из важнейших в заключенном соглашении и вел активную работу в этом направлении. Благодаря деятельности российского дипломата около сорока тысяч армян сумели покинуть Персию. Всем переселенцам предоставлялись большие льготы, включая освобождение от воинской повинности и налогов, а также выплата денежного пособия за счет полученной от персов по Туркманчайскому трактату контрибуции. Как подчеркивал Грибоедов, среди переселенцев преобладали ремесленники и хлебопашцы. Этот контингент, как отмечал дипломат, «гораздо полезнее наших грузинских армян, не приносящих никакой пользы казне». В Тифлисе в то время именно армяне составляли большинство населения. Вот только свободных земель на Кавказе и в ту пору не было. Переселенцев селили на территориях, где уже давно жили азербайджанцы, исповедующие ислам. Это неминуемо приводило к конфликтам, которые не урегулированы до сих пор. Многие историки (особенно в Азербайджане и Иране) считают, что на Грибоедова огромное влияние оказал его друг Шамир Мелик-Бегляров. Ему принадлежит проект создания армянского государства на землях, которые азербайджанцы считали (и до сих пор считают) исконно своими. Проект этот был обнародован уже после гибели Грибоедова, в 1847 году. К этому времени во многом благодаря деятельности российского посланника в Тегеране национальный состав населения Кавказа изменился. Последняя капля Объявив о праве любого армянина принять российское подданство и покинуть Персию, Грибоедов поставил себя в трудное положение. Ведь трагические события, которые затем назвали резней в Тегеране, начались с того, что в здании посольства оказались две армянки из гарема Аллаяр-хана. Хотели ли они покинуть Персию, сегодня уже не узнать. Обе имели детей от влиятельного персидского мужа и не жаловались на условия содержания в гареме. В российское посольство женщин, возможно, привели против их воли. А вот Мирза-Якуб попросил убежища и покровительства сам. Его история заслуживает отдельного рассказа. Родился Якуб в Эривани, как тогда называли современный Ереван, и происходил из знатного армянского рода Маркарянцев. Начальное образование получил в армянском монастыре, а затем отправился для продолжения учебы в Тифлис. По дороге в Грузию на караван напал персидский отряд, и Якуб, которому в ту пору и двадцати не исполнилось, попал в плен. Армянского юношу оскопили и отправили в шахский дворец в Тегеран. Там Якуб изучил не только персидский и арабский языки, но и бухгалтерский учет, а затем сделал блистательную карьеру, став шахским казначеем. При этом он успешно вел и собственный бизнес, пользуясь связями с армянскими купцами. Основал фирму, которая снабжала весь шахский двор и гарем. Вся бухгалтерская отчетность была в руках, а точнее, в голове Мирзы-Якуба. Сейчас его наверняка объявили бы хранителем государственных секретов и запретили выезд из любого государства, будь то Иран или Россия, Великобритания или США. Тем не менее Мирза-Якуб пришел в российскую миссию и потребовал встречи с Грибоедовым. Тот поначалу отказал визитеру в российском покровительстве, но шахский казначей настаивал на соблюдении своих прав. Ничего не оставалось делать, как укрыть высокопоставленного просителя. В окружении шаха такое решение вызвало взрыв бешенства. Российское посольство с утра 11 февраля 1829 года окружили толпы людей, требовавших сатисфакции. В Тегеране объявили, что Мирза-Якуб обокрал шахскую казну, а жен Аллаяр-хана удерживают за посольским забором вопреки их воле. В качестве компромисса российские дипломаты согласились их отпустить, но было уже поздно. Разъяренную толпу никто не мог остановить. В жестокой резне погибли все сотрудники дипломатической миссии, за исключением Ивана Мальцова. Его спрятал в соседнем доме перс, у которого российский дипломат квартировал и которому оказывал некоторые услуги. Погибшего в здании посольства Грибоедова опознали только по кисти руки, простреленной на дуэли. Похоронили казаков и сотрудников миссии на кладбище рядом с армянской церковью в Тегеране. Тело Александра Сергеевича переправили в Тифлис. Скорбный путь на Мтацминду В пушкинском «Путешествии в Арзарум» описан эпизод, когда на кавказской дороге автор встретил арбу: «Кого вы везете?» – «Грибоеда». Этот диалог очень хорошо вписывался в советские учебники, в которых император Николай I представал в качестве злобного преследователя носителей прогрессивных идей. Выходило, что и Грибоедова он послал в Тегеран на верную смерть. Современные историки утверждают, что траурная церемония прошла с соответствующей помпой. На границе гроб с телом погибшего дипломата встречал батальон Тифлисского полка. При огромном стечении народа Грибоедова отпели в том же Сионском соборе, где он венчался, и похоронили на горе Мтацминда. Безутешная Нина установила на могиле памятник с эпитафией: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!» После трагических событий она потеряла сына, которого успела окрестить в честь мужа Александром. Младенец прожил всего один день. Княжна Грибоедова-Чавчавадзе так и не сняла траур до конца своей жизни, хотя претендентов на руку молодой вдовы хватало. Нина пережила мужа на 28 лет. Она умерла в 1857 году от холеры и погребена рядом со своим любимым. В наши дни в независимой Грузии был поднят вопрос о перезахоронении останков российского поэта и дипломата. В 2007 году председатель комитета и юридическим вопросам грузинского парламента Георгий Бакерия заявил: «Грибоедов был гениальным поэтом и выдающимся деятелем на дипломатической службе своей страны, Российской империи. Он никогда не был грузинским деятелем. Ему не место в пантеоне писателей и общественных деятелей Грузии на Мтацминдской горе в Тбилиси». Правда, большинство грузинских политиков, памятуя о добровольном присоединении своей страны к Российской империи, этот призыв не поддержали. Ведь, если бы не покровительство соседа, сегодня вообще о независимой Грузии речь не шла. Шах откупился «Шахом» Узнав о трагедии в Тегеране, российское правительство оказалось в затруднении. С одной стороны, произошедшее требовало жесткой реакции вплоть до начала новой войны. С другой – в это время шла война с Турцией. Дипломатов и военных не могла не тревожить перспектива объединения двух мусульманских стран в антироссийскую коалицию. Во внешнеполитическом ведомстве вспомнили о том, что в 1802 году в Бомбее в случайной драке был убит персидский посол. Британцы, владевшие тогда Индией, уладили конфликт, прислав в Тегеран щедрые подарки. В Санкт-Петербурге решили ограничиться обещанием шаха наказать виновных и ждали миссию, которую возглавлял 16-летний Хосров-Мирза, седьмой сын Аббас-Мирзы. Его, напомним, по Туркманчайскому трактату, российские власти признавали потенциальным правителем Персии. Юноша привез письмо с извинениями и алмаз «Шах» весом 88,7 карата, который до сих пор составляет гордость Алмазного фонда Московского Кремля. После этого Николай I заявил, что придает вечному забвению злополучное тегеранское происшествие. Осмелевший внук шаха заговорил с российским императором о возможных территориальных уступках. Персидские власти продолжали мечтать о возвращении земель, утраченных после подписания Туркманчайского трактата. Ответ последовал жесткий: «Благодарите Бога, что моими войсками предводительствовал не Ермолов! Иначе они бы уже непременно был в Тегеране». Правда, как установил в 1923 году востоковед Владимир Минорский, русское правительство не требовало платы за пролитую кровь, а лишь просило прислать посольство с извинениями и наказать виновных. После визита и извинений Хосрова-Мирзы император Николай I простил Персии остаток контрибуции и передал его дипломатической миссии столь богатые дары от русской короны, что для их перевозки потребовалось 16 конных повозок. Главной причиной снисхождения императора, проявленного к Персии, стал ее нейтралитет во время русско-турецкой войны 1828–1829 годов. Версия о британском следе В советских учебниках виновниками резни в Тегеране объявляли не только окружение персидского шаха и мусульманских священнослужителей, но и британских дипломатов. Они, мол, через свои спецслужбы проводили серьезную работу, чтобы вновь натравить персов на россиян. Новая война была на руку британцам. Впервые эта версия была опубликована еще в 1829 году в газете «Московские ведомости» через несколько месяцев после трагической гибели Грибоедова. Хотя тогдашний министр иностранных дел Карл Нессельроде обвинял в непрофессионализме самого посла в ранге министра. «Несмотря на несколько лет, проведенных в Тавризе, он плохо узнал и плохо оценил народ, с которым имел дело», – указывал он в записке, направленной Александру Бенкендорфу. Единственным, кто взял дипломатические заслуги Грибоедова под защиту, в 1828 году был генерал Паскевич. Что касается версии с британским следом, известно, например, что сам Грибоедов дружил со своим английским коллегой Джоном Маклеодом. Версию же о подстрекательстве со стороны британцев стали активно распространять уже советские историки. Такая позиция полностью соответствовала сталинской внешней политике. Отношения между большевистской Россией и Великобританией фактически были разорваны. К столетию со дня трагической гибели Грибоедова вышел роман Юрия Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара», повествующий о последних годах жизни российского поэта и дипломата. Сталин высоко оценил «Смерть Вазир-Мухтара». Ведь в тыняновской версии именно британский дипкорпус в Персии оказался повинным в смерти Грибоедова. Роман много раз переиздавали и несколько раз экранизировали. Версия о британском следе в тегеранской резне стала восприниматься как истина в последней инстанции. Хотя до сих пор поле для исследователей трагедии остается. По-разному эти события трактуют в Армении и Азербайджане, России и Великобритании, Иране и США. Особенно после того, как уже в 70-е годы прошлого века американское посольство в Тегеране было захвачено стражами исламской революции. Дата публикации: 24 февраля 2019
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~dvwkk
|
Последние публикации
Выбор читателей
|