Археология по большому счету начиналась с тех, кого сегодня можно было бы назвать черными копателями. Хотя, если брать Россию начала XVIII столетия, эпитет «черный» не совсем уместен, учитывая, в каком правовом поле приходилось этим копателям трудиться.

В 1715 году уральский горнозаводчик Никита Демидов прислал в подарок супруге Петра I Екатерине (точнее, «на зубок» новорожденному царевичу) 100 тысяч рублей золотом и несколько золотых предметов из сибирских курганов. Эти вещи были найдены бугровщиками – людьми, которые промышляли раскопками старинных курганов. Многие купцы Сибири и Приуралья покупали добытые таким путем сокровища и переплавляли их, наживаясь на сбыте золота.

Петр I решил положить этому конец и издал указ, предписывавший все интересные и необычные находки сдавать властям. Вскоре губернатор Сибири князь Матвей Гагарин прислал в Санкт-Петербург около сотни старинных золотых предметов весом 21 кг, которые и легли в основу первой и единственной в мире коллекции золотых сибирских вещей. Сначала коллекцию эту хранили в петровской Кунсткамере, а в 1859 году передали в Эрмитаж. В связи с передачей была учреждена Императорская археологическая комиссия, которой было поручено собирать сведения о памятниках древности и разыскивать предметы старины, относящиеся преимущественно к отечественной истории и жизни народов, обитающих на огромных пространствах России.

С течением времени коллекция разрослась и составляющие ее экспонаты географически вышли далеко за рамки одних только сибирских курганов. Сейчас в ней находится и знаменитое на весь мир скифское золото.

Но вернемся к Матвею Гагарину, который, несмотря на рвение в «приискивании» раритетов, в 1721 году все же отправился на виселицу по обвинениям в коррупции и казнокрадстве. Можно предположить, что древние курганные вещицы он тоже присылал не все. Многие уникальные золотые предметы переплавлялись для изготовления различной утвари. Известно, что из золота и серебра были изготовлены столовые приборы князя и даже колеса его карет и подковы лошадей из его конюшен. Про сокровища Матвея Гагарина долго ходили легенды. Говорили, что его роскошный дворец на Тверской улице в Москве соединялся подземным ходом с подземельями Кремля и именно там были спрятаны его несметные сокровища, вместе с заживо замурованными землекопами.

Вскоре после казни титулованного коррупционера царь издал указ: «Курьезные вещи, которые находят в Сибири, покупать сибирскому губернатору или кому где надлежит настоящей ценою и, не переплавляя, присылать в Берг- и Мануфактур-коллегию».

На самом деле изрядная часть сокровищ по-прежнему оседала у сибирских чиновников. Коллекции скифского золота имелись у Дмитрия Зубова, воеводы Красноярска, Федора Каменского, воеводы Нарыма, и у других представителей власти.

К середине XVIII века гробокопатели уничтожили почти все древние захоронения и стали продвигаться на юго-восток, в степи, где у них происходили столкновения с отрядами калмыков и киргизов – кайсаков. Промысел по поиску сокровищ продолжался и в XIX веке, но уже не в прежних масштабах.

Не остались в стороне от кладоискательства и знаменитые уральские промышленники Демидовы. Но если говорить о драгоценных металлах, то главный профиль их криминальной деятельности был другим.

Акинфий Демидов сделал своей негласной горнодобывающей «столицей» город Невьянск и в 1726 году преподнес императрице Екатерине I образцы алтайских руд, а императрице Елизавете презентовал незадолго до своей смерти серебряный слиток, выплавленный из этих руд на невьянском заводе. Заводчик рассчитывал получить льготы, ставящие его в независимое от местных властей положение, и при этом выразил готовность передать предприятия в личное владение самой императрице. Естественно, предполагалось, что именно он и будет управлять ими от ее имени, легализовав уже налаженную нелегальную выплавку серебра из алтайской руды.

Считается, что выплавка происходила в башне Невьяновского завода. А поскольку сбыть такое количество серебра было невозможно, Демидов из слитков стал чеканить монеты, более качественные, чем государственные. Но все равно это было в чистом виде фальшивомонетничество.

В Невьянске рассказывали, что однажды Демидов проиграл большие деньги столичному чиновнику в карты. Чтобы быстро погасить долг, он сбегал в подвал башни и принес совершенно новые, даже немного теплые серебряные рубли.

Другой анекдот относится к царствованию Анны Иоанновны. С ней Демидов тоже играл в карты и тоже проиграл крупную сумму. Императрица, радуясь выигрышу, лукаво спросила Демидова, какими деньгами он рассчитывается: государственными или своими. На что находчивый заводчик ответил, что все, что есть у него, принадлежит государыне.

Именно благодаря такой покладистости за руку Акинфия Никитича не поймали, но Колываново-Воскресенские заводы в 1747 году (через два года после его кончины) как бы выкупили, а фактически изъяли в казну.

При передаче заводов государству в их кладовых нашли более двух пудов неочищенного серебра и около двухсот пудов серебросвинцового полуфабриката.

При Екатерине II сыновья Акинфия Никитича подняли вопрос о компенсации, но их деликатно «отфутболили», прозрачно намекнув на «многогрешность» родителя.