Музы бывают разные. Для Владимира Маяковского эту роль играла Лилия Юрьевна Брик. Правда, рассуждающие об уникальности ее личности литературоведы лишь мимоходом отмечают факт ее сотрудничества со спецслужбами под своеобразным углом, высвечивающим всю драматичную судьбу «лучшего поэта советской эпохи».

Вот отзыв, оставленный о Лилии Брик не влюбленным в нее Маяковским, а Галиной Катанян – одной из женщин, у которой она увела мужа: «Первое впечатление от Лили – да ведь она некрасива: большая голова, сутулится… Но она улыбнулась мне, все ее лицо вспыхнуло и озарилось, и я увидела перед собой красавицу – огромные ореховые глаза, чудесной формы рот, миндальные зубы… В ней была прелесть, притягивающая с первого взгляда».

Помимо чисто внешнего очарования Лилия Брик привязала к себе Маяковского еще и своей непредсказуемостью, а также весьма необычной формой семейного существования, представлявшей собой официально признанный любовный треугольник.

Третьей стороной в этой геометрической фигуре был законный супруг музы Осип Максимович Брик. Сама Лилия Юрьевна на склоне дней признавалась, что любила только его и только ради него готова была отказаться в своей жизни от всего остального – даже от Маяковского.

Родившаяся 11 ноября 1893 года Лилия Брик была на четыре года младше Маяковского и на пять лет младше супруга. Отец ее был известным и состоятельным юристом, так что девочка и ее младшая сестра Эльза получили хорошее образование и не знали ни в чем отказа.

С будущим мужем она познакомилась в 12 лет и, кажется, сразу в него влюбилась. Он, кстати, тоже происходил из состоятельной еврейской семьи и увлекался марксизмом, за что вылетел из гимназии.

В 1912 году они справили свадьбу и счастливо зажили открытым домом, благо родители в деньгах не отказывали. С началом Первой мировой войны Осип Максимович счастливо избежал отправки на фронт, попав в петроградскую автомобильную роту. Туда же он пристроил и Маяковского, которому пришлось освоить профессию чертежника.

Дом Бриков, расположенный в одном из центральных районов Петрограда, превратился в своего рода интеллектуальный салон, очаровательная хозяйка которого была, по отзывам современников, его «душой», а хозяин – интеллектуальной пружиной.

Скандальный поэт-футурист Маяковский оказался в одной компании с Давидом Бурлюком, Велимиром Хлебниковым, Виктором Шкловским и другими литературными звездами.

Сам Маяковский поначалу ухаживал за сестрой хозяйки Эльзой, но как-то августовским днем 1915 года по ходу салонного общения между ним и хозяйкой что-то пролетело, прошелестело – и поэт влюбился.

Прочитав свою новинку «Облаков штанах», он тут же посвятил ей поэму, а ничуть не взревновавший хозяин выразил желание издать ее за свой счет, что и было сделано.

О высокой сложности и глубине своих отношений с Маяковским Лилия Юрьевна впоследствии рассказывала много и красиво: «Володя не просто влюбился в меня – он напал на меня, это было нападение. Два с половиной года не было у меня ни одной свободной минуты – буквально. Меня пугала его напористость, рост, его громада, неуемная, необузданная страсть. Любовь его была безмерна».

У НИХ ВСЕ БЫЛО «ХОРОШО!»

Публику, как водится, больше волновало, когда Лилия стала любовницей поэта, и здесь ясность отсутствует. Вероятно, это произошло летом 1917-го, когда люди искусства пришли к выводу, что надо ломать все, включая традиционные семейный отношения.

Хотя сложившаяся у Бриков и Маяковского схема жизни втроем под одной крышей и с непонятным распределением постелей была в какой-то степени традиционной. Лорд Байрон жил под одной крышей с супругами Гвиччиоли, Тургенев – с Виардо, Герцен – с Огаревыми и т. д.

Еще Лилия Юрьевна утверждала, что, когда Маяковский стал ее любовником, они с Осипом Максимовичем уже «не жили как муж с женой», но и современники и литературоведы ей не верили.

Так или иначе, если поэт ревновал Лилию к мужу, то Осип Максимович явно не испытывал подобных терзаний. В какой-то степени он превратил Маяковского в таран, с помощью которого хотел стать идеологом новой литературы. Для этого им был создан Левый фронт искусств (ЛЕФ), призванный не только создать «пролетарскую культуру», но и оттянуть на себя соответствующие финансовые потоки. Но в Гражданскую войну средства на культуру отпускались скудными ручейками и лефовцам приходилось самим заботиться о выживании. Так что Маяковский, хорошо освоившийся в востребованной нише агитационного плаката, был для супругов Брик еще и хорошим источников доходов.

Хотя сводить их отношения к корысти неправильно. Ведь помогал же Брик Маяковскому до революции. Да и после Гражданской войны, как вождь ЛЕФа, он мог многое.

Вдобавок в 1921 году Осип Максимович стал оперуполномоченным Петроградской ЧК. За контрой он по крышам не бегал, но являлся чем-то вроде «агента влияния» в среде хорошо известной ему художественной богемы. И конечно, приглядывал за Маяковским.

Лилия Михайловна выполняла в этой комбинации роль крючка и справлялась с ней идеально. Ее внешняя непредсказуемость не давала поэту скучать, а едва почувствовав с его стороны легкое охлаждение, она тут же раздувала в нем пламя страсти.

В декабре 1922 года Лилия предложила Маяковскому расстаться на два месяца, потому что ей показался утомительным сложившийся «старенький, старенький бытик». Поэт едва выдержал эти два месяца, часами слоняясь под окнами ее квартиры. И конечно, обнаружил, что его место в «браке на троих» занял видный большевик, замнаркома финансов и глава Промбанка Александр Краснощеков.

Счастливого соперника арестовали за злоупотребления, и, хотя отсидел он только полтора года, отношения с ним Лилия Юрьевна не возобновляла. Маяковский снова оказался рядом, но очень быстро у него появился очередной конкурент в лице режиссера Льва Кулешова.

Влюбленные отправились на Кавказ, бродили по горам, и мастер кино слагал Лиле мадригалы. На обратном пути на Харьковском вокзале их перехватил Маяковский. Последовала бурная сцена. Лилия выбросила чемодан в окно и покинула вагон вместе с поэтом. Ночь они провели в местной гостинице, где, по словам Брик, Маяковский читал ей свою новую поэму «Хорошо!» с фрагментами про штурм Зимнего и про то, как холодной зимой 1919 года он принес ей две морковки.

Идиллия оказалась недолгой. Лиля с супругом ездили за границу отдельно от Маяковского, а когда в 1928 году он сам отправился в Париж, вместо стенаний о разлуке возлюбленная заказала ему автомобиль «рено» и дала четкие инструкции: «1) предохранители спереди и сзади, 2) добавочный инжектор сбоку, 3) электрическую прочищалку для переднего стекла, 4) фонарик сзади с надписью „стоп“».

Поэт машину купил и доставил, причем это был второй автомобиль данной модели в Советском Союзе (первый принадлежал жене французского посла). И что в подарок? Известие об очередном романе Лилии Брик – на сей раз с председателем Совнаркома Киргизии Юсупом Абдрахмановым, который к тому же был на 10 лет ее младше.

Маяковский пытался вызвать у Лили ревность, тоже завязывая любовные романы. Так, в 1926 году во время путешествия по США он познакомился с двадцатилетней эмигранткой Елизаветой Зиберт (Элли Джонс), в положенный срок родившей дочь, которую поэт признал своим ребенком.

Около двух лет продолжался его роман с библиотекаршей Натальей Брюханенко. Но женщина ушла после того, как случайно подслушала его излияния другу: «Я люблю Лилю. Ко всем остальным я могу относиться только хорошо или очень хорошо, но любить я уже могу только на втором месте».

Во Франции у него был серьезный роман с эмигранткой Татьяной Яковлевой – единственной женщиной, к которой Лиля испытывала подобие ревности, но та вышла замуж за французского виконта.

Последней любовью Маяковского принято считать актрису Викторию Полонскую, но та не решилась уйти от своего мужа известного актера Михаила Яншина.

ЖЕРТВА «ТРАДИЦИОННЫХ ФОРМ БЫТА»

Отношения Маяковского с Осипом Максимовичем оставались ровно дружелюбными.

Как соавторы они написали пьесу «Радио-октябрь», и, почувствовав в себе способности, Брик начал кропать сценарии и выступать в качестве литературного критика.

Все было относительно терпимо, пока в конце 1929 года супруги Брик не отправились за границу. И в Маяковском снова взыграла ревность. Конечно, он презирал это буржуазное чувство, но вновь оказывался в его власти. Николай Асеев писал о собрате: «Он сторонился быта, его традиционных форм, одной из главных между которых была семейственность. Но без близости людей ему было одиноко. И он выбрал себе семью, в которую, как кукушка, залетел сам, однако же не вытесняя и не обездоливая его обитателей. Наоборот, это чужое, казалось бы, гнездо он охранял и устраивал, как свое собственное устраивал бы, будь он семейственником. Гнездом этим была семья Бриков, с которыми он сдружился и прожил всю свою творческую жизнь».

Маяковский пришел к выводу, что он стал в «семье» лишним. Возможно, так полагали и Брики. Во всяком случае, Осип Максимович заявил одной из знакомых, что, мол, пора Владимировичу завести «собственную семью».

Вряд ли этот отзыв дошел до Маяковского, но жизнь «втроем» его утомила и стала, возможно, одной из причин толкнувшей его на самоубийство.

Роковой выстрел прозвучал 14 апреля 1930 года.

Брики телеграммой попросили отложить похороны и примчались из-за границы. Поскорбев, они поделили имущество (включая две квартиры) с матерью и сестрами Маяковского и превратились в главных хранителей его литературного наследия.

Не разводясь с мужем, Лиля побывала в гражданском браке с известным военачальником Виталием Примаковым, который был арестован и расстрелян во время «Большой чистки» вместе с двумя другими ее бывшими возлюбленными – Краснощековым и Абдрахмановым. Вроде бы, когда нарком Ежов принес список подлежащих аресту жен «врагов народа», в нем значилась и фамилия Лилии Брик, но Сталин сказал: «Не будем трогать жену Маяковского».

Впрочем, возможно, это легенда. Зато точно известно, что именно по распоряжению Сталина Ежов помогал Лили Юрьевне готовить собрание сочинений поэта и создавать его мемориальный музей. Она вообще давно «дружила» с чекистами и даже имела выданное в 1922 году удостоверение сотрудницы ГПУ № 15073. Как принято считать, документ ей выдали, чтобы утрясти формальности, связанные с выездом за границу. И все равно – Краснощеков, Примаков, Абдрахманов расстреляны, а Лилия Юрьевна не просто оставалась на свободе, но и продолжала выезжать за границу.

В годы войны она, ее супруг и любовница мужа Евгения Соколова эвакуировались в Пермь, где жили ни в чем особо не нуждаясь. Осип Максимович умер, уже вернувшись в Москву, прямо на пороге своей квартиры, от остановки сердца.

А Лилия Юрьевна прожила еще 33 года. И продолжала блистать в свете, общаться с выдающимися писателями, поэтами, художниками, композиторами, выезжать за границу к своей сестре, вышедшей замуж за известного писателя Луи Арагона.

О ней судачили и ею восхищались. Тривиально-трагичный перелом шейки бедра приковал ее к постели. И хотя близкие продолжали о ней заботиться, смириться со своим новым положением она не сумела. 4 августа 1978 года Лилия Юрьевна совершила самоубийство, приняв чрезмерную дозу снотворного.

Роман троих закончился за смертью последнего персонажа.