РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №11(527), 2019
Как сгорел Зимний дворец
Наталья Дементьева
журналист
Санкт-Петербург
129654
Как сгорел Зимний дворец
Художник Клод Жозеф Верне. «Пожар в Зимнем дворце»

Пожар в соборе Парижской Богоматери никого не оставил равнодушным. Многие видят в трагедии мистические причины. Следствие предполагает, что виноват человеческий фактор, то есть непобедимая безалаберность. «Сгорела история Франции!» – кричат новостные заголовки. Нет, сгорела крыша, башня и пострадала внутренняя отделка. Это огромная потеря для мировой культуры, но человечество неоднократно переживало утрату художественных ценностей. В большинстве случаев люди с невероятным упорством восстанавливали то, что казалось безвозвратно погибшим. Достаточно вспомнить пожар в Зимнем дворец в 1837 году, который считается величайшим пожаром в истории Российской империи. В событиях той декабрьской ночи есть что-то, неуловимо напоминающее парижскую трагедию...

«Слышен дымный запах»

17 декабря 1837 года в Большом театре Петербурга «шла опера с балетом «Баядерка» с участием знаменитой балерины Тальони. Высокопоставленные особы, министры, балетоманы, светские львы и львицы Петербурга присутствовали на представлении в полном составе. Однако умопомрачительные пируэты Тальони не были главным событием этого спектакля. В царской ложе восседали император Николай I и императрица Александра Федоровна. Взгляды публики были устремлены на высочайших особ. Сливки петербургского общества пытались рассмотреть, кому царь улыбнулся, кому кивнул головой, какое платье надела императрица. Около восьми часов вечера было замечено, что среди придворных началось какое-то движение. Люди, близкие к особе императора, тихонько переговаривались и один за другим вставали с мест и исчезали из театрального зала. Наконец, в царскую ложу зашел шеф жандармов граф Александр Христофорович Бенкендорф и что-то сказал на ухо императору. Николай I кивнул головой, граф откланялся и вышел из ложи. Это могло означать только одно: в городе произошло чрезвычайное происшествие. Так оно и оказалось. 

А пока сани несут графа Бенкендорфа по пустому Невскому проспекту в Зимний дворец, попытаемся представить, каким он был тогда. Интерьеры «царского дома» проектировали и оформляли величайшие архитекторы и декораторы: Растрелли, Кваренги, Монферран, Росси. В парадных залах и жилых комнатах дворца размещалось бесчисленное количество первоклассной мебели, картин, скульптур, личные вещи императорской фамилии. В Зимнем дворце хранились архивы Государственного совета, многочисленные рукописи и хроники, относившиеся к различным событиям российской истории. Зимний дворец был домом не только для царской семьи, в нем проживало около трех тысяч человек: придворные и прислуга. Их комнаты тоже были полны вещей, пусть не драгоценных, но дорогих сердцу обитателей Зимнего.

Генерал-майор Барнович оставил очень интересные воспоминания, где сухо, по-военному рассказал, что представлял собой Зимний дворец в плане противопожарной безопасности: «Это огромное здание, заложенное еще при императрице Анне Иоанновне, было закончено в 1762 году. В то время менее всего заботились о предохранительных мерах от огня. Потолочное и кровельное устройство – все было деревянное, сложной конструкции, состояло из тесно связанных стропил, балок и перекидных мостов, что давало обильную пищу огню». Генерал-майор Баранович был инженером и понимал опасность деревянных конструкций, которые могли вспыхнуть, как спичка. Шеф жандармов Бенкендорф был придворным, и у него было другое мнение: 

«17 декабря в 8 часов вечера мне дали знать, что загорелся Зимний дворец. Я поспешил туда, хотя знал, что в нем уже издавна приняты все возможные меры предосторожности против огня, и не подозревал никакой серьезной опасности».

Видимо, дворцовая прислуга была согласна с Бенкендорфом и не слишком волновалась по поводу возможного возгорания. Граф Орлов вспоминал: «Уверяют, что еще за двое суток до катастрофы сильно запахло дымом в Фельдмаршальском зале и что от оставшейся незамеченной трещины в трубе начала тлеть стена задолго до появления первого пламени». Итак, стена в Фельдмаршальском зале тлеет два дня. Какие меры приняты? Никаких! Ничего страшного, дело обычное, просто неисправен дымоход. 

Днем 17 декабря запах стал очень сильным, потом исчез, усыпав бдительность дежурного персонала. Около восьми часов вечера из отдушника в Фельдмаршальском зале показалась струйка дыма. Для тех, кто не пользуется печным отоплением, нелишним будем объяснить, что отдушник – это отверстие в стене, через которое поступает тепло. Струйка дыма из отдушника становились с каждой минутой все плотнее. В Зимнем дворце объявили тревогу.

Интерьеры Зимнего дворца неоднократно перестраивались и обновлялись. Царственные владельцы переделывали свое жилище согласно своему вкусу и моде времени. Николай I приказал архитектору Огюсту Монферрану возвести стенку между Фельдмаршальским и Петровским залами. Именно в этой стене началось задымление.

Николаю I доложили, что Фельдмаршальский зал заполняется дымом, а источник возгорания обнаружить не удается. Император покинул театр и приехал во дворец. «Первым движением Государя было поспешить на половину младших детей, которые уже были в постели. Он приказал немедленно перевезти их в Аничков дворец. Государь приказал, чтобы в Зимний дворец прибыл первый батальон Преображенского полка. Он послал курьера в театр, чтобы предупредили императрицу о пожаре, просил ее ехать в Аничков дворец, где она найдет детей».

Горим!

В Зимний дворец прибыли две пожарные роты. В Фельдмаршальском зале пожарные обследовали отдушник, затем они поднялись на чердак и обильно пролили водой дымовую трубу на крыше. При осмотре чердака выяснилось, что в Зимнем дворце нет ни одного брандмауэра, то есть здание не разделено глухими противопожарными стенами из негорючих материалов. Великие архитекторы думали о высоком, о красоте и гармонии, но забыли прозаичную деталь, способную остановить распространение огня. Кроме того, дымоходы внутри стен дворца образовывали сложнейшую паутину. Дымоход в Фельдмаршальском зале через стояк был связан с дымоходом в подвале, где располагалась дворцовая аптека.

В дворцовой аптеке пожарные обнаружили тлеющую рогожу, которая была успешно потушена. Немедленно выяснили происхождение дымящейся рогожки. Оказалось, что в аптеке постоянно ночевали мужики-дровоносы. Над лабораторной печью было сделано отверстие, через которое после окончания топки уходило тепло. Мужики-дровоносы затыкали отверстие рогожей и сладко спали в теплом подвале. Приготовление лекарств тесно связано со спиртом, и это наводит на мысль, что мужики «для сугреву» могли употреблять не только рогожную затычку. А как иначе объяснить, что дым чувствовался несколько дней? Может быть, и рогожка тлела неоднократно, только мужики по известным причинам не предавали этому значения.

Проливка дымовых труб была закончена, но прошло всего несколько минут, и дым повалил в зал с новой силой. А далее произошло событие, которое показывает, что руководителю не всегда следует вмешиваться в дела профессионалов. Дежуривший во дворце корнет Мирбах свидетельствовал: «Государь подошел к дверям Фельдмаршальского зала и, увидев хлынувший оттуда густой дым, закричал:

– Разбить окна!

В ту же минуту послышался звук падающих стекол. Ветер со двора произвел сильный сквозняк, и на месте зеркальной двери неожиданно сверкнул огромный огненный змей, в одну минуту, точно молния, осветивший всю залу. Этот змей захватил одну из восьми позолоченных люстр. Два инвалида интендантской команды направили на эту несчастную люстру тоненькую, в каких-нибудь полпальца толщины, струю воды из ручной трубы, но из-за сквозняка струйка пролилась мимо цели. Покачиваясь под сквозным ветром, люстра сгорела медленным огнем. В Петровском зале дворцовые гренадеры хлопотали около вделанного в стену серебряного канделябра. Вдруг одного из гренадер почти совсем засыпало отвалившейся частью потолка. Крохотные инвалиды перебрались сюда со своей трубой и старались залить обои: предприятие тем более нелепое, поскольку зала была охвачена огнем. В одной из зал государь нашел целую толпу гвардейских егерей, которые пытались оторвать от стены огромное зеркало. Вокруг все пылало. Государь несколько раз приказывал бросить эту работу, но усердие храбрецов и желание быть полезными брало верх над повиновением. Тогда государь бросил в зеркало свой театральный бинокль, который он так и носил в руках. Зеркало разлетелось вдребезги.

– Видите, ребята, ваша жизнь для меня дороже зеркала. Прошу сейчас же расходиться! – приказал государь». 

Была развернута эвакуация жителей дворца. Среди обитателей царского дома были пугливые молоденькие фрейлины и люди престарелые, слабого здоровья, поскольку состарившихся слуг не выгоняли со двора, а предоставляли им жилье и полный пансион. Императрица Александр Федоровна, несмотря на просьбу мужа не подвергать себя опасности, все же приехала в Зимний дворец. Она хотела убедиться, что никто не забыт в пылающем доме. Ответ «Все спасены» не удовлетворил императрицу, она прошлась по опустевшим комнатам, а затем спросила:

– А где моя Софья Ивановна?

Фрейлина императрицы графиня Голенищева-Кутузова в то время была тяжело больна. Чутье не подвело императрицу: Софью Ивановну, не встававшую с постели, еще не вывезли. Александра Федоровна пошла в комнату фрейлины и вместе с ней дождалась солдат, которые перенесли больную в сани.  

На пожаре Зимнего дворца были жертвы, погибли несколько пожарных, но из обитателей дворца никто не пострадал.

Движимость особой ценности

«Государь не потерял присутствия духа, – вспоминал генерал-майор Баранович. – С помощью Божьей он миновал опаснейшие места, ведя за собой дворцовых слуг и сторожей. Достигнув части дворца, еще не тронутой огнем, он убедился в возможности спасти движимость особенной ценности. Государь велел полкам Преображенскому и Павловскому выносить мебель и прочие вещи и складывать на Дворцовой площади, а более громоздкие предметы, статуи и украшения, вделанные в стены, оставлять на жертву пламени, чтобы не подвергать людей опасности».

Участник событий Колокольцев утверждал, что рота дворцовых гренадер и дежурный батальон гвардейских пехотинцев были вызваны к дворцу при первом сообщении о тревоге. Солдаты и офицеры простояли на Дворцовой площади два часа, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании команды. Начальники боялись действовать без высочайшего повеления, а дворец тем времен горел.

Толпы горожан пришли к Зимнему дворцу, заполнив Невский проспект и прилегающие улицы. Дворцовая площадь была оцеплена войсками. Картины, коробки, вазы, стенные и столовые часы, диваны, столы, стулья и множество самых разнообразных предметов сваливали в кучи вокруг Александровской колонны. С особой тщательностью складывали портреты героев из галереи 1812 года. Неизвестные герои 1837 года вынесли из горящего здания 382 живописных полотна, причем некоторые имеют колоссальные размеры. Ни одно из них не пострадало.

«Суета происходила страшная. Люди, выносившие вещи, были бог знает кто и, стоя на самом проходе, я боялся, чтобы чего-нибудь не украли, – вспоминал корнет Мирбах. – На моих глазах похитили из пехотной караульни большой серебряный кофейник. Через несколько дней после пожара выяснилось, что в Петербурге никто не захотел покупать кофейник с императорскими гербами».

Краже кофейника стала событием чрезвычайным. Ближайший соратник Николая I граф Владимир Федорович Адлерберг упомянул о нем в своих воспоминаниях: «Из множества вещей, вынесенных из дворца и лежавших на площадях более суток, кроме этого кофейника, ничего не было похищено или потеряно. Одна только незначительная золотая вещица, принадлежавшая императрице (не помню, браслет или что-то другое), сначала не отыскалась, но потом с наступлением весны была найдена в оттаявшем снегу и представлена государыне». 

Николай I пожелал лично спасти от огня бриллиантовые украшения жены. Он направился в спальню императрицы, но нашел ящик для драгоценностей открытым и пустым. Вскоре выяснилось, что бриллианты императрицы спасла камер-фрау Рорберг. Она оставила тяжелый ящик и вынесла только драгоценности. 

Один из гренадер выхватил из огня небольшой женский портрет. 

– Чего мелочь таскаешь? Ценное надо выносить! – упрекнули гренадера.

– Да вы гляньте, какая красавица! Разве можно ее огню отдать! – ответил гренадер и сквозь огненную стену вынес портрет в безопасное место.

Оказалось, что он спас портрет баронессы Ульрики Поссе, бабушки Натальи Николаевны Пушкиной. Где сегодня находится изображение красавицы Ульрики – неизвестно...

Некоторые вынесенные из огня вещи были сломаны, испорчены. Пострадала бесценная статуя работы скульптора Канове «Парка, прядущая золотую нить». У греческой богини отломалась рука.

Драматические события развернулись в дворцовой церкви. «Государь везде являлся первым и удалялся, когда уже не было возможности противостоять рассвирепевшей стихии. Одну минуту я видел его глубоко растроганным, – вспоминал граф Орлов. – Это было в Большой дворцовой церкви – свидетельнице стольких торжественных событий в его жизни. Видя неизбежную погибель величественного храма, государь приказал снять со стен и спасти образа. С величайшим благоговением были вынесены из обеих дворцовых церквей утварь и все иконы. Осеняя себя знамением креста, смелые дружины с криком «С нами Бог!» бросались в пламя и отрывали от стен святые образа. Нельзя умолчать о замечательном подвиге рядового Нестора Трофимова и столяра Абрама Дорофеева. Они заметили на самой вершине горевшего иконостаса образ Спасителя. Мужики без инструментов, с одной лишь небольшой лестницей решили спасти его. Лестница не доставала до половины иконостаса, но это их не остановило. Со сверхъестественной отвагой, уцепляясь за карнизы и украшения, они добрались до цели. Троянов снял образ и передал Дорофееву. Оба были обожжены, но благополучно спустили и отнесли драгоценную ношу в безопасное место. Государь был свидетелем их подвига и велел выдать каждому по 300 рублей. Троянов был переведен в гвардию. 

Около 11 часов ночи опасность стала принимать самые ужасающие размеры, – продолжает свой рассказ граф Орлов. – Тогда я счел своей обязанностью доложить Государю, что нужно вынести бумаги из его кабинета, к которому огонь приближался со всех сторон.

– У меня нет там никаких бумаг, – отвечал он с дивным хладнокровием, – я заканчиваю свою работу изо дня в день, и все мои решения и повеления тогда же передаю министрам. В кабинете остается взять всего три портфеля, в которых собраны дорогие моему сердцу воспоминания

Вот как правит своей необъятной империей наш Государь, ничего не откладывает от одного дня на другой, ничто не падает в забвение!»

Огонь распространялся, возникла угроза, что пожар может перекинуться на Эрмитаж, предать огню полотна Леонардо да Винчи, Тициана, Рубенса, Рембрандта. Чтобы спасти Эрмитаж, разобрали два перехода, которые вели из Зимнего дворца в музей. Дверные проемы и окна наглухо заложили. Таким образом, образовалась глухая стена, за которой находились сокровища. Стену беспрерывно поливали из брандспойтов. На рассвете 19 декабря появилась надежда, что Эрмитаж удастся отстоять.

Здание-феникс

Зимний дворец горел тридцать часов. Очевидец происшествия Башуцкий описал финал пожара: «Торжественно-печальны были последние часы феникса-здания. Мы видели в выбитые окна, как огонь победителем ходил на пустынном просторе, освещая широкие переходы: он то колол и обваливал мраморные колонны, то дерзко зачернял драгоценную позолоту, то сливал в безобразные груды хрустальные и бронзовые люстры художественной работы, то обрывал со стен роскошные парчи и штофы».

Дело «О пожаре в Зимнем дворце и исследование причин оного» было начато 18 декабря, когда пожарище еще дымилось. Были опрошены трубочисты, печники, дворцовый аптекарь, мужики-дровоносы, дежурные гренадеры, пожарные и флигель-адъютанты – всего сорок свидетелей.

Итогом следствия стало несколько докладов, в которых нет ни одной фамилий должностных лиц, по вине которых случился пожар. Виновными признали деревянную перегородку между Фельдмаршальским и Петровским залами и рогожную затычку из дворцовой аптеки. Перегородка возникла с легкой руки Монферрана, любимого архитектором императора. На Монферрана стали косо поглядывать, называя его виновником пожара. Архитектор отрицал, что совершил конструктивные ошибки при строительстве:

«Пять лет назад я закончил Фельдмаршальский зал и зал Петра Великого. Своды залов был сделаны из дерева и заштукатурены. Они были сделаны, как и все другие потолки и своды бельэтажа дворца. Комиссия для управления работами приказала закончить эти два зала в пять месяцев, на что во всякой другой стране потребовалось бы пять лет для выполнения в камне того, что было сделано из дерева. Чтобы закончить живопись и прекрасные наборные паркеты, было дано шесть недель. Дешевизна и короткие сроки, которые были даны, заставили избрать эти легкие конструкции, оказав им предпочтение перед другими».

В угоду вечной российской спешке и под строгим начальственным взглядом Монферран соорудил стену, небезопасную в пожарном отношении. По свидетельству генерал-майора Барановича, «дымовая труба прилегла весьма близко к этой деревянной перегородке, и огонь, пробравшись по ней до стропил, мог мгновенно охватить массу, иссушенную за 75 лет существования дворца».

Все переделки во дворце утверждались самим Николаем I. Следовательно, император лично утвердил возведение пожароопасной перегородки. В конце концов персональная ответственность была возложена на вице-президента гофинтендантской конторы Щербинина, ведавшего дворцовым хозяйством, и командира пожарной роты капитана Щепетова. Их отправили в отставку. «Дело о пожаре в Зимнем дворце» было «предано забвению».

Николай I приказал восстановить Зимний дворец в течение года. Архитектору Стасову поручили воссоздание дворцового здания и парадных залов. Александр Брюллов занимался остальными интерьерами дворцовых помещений. Было принято принципиальное решение не восстанавливать в прежнем виде деревянные конструкции, а заменить их на металлические, а также применять железные полосы в сочетании с раствором извести – это был прообраз будущего железобетона.

На строительстве работало около восьми тысяч человек. Через несколько месяцев стены были восстановлены, начались работы внутри дворца. Воссоздать все «допожарные», спроектированные архитектором Растрелли интерьеры было невозможно. Полностью повторили только несколько помещений, и прежде всего Иорданскую лестницу, по которой мы поднимаемся в залы музея.

Зимний дворец был восстановлен за пятнадцать месяцев. Без современных материалов, механизмов и 3D-принтеров. Один из свидетелей пожара в Зимнем сказал, что «Возобновление дворца есть учебная книга для будущих архитекторов и истинный подвиг для совершивших оное». Тем, кто будет восстанавливать собор Парижской Богоматери, хочется пожелать успеха. Возьмите все лучшее из «учебной книги» по восстановлению Зимнего дворца.


Дата публикации: 13 мая 2019

Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~KMTQe


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
12361672
Александр Егоров
1625045
Татьяна Алексеева
970519
Татьяна Минасян
481929
Яна Титова
279865
Светлана Белоусова
232271
Татьяна Алексеева
225347
Сергей Леонов
222991
Наталья Матвеева
209888
Валерий Колодяжный
208244
Борис Ходоровский
199697
Павел Ганипровский
178445
Наталья Дементьева
129600
Павел Виноградов
125683
Сергей Леонов
114201
Редакция
102105
Виктор Фишман
97725
Сергей Петров
94630
Станислав Бернев
90026