Казаки-кондотьеры в Европе отнюдь не фантастическая сказка, хотя эта тема требует взвешенного подхода и скрупулезной работы историков в архивах.
Долгое время и по разным причинам этот эпизод из истории казачества не освещался. Одни авторы стыдились упоминать, что в среде казаков на определенном этапе процветало пышным цветом наемничество, другие – что «рыцари православия» зачастую воевали на стороне католических стран. 

После ряда удачных походов союза христианских государств (Священной лиги), обеспокоенных усиливающейся экспансией турок в Европе, в конце XVI века папский посланник Александр Комулович и посол императора Священной Римской империи австрийского короля Рудольфа II Габсбурга Эрих Лясота сумели за определенную плату нанять и направить отстаивать интересы католической церкви в Молдавию, бывшую тогда вассалом Порты, отряд из 20 тысяч запорожских казаков. Всем известно, что за светлые идеалы можно отдать жизнь. Лучше чужую, ее не так жаль.

Вернувшись в Регенсбург, эмиссар императора Лясота, оставивший интересные заметки о своей поездке в Запорожскую Сечь, писал: «Я и казаки были милостиво приняты на аудиенции императором в присутствии тайных советников, причем казаки подарили цесарю два турецких флага». 

Поход возглавил будущий руководитель восстания против поляков Северин Наливайко. В итоге молдавский господарь потерпел поражение и на некоторое время признал себя вассалом австрийских Габсбургов. Здесь казаки фактически использовались в роли кондотьеров (наемников): папская дипломатия решила привлечь запорожцев к участию в Священной лиге. Получается, что впервые в роли наемников казаки выступили в 1593–1594 годах. Но возможно, что этот факт был не первым и уж точно не последним.

В 1604 году гетман Семен Скалозуб с отрядом в четыре тысячи человек выступил в поход на черноморское побережье Турции. Во многом именно это событие сорвало намечавшееся вторжение османов в Австрию. Активность запорожцев на северных рубежах Порты не ослабевала и в первой трети ХVII века. Походы гетмана Петра Конашевича-Сагайдачного, решающая роль казаков в победе над турками и татарами в 1620–1621 годах под Хотином общеизвестны. 

Вскоре в Европе разгорелась Тридцатилетняя война (1618–1648). В ней участвовали австрийские и испанские Габсбурги, Бавария, ряд немецких католических княжеств (при поддержке папского престола), представлявшие одну сторону, и блок немецких протестантских княжеств и Чехия, которым помогали на определенных этапах Дания, Швеция, Франция, Трансильвания, Англия и Голландия, – другую.

В октябре 1619 года, в самый разгар осады Вены восставшими чехами и трансильванцами Бетлена Габора, в Закарпатье вторгается 10-тысячный отряд наемников-запорожцев в составе «вольного корпуса» маршала Франции Морица Саксонского, вставшего под знамена императора Фердинанда II Габсбурга. Казаками командуют полковники Кличковский и Русиновский. Под Гуменным 22 ноября 1619 года наемники разгромили трансильванцев князя Дьердя Ракоци. Затем осадили города Кошице и Пряшев в Словакии и фактически сорвали планы войск антигабсбургского блока, вынудив их 27 ноября снять осаду Вены. Бетлен Габор, уже получивший из рук венгерских магнатов корону Иштвана Святого, оставил надежды на разгром ненавистных Габсбургов. Но казаки из-за отказа австрийцев выплатить все причитающиеся им деньги в середине декабря 1619 года возвратились на Сечь.

В 1631 году две тысячи казаков, на этот раз донцов, на стороне армии генералиссимуса Священной Римской империи Альбрехта фон Валленштейна участвовали в боевых действиях в Силезии против Саксонии – союзника шведского короля Густава II Адольфа. Из казаков формировали эскадроны легкой конницы в подразделениях имперских генералов Верта и Галласа, причем сам Валленштейн отдавал им предпочтение, ценя казаков выше польских гусаров и не ниже признанных мастеров глубоких рейдов в тыл врага – хорватов. 

В 1631 году четырехтысячный отряд конных украинских казаков под руководством полковника Тарасского под знаменами императора воевал в Люксембурге, Фландрии и Пикардии против французских войск генерала де Суассона. «Казаки напали на французов со страшным криком; наши люди не привыкли к такому крику, так испугались, что бросились бежать и отступили к болоту на другом берегу речки...» – писал французский еженедельник Gazette de France в те дни. 

Австрийское командование создавало из запорожцев легкие кавалерийские полки и эскадроны, которые совершали проникающие рейды в северную и Северо-Восточную Францию. Так, в феврале 1636 года двухтысячный кавалерийский полк запорожцев в составе корпуса хорватского генерала Изолани через реку Маас возле Вердена ворвался в провинцию Шампань, разгромил квартировавшие там части французов и с богатой добычей (в том числе и 60 000 франков выкупа, полученного от местных властей) вернулся к месту расквартирования австрийских войск – в Люксембург.   

Эмиссары Габсбургской империи вербовали запорожцев обычно в Люблине и Львове. Пункты сбора находились в Силезии в городках Битум и Бризи, где располагались лагеря кондотьеров. Аванс казаки получали еще на территории Речи Посполитой, и уже там формировались сотни; запорожцы добирались к месту назначения на лошадях. Так, летом 1635 года в Битуме пребывало до двух тысяч запорожцев. Условия службы казаков всегда оговаривались договорами (контрактами). Некоторые пункты соглашения между Габсбургами и казаками от 23 сентября 1635 года опубликовал украинский историк Александр Баран, работавший в венских архивах. Простой запорожец получал ежемесячно до шести талеров, хорунжий – 50, капитан – 100, а их командир, полковник Павел Носковский, – 200 талеров; по тем временам это была действительно астрономическая сумма. 

Пункты 6 и 7 соглашения гласили: «Войско может использовать свои старые права и обычаи, используемые ими на территории польского государства»; «Пленных могут держать за выкуп, за исключением генералов и высших офицеров, которых должны выдать императорским властям». Но условия контракта полностью не выполнялись австрийским правительством, поэтому осенью 1636 года казаки Носковского покинули театр боевых действий и по пути на родину, в Силезии, подняли бунт, сопровождаемый, как водится, грабежами и насилиями, и требовали немедленного расчета у имперских властей. Неблагодарные австрийцы выслали целый карательный корпус, который сильно потрепал полк запорожцев и заставил их перейти австрийско-польскую границу.       

Очень интересен, но не до конца исследован вопрос об участии казаков в составе французских войск в осаде морской крепости Дюнкерк на севере Франции. Точно известно, что Богдан Хмельницкий, занимавший тогда вторую по значимости должность в сечевой табели о рангах – военного писаря, в 1644 году встретился в Варшаве с послом Франции графом де Брежи. Последний посоветовал кардиналу Джулио Мазарини, определявшему всю внешнюю политику Франции, взять казаков на службу. Граф так описывает казаков в депеше кардиналу от 21 сентября 1644 года: «…очень смелые воины, неплохие всадники, совершенные пехотинцы, а особенно они способны к защите и осаде крепостей». Далее он дает характеристику Богдану Хмельницкому: «…у запорожцев есть ныне очень способный полководец Хмельницкий, его здесь при дворе уважают». Переговоры были долгими и трудными, но все же стороны пришли к соглашению. Хмельницкий отправляется в Сечь, где со своими товарищами полковниками Сирко и Солтенко, старшинами Чарнотой, Ганжой, Нечаем и Кривоносом занимается сбором экспедиционного отряда. Согласно подписанному соглашению, на французскую службу наняты были 1800 пеших и 800 конных казаков. Королевская казна обязалась платить им по 12 талеров в месяц, старшинам по 120, и каждый казак, кроме того, получал «сукна тонкого французского цветного по 12 аршин». В октябре 1645 года казаки прибыли в Гданьск и погрузились на корабли. Высадились они на берегу Па-де-Кале в окрестностях Дюнкерка, занятого испанцами. 

Польский исследователь Збигнев Вуйцик после многолетних поисков в архивах утверждает, что Богдан Хмельницкий все же не был во Франции. Большинство украинских исследователей говорят о том, что командовали запорожцами у Дюнкерка полковники Иван Сирко и Солтенко. 

Но все же,можно с уверенностью сказать, что казаки участвовали в октябре 1645 года в боевых действиях во Фландрии и взятии приступом крепости Дюнкерк (капитуляция испанского гарнизона была принята 11 октября 1646 года). Отличились они там знатно. И часовому ножичком по горлу чикнуть, и пленного разговорить умели своими холодными и чистыми руками без долгих душевных переживаний. Обычно действовали казаки бок о бок с «серыми мушкетерами». Некоторые исследователи утверждают, что у полковника Сирко появился в то время друг – лейтенант королевских мушкетеров 34-летний Шарль дю Бас де Фезенак сьер де Кастельмор, которого мы больше знаем по девичьей фамилии его матери – графини д’Артаньян. Кто знает, может, это и правда? Французы запомнили казаков. Не тогда ли знаменитые мушкетерские плащи получили название a la casaque (а ля казак)?       

Но вновь, как и в империи, местные власти обманули наемников (совсем в духе того времени), и часть из них вернулась на Украину, а часть перешла на сторону испанцев, попутно разграбив и взяв выкуп с нескольких близлежащих французских городков. 

С окончанием в 1648 году Тридцатилетней войны и подписанием мирного договора в Мюнстере и Оснабрюкке боевые действия между Францией и Испанией не закончились. Есть свидетельства того, что отдельные подразделения запорожских казаков воевали с французами на стороне испанцев до 1655 года во Фландрии. Великий Рембрандт в этой истории мог бы стать чуть ли не главным свидетелем участия запорожских казаков в тех стародавних войнах. Ведь картины не только произведения искусства, но и документы. Его «Польский рейтар», написанный в год окончания Тридцатилетней войны, является одним из свидетельств военного присутствия казаков Сечи в Западной Европе, правда под значками польского короля. На картине изображен типичный запорожский казак в одежде того времени.