Часто в желании преобразиться мы не задумываемся о том, какой ценой это преображение может произойти. Испытываем на себе различные системы, пробуем диеты и с нетерпением ждем результата, который, к сожалению, может оказаться плачевным. Известная писательница, счастливая жена, мама двоих сыновей и просто шикарная женщина Татьяна Устинова поддерживает себя в тонусе с помощью простых и доступных способов: плавание в бассейне, походы в баню, игра в большой теннис. Но лучший способ избавиться от нежелательной хандры для нашей героини – это работа...

– Татьяна, вы начинали свою трудовую карьеру на телевидении – писали тексты к программам. Потом вы начали писать уже книги. Но почему выбрали именно детективный жанр?

– Для меня вообще никогда не стоял вопрос, что писать. Просто я всю жизнь читаю детективы. Раньше их было не так много. Но мы выписывали журнал «Наука и жизнь», в котором печатали детективы мастеров жанра (таких, к примеру, как Элли Куин) с продолжением. Я их просто с упоением «глотала». Номер приходил раз в месяц. Ожидание следующего было довольно томительным, поэтому помню, как дописывала за авторов финалы, а потом садилась на диван, брала журнал с дописанным мной продолжением и с интересом читала «целое» произведение.

– А сравнивали потом свои тексты с оригиналами?

– Да. Правда, концовка, конечно же, никогда не совпадала. Мне тогда было лет 13–14, и, несмотря на юный возраст, я постоянно из-за этого расстраивалась. Авторское продолжение мне всегда нравилось больше. Но в процессе попыток создания первых детективных историй, мне, конечно, казалось, что у меня в сюжетах все очень лихо закручено и переплетено: в них были и тайны, и странные телефонные звонки, и непонятные письма, откуда-то берущиеся в портфеле главной героини, и неожиданная разгадка, – в общем, все атрибуты, сопутствующие детективному жанру.

– Что читаете сегодня, помимо детективов?

– Полно всего! Мне очень нравится книга мемуаров Евгения Яковлевича Весника, как и сам этот актер. Еще читаю книгу под названием «Бабушка», в которой изложены воспоминания внуков и внучек о своих знаменитых (и не очень) бабушках XIX–XX веков. Недавно ознакомилась с совершенно потрясающим сборником рассказов питерского художника Эдуарда Кочергина «Ангелова кукла». Большое впечатление на меня произвел «Эпилог» Вениамина Каверина. Почему-то раньше он не попадался мне на глаза, хотя я большой поклонник этого автора. Моей настольной книгой сегодня является также детектив «Преследование праведного грешника», написанный Элизабет Джордж.

– Ну а наиболее любимого автора можете выделить?

– Если говорить о детективном жанре, то это Дик Френсис. А взять более широкий диапазон – тут всех и не перечислишь. Обожаю Ивана Александровича Гончарова и не устаю удивляться, почему его не проходят в школах, в программу которых зачем-то включен Достоевский. Но что касается школьной литературы – для меня это бесконечная загадка, как будто специально придуманная для того, чтобы в дальнейшем навсегда отвернуть людей от чтения.

– Как ваш супруг относится к вашему творчеству?

– Равнодушно.

– Вы с ним не советуетесь на эту тему?

– Нет, конечно! Иногда говорю, что придумала сюжет нового романа. Стараюсь максимально коротко изложить суть сюжета, чтобы он не успел заснуть во время моего рассказа. Если ему нравится, он мне говорит: «Вот ты молодец!» И на этом все заканчивается. А если ему не нравится, то он просто не слушает.

– Недавно в открытой печати была опубликована цифра в несколько миллионов долларов, на которые уже написала Александра Маринина. И, по оценке журнала «Форбс», она зарабатывает еще по одному каждый год. А учитывая то, что вы признаны российским детективщиком № 2, то у вас, наверное, тоже скопилась парочка «зеленых лимонов»?

– Ну что вы! Романы Марины Анатольевны (настоящее имя Марининой. – Авт.) еще лет 15 назад были переведены с русского и продавались за рубежом. А я же только в середине 2000-х впервые представила свои произведения на Франкфуртской книжной ярмарке. Так что у меня не то что пары миллионов – даже сотни тысяч нет.

– Можно ли в таком случае сказать, что вы не считаете себя ни богатой, ни состоятельной?

– Что такое быть человеком состоятельным? Вы знаете, раз уж мы заговорили о Марине Анатольевне, то, по ее же собственному определению, таким себя может считать человек, который имеет возможность снять со своего банковского счета и потратить миллион долларов – и при этом на его платежеспособности и общем финансовом состоянии это практически никак не отразится. Что касается меня, то я не богатый, не состоятельный, а просто хорошо зарабатывающий, с моей точки зрения, человек.

– Ну а все-таки кто должен зарабатывать, чтобы семья не развалилась?

– В этом плане я люблю разнообразные англоязычные афоризмочки и поговорки типа: «Чем длиннее лимузин, тем короче переговоры». И один из таких американизмов гласит: «Зарабатывать должен не тот, у кого есть мужское достоинство, а тот, у кого это лучше получается». А в случаях с публичными профессиями это вообще беда и полные кранты. Потому что, будучи уже взрослым человеком, не строящим себе решительно никаких иллюзий, я абсолютно точно знаю, что успешным может быть только тот брак, в котором второй супруг так или иначе задействован в делах своей «публичной» половинки.

– Получается, что семья и бизнес должны идти по жизни рядом?

– Дело даже не в бизнесе. У меня ведь, помимо моей непосредственной работы – сидения за компьютером и писания детективов, есть еще «двадцать два миллиона» разнообразнейших дел, которые кто-то должен вести и контролировать: изучение и подписание договоров, работа над бухгалтерскими отчетами, заполнение налоговых деклараций, ведение переговоров об экранизации моих произведений…

– Подождите, а разве не издательство должно заниматься ведением переговоров с кинокомпаниями?

– Нет, нет. С издательством мы регулируем вопросы авторских прав – что-то принадлежит им, что-то мне. Кроме того, без согласования со мной они не имеют права ничего делать с моими книжками. Поэтому все равно всем этим так или иначе необходимо заниматься (и приходится это делать) мне самой. Точно так же, как и теле- и радиоэфирами, встречами с журналистами.

– Если у вас расписано все по дням и по неделям, то, видимо, и траты и покупки тоже распланированы?

– Конечно. Я не могу сказать, что планирую прямо все до копейки, но какие-то крупные расходы – обязательно. Например, на страховку за машину я откладываю заранее, потому что это довольно приличная сумма. К отпускам мы тоже готовимся загодя.

– То есть такой «тумбочки», из которой всегда можно взять денежку, как в том анекдоте, у вас нет?

– Нет, ну безусловно, с увеличением заработка бытовая часть жизни существенно облегчилась. Я не задумываюсь каждый день о том, на что буду покупать пепси-колу или свиную шейку на шашлык – на это деньги есть всегда (тьфу-тьфу-тьфу!). Но я не сказала бы, что могу себе позволить, абсолютно не думая о последствиях, взять и завтра улететь в Париж, так как это будет ударом по семейному бюджету. Я вообще очень уважительно отношусь к деньгам – очень их люблю и нисколько не стыжусь в этом признаться, потому что это правда. И просто обожаю все то, что можно сделать за деньги, – вот эту степень свободы, которую они мне обеспечивают.

– Но ведь каждый из нас помнит и другие времена в своей жизни, которая в эти моменты совсем не казалась нам медом…

– Мне вспоминается тяжелая ситуация начала 1990-х. Тогда, правда, всем приходилось нелегко. Моему старшему сыну было всего ничего – годик-два. И мне было не на что покупать ему не то что одежду, а даже просто еду.

– На что же вы жили?

– На то, что моя сестра, у которой в то время была работа, приезжая из Москвы, привозила нам в Кратово сосиски. Килограммами! И это тогда оказалось большим подспорьем. У меня был очень трудным 1998 год. Да, собственно, как и у всех, кто жил в этой стране и потерял вместе с дефолтом работу (что произошло у нас с мужем одновременно). Таким же тяжелым оказался и 2000-й. В декабре родился мой младший сын Тимофей, и у меня до сих пор живо воспоминание о том состоянии, в котором я находилась, напряженно думая – дадут ли мне до новогодних праздников гонорар за книжку «Близкие люди». Если да, то я смогу приобрести подарки к Новому году родителям и старшему сыну. Если же нет, то даже буженины к праздничному столу будет купить не на что. А для нас Новый год – это буженина и мандарины, которые всегда были недешевы. Вообще эти вот воспоминания о полном и беспросветном безденежье – они очень свежи. Это было не когда-то «в позапрошлом веке» с кем-то, а вот только что и со мной.

– Но все и сразу никогда не бывает…

– Безусловно. И мне в свое время приходилось подрабатывать переводами. Да и зарплату свою первую я очень хорошо помню – 5 тысяч рублей. Это был 1992 год, и все измерялось, как и сейчас, в тысячах. А когда мне за какой-то перевод, который занял у меня всего полдня, вдруг заплатили еще пять тысяч, то я была невероятно счастлива, поняв, что и этим я тоже могу зарабатывать. Прекрасно помню эти конвертики, которые мне приносили на работу, – то с пятью, то с восемью тысячами рублей – это было просто здорово.

– А сейчас знаете себе цену?

– Это вопрос очень широкий. Но если говорить о моей настоящей работе, то цену себе, условно говоря, как автору детективных романов я не знаю и знать не хочу. Потому что написание книг – это не бизнес, а удовольствие. Бизнес же – у моих издателей. А я только об одном молюсь и хочу писать так, чтобы это нравилось людям. При этом стараюсь никогда не слушать в свой адрес комплиментов – я в них не верю и не понимаю, за что люди меня хвалят. Напротив, чувствую от этого крайнюю неловкость. Равно как и когда меня ругают, поэтому должна честно признаться, что критику тоже не читаю. И вот если говорить о некоем финансовом эквиваленте, допустим, при продаже прав, то, разумеется, он отлично известен. Причем даже не столько мне, а прежде всего моим издателям, которые, продав, скажем, телевизионные права на несколько моих книг, поставили меня в известность о том, за какую сумму. И дальше, когда я уже сама занимаюсь продажей прав, я уже знаю, от чего должна отталкиваться. Тем более что цена-то общеизвестна и ни от кого не скрывается.

– Да, ваше финансовое положение по сравнению с тем же 2000-м годом во многом изменилось. Произошла ли какая-то переоценка ценностей в осознании себя как личности?

– Дело ведь в том, что я достаточно поздно начала и стала более или менее известной, когда мне было уже, наверное, года 33. Это все-таки не 20, когда человек не очень-то отдает себе отчет во многих вещах, и тем более не 16, как на «Фабрике звезд», когда мальчик или девочка еще не представляет, что с его жизнью будет дальше. Поэтому у меня в этом плане совершенно ничего не изменилось. Я по-прежнему больше всего на свете люблю кататься на машине, а по выходным пеку малиновый пирог. Мариную мясо, когда мы собираемся вечерком побаловать себя шашлычком. Так же как и в те времена, я пишу в своем кабинете – комнате, где я и сплю. Зато сейчас я имею возможность полететь в Турцию отдыхать в пятизвездочном отеле. Но, собственно говоря, это не имеет отношения к строю моих мыслей. Потому что я не хожу по улицам с сознанием того, что я великий русский писатель или какая-то звезда. Главное-то не в этом, а в том (повторюсь), чтобы люди по-прежнему читали мои книги и получали от этого настоящее удовольствие, – для этого я и творю.

– Вы – человек, родившийся в пасхальное воскресенье. Замечали ли вы по жизни, что чем-то отличаетесь от остальных?

– Наверное, так говорить самонадеянно, но я все время чувствую присутствие у себя за спиной ангела-хранителя. Мне кажется, то, что мы все обычно называем интуицией (предчувствие каких-то событий, трактовка различного рода предупреждений судьбы), на самом деле никакого отношения к вышеупомянутому шестому чувству не имеет. Мы просто подменяем понятия. На мой взгляд, это и есть присутствие за плечами ангела-хранителя, который пытается как-то помочь мне. Если его слушать (а точнее, пробовать услышать), то многие вещи покажутся более понятными и очевидными, а каких-то ненужных, глупых ошибок удастся избежать. Я, как человек, родившийся на Пасху, все это очень хорошо чувствую. Вообще я люблю весну. Когда на дворе апрель, кажется, что все еще впереди. А ведь впереди действительно много приятного и радостного: май с буйным запахом сирени, нежные цветы жасмина, все более долгие световые дни... Мы как полярники: все ждем, когда же придет лето. А потом это время года ба-бах! – и приходит... И фактически-то его уже и нет. Поэтому мне больше нравится жить в предвкушении наступления момента.

– Как, наверное, и чувствовать, что на вас нисходит Божья благодать...

– Я боюсь таких высоких выражений и не умею применять их к себе. Вместе с тем очень люблю пасхальные праздники, как и моя мама. Это для нас уже традиционные семейные торжества. Хотя мы абсолютно не православные люди в церковном смысле этого слова, не живем ни по каким канонам и не умеем их соблюдать.

– Кем вы хотели стать в детстве?

– Мечтала быть диктором на телевидении. Помню, бабушка мне как-то сказала: «Это такая хорошая профессия для девочки. Боже мой, – говорила она, – заглядываясь на Анну Шатилову. Вот посмотри, – обращалась она ко мне, – это же так замечательно: как она изумительно держится, выглядит, говорит...» Мне тогда было года четыре, я смотрела на экран и тоже безумно восхищалась вместе с бабушкой. Но в то время было совсем нереально думать о том, чтобы в будущем работать в эфире. Это было сопоставимо, пожалуй, только с желанием стать космонавтом.

– А вы знаете, «где растут булки»? Что-то по дому делаете?

– Я готовлю. Люблю изобретать разные блюда. Сегодня мне почему-то пришло в голову приготовить петуха в вине. И главное – есть для этого все ингредиенты. Но поездка с спортклуб, к сожалению, нарушает мои планы. И меня это огорчает, потому что готовить мне действительно очень нравится. Я – человек достаточно организованный в быту. Я, конечно, не говорю о том, что все свои 365 квадратных метров квартиры мою собственными ручками. Безусловно, у меня есть помощница по хозяйству Рита, которая живет со мной очень много лет, она уже наш член семьи. Я люблю, когда уютно, чисто, просторно, обязательно есть что покушать. На формирование данных принципов во многом оказала влияние бабушка. Не могу допустить, чтобы мужик пришел с работы и начал в ужасе шарить по полкам холодильника. Или, выпучив глаза, нужно было бы бежать в этот момент в гастроном, потому что дома нет ни одной свиной отбивной и нечего пожарить. Все должно быть приготовлено быстро красиво и вкусно. Я речь веду не о том, что мужчина не должен помогать жене по хозяйству, а говорю лишь об организации быта. Это, с моей точки зрения, всегда дело женщины.

– А что, наоборот, вам делать не нравится?

– Я совершенно ненавижу мытье посуды. Поэтому на первые мало-мальски неплохие заработанные деньги я купила в дом посудомоечную машину. У нас в гостях бывает очень много народу, и тратить жизнь на очистку грязных тарелок не хочется. Еще я не люблю гладить, это занятие меня очень удручает.

– Говорят: хорошего человека должно быть много. А как вы сами относитесь к своим формам?

– Сейчас уже, наверное, спокойно. Мне сорок шесть лет, я взрослый человек. Со временем я просто научилась бороться с комплексами, а в некоторых случаях даже одерживать над ними победу. Но в детстве и юности, конечно, переживала. Меня смущал не только мой вес, но и большой рост, а также очки, не придающие мне по тем временам никакой гламурности. Тогда мне очень хотелось быть маленькой и изящной, как дюймовочка. Я же представляла из себя нечто другое. Это только потом мои 180 сантиметров роста стали эталоном красоты. А когда-то меня за глаза с пренебрежительным уклоном называли баскетболисткой. Сегодня я считаю, что если, как вы деликатно выразились, формы не угрожают здоровью и врач не говорит, что по медицинским показаниям нужно срочно худеть, то все нормально. Если же из-за избыточного веса возникают такие серьезные проблемы, как артрит, отеки, подъем давления, надо слушать доктора и начинать эту болезнь лечить. Для этого нужно сначала пойти к терапевту, затем – к эндокринологу, потом – к кардиологу и только после всех вышеперечисленных специалистов – к диетологу. Но соблюдать нужно диету, не вычитанную из глянцевого журнала, а только ту, которую прописал вам врач на основе результатов многочисленных анализов и исследований. Только тогда это действительно можно назвать курсом лечения, к которому нужно относиться точно так же, как и к приему любых лекарственных препаратов.

– Нет ничего хуже, когда человек по собственной прихоти начинает худеть. Такая самодеятельность, как правило, не обходится без последствий для здоровья...

– Причем они подчас очень трудно выравниваемые. Кроме всего прочего, это еще очень психологически тяжело для близких. Ведь озлобление на весь мир (вызванное постоянным отказом от желанной пищи), которое проявляется у худеющей женщины, выдержать окружающим ее людям довольно сложно. Истерика из-за куска мяса – это страшно! Поэтому я абсолютно убеждена в том, что, если вас не зовут Джениффер Лопес и вы не зарабатываете миллионы красотой вашей задницы и физиономии, а получаете зарплату в кассе и ваша внешность – дело собственное, тогда, прежде чем пойти на экзекуцию над собственным организмом, нужно трезво подумать: зачем все это нужно?

– У вас работа происходит на дому. Как вы самоорганизовываете свой трудовой день?

– Да никак! В этом смысле из меня плохой организатор. Но когда мне надо работать, я просто сажусь и работаю. Когда же мысль не идет – слоняюсь из угла в угол, придумываю себе какие-то другие дела для того, чтобы не сидеть, тупо уставившись в монитор и ощущая полную неспособность написать вообще что-либо еще. Иногда у меня что-то получается лучше, иногда – хуже, но я знаю точно, что авторская работа состоит только в том, что нужно просто сидеть и писать. Никакого другого способа выполнения этой работы нет.

– Легко сказать – сидеть и писать. Для того чтобы приступить к воплощению какой-то задумки, нужно сначала эту задумку родить у себя в голове...

– Сюжеты придумывать очень просто. Я дольше записываю его, чем придумываю. У меня это происходит буквально в считаные минуты. Я могу увидеть на улице человека, который кормит бездомную собаку, и понять для себя, что следующая книжка будет именно про него. То есть чаще я отталкиваюсь от героя, которому уже потом придумываю обстоятельства.

– Это как однажды на дороге вас обрызгал водитель и вы поместили его в свой роман, в котором уже «отомстили» обидчику по полной программе... А до литературного убийства когда-нибудь у вас дело доходило?

– Нет. Если я на кого-нибудь разозлилась или просто с кем-то нахожусь в контрах, мне интереснее поставить этого человека в романе в какую-нибудь идиотскую ситуацию. Не расстрелять, а именно выставить болваном. Могу, скажем, придумать ему историю, из которой его любимая поймет, что он – настоящий придурок. Или по сюжету сделаю так, что собственная собака описает ему ботинок. Ну, или, в конце концов, могу все свести к тому, что герой перепутает машины и сядет в чужое авто, из которого его выбросят за шиворот. В общем, придумаю что-нибудь комичное.

– Бывают периоды, когда все буквально валится из рук, ничего не получается? Как вы справляетесь с минутами отчаяния и тоски?

– В моем случае это очень хорошо лечится какой-нибудь поездкой. Я люблю ездить на машине в произвольно выбранном направлении – лишь бы далеко. С удовольствием собираюсь в дорогу, наливаю в термос сваренный кофе, заворачиваю пирожки... Как поется в одной замечательной песне: «Дороги трудны, но хуже без дорог». Мне нравится ездить к маме, чтобы поболтать с ней о чем-то приятном и утешительном. А еще когда плохое настроение и хочется его как-то поднять, мы можем пойти в какой-нибудь ресторан. Иногда, конечно, бывают ситуации, когда хочется просто сказать: «Я хочу сейчас побыть один, и не жди меня, я не приду... Или я с ума сойду». Такие моменты у меня лечатся только желаемым одиночеством, но непродолжительным. За это время я могу подумать, собраться с силами и определиться, что же делать дальше. Уехать в деревню? Почему бы и нет. Но когда круг замыкается и вроде бы уже все способы взбодриться перепробованы, спасает все равно работа.

– И наверное, что-то свыше?..

– Я верю в Бога так, как мне удобно. Есть несколько священных мест, которые я обожаю. Одно из них – Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь (что под Арзамасом) – обитель батюшки Серафима Саровского. Там всегда можно задать правильные вопросы и получить на них ответы. Мы туда ездим и всякий раз получаем огромный положительный заряд.