Сказка, она и есть сказка – нечто выдуманное на потеху и развлечение взрослым людям, а юной поросли – для поучения и наставления на путь истинный. Она же позволяет рассказчику явить миру собственную буйную фантазию, которой, казалось бы, нет и не может быть пределов; сказка стала основой для художественной литературы, драматического искусства, кинематографа и даже – компьютерных игр! Она же служит инструментом познания мира. Помните пушкинское в «Сказке о золотом петушке»? «Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок». Уроки эти были и остаются неизменными на протяжении веков...

ОНИ БРОДЯТ ПО ВСЕМУ МИРУ...

Французский писатель и драматург Жорж Польти полтораста лет тому назад в результате многолетних исследований пришел к выводу, что вся мировая литература, включая мифы и сказки, базируется на всего-навсего тридцати шести бродячих сюжетах. Приведем весь список (щадя время читателя, не будем детализировать его, как это сделал сам месье Жорж): «1. Мольба. 2. Спасение. 3. Месть, преследующая преступление. 4. Месть близкому за близкого. 5. Затравленный. 6. Внезапное несчастье. 7. Жертва кого-либо. 8. Бунт. 9. Отважная попытка. 10. Похищение. 11. Загадка. 12. Достижение. 13. Ненависть между близкими. 14. Соперничество между близкими. 15. Адюльтер, сопровождающийся убийством. 16. Безумие. 17. Фатальная неосторожность. 18. Невольное кровосмешение. 19. Невольное убийство близкого. 20. Самопожертвование во имя идеала. 21. Самопожертвование ради близких. 22. Жертва безмерной радости. 23. Жертва близким во имя долга. 24. Соперничество неравных. 25. Адюльтер. 26. Преступление любви. 27. Бесчестие любимого существа. 28. Любовь, встречающая препятствия. 29. Любовь к врагу. 30. Честолюбие. 31. Борьба против бога. 32. Неосновательная ревность. 33. Судебная ошибка. 34. Угрызения совести. 35. Вновь найденный. 36. Потеря близких».

Литературоведы и писатели пытались опровергнуть Польти, расширяя либо сокращая его список, но на практике у них ничего не получалось, хотя кое-кто пытался идти радикальным путем. Так, Кристофер Букер (не имеющий никакого отношения к Букеровской премии) в книге «Семь основных сюжетов: почему мы рассказываем истории» насчитал семь базовых сюжетов, на основе которых, по его мнению, написаны все книги в мире: «Из грязи в князи», «Приключение», «Туда и обратно», «Комедия», «Трагедия», «Воскресение» и «Победа над чудовищем». А вот Борхесу (который Хорхе Луис) удалось свести всю литературу к четырем сюжетам: истории об осажденном городе, о возвращении, о поиске и о самоубийстве бога. Лично мне больше нравится концепция Польти – она как-то просторнее и не жмет мое воображение в плечах.

Приведу пример одной из тридцати шести вечных историй. Некогда венецианский сочинитель с длинным и красивым именем Джованни Франческо Страпарола да Караваджо сочинил историю и поместил ее в сборник новелл, о котором мы поговорим несколько позже. В ней говорилось о том, как «жила в Богемии одна женщина по имени Сорьяна; была она очень бедна и имела троих сыновей... У этой женщины на всем свете не было другого имущества, кроме двух неодушевленных предметов и одной живой твари, а именно – квашни, в которой хозяйки месят хлебное тесто, доски, на которой выделывают хлебы, и кошки. Обремененная годами, Сорьяна, почувствовав приближение смерти, объявила свою последнюю волю, завещав старшему сыну Дузолино квашню, Тезифоне – хлебную доску и Константино – кошку...» Надо ли продолжать, или вы сразу узнали бессмертного кота в сапогах?

Или вот рассказ Страпаролы о Пьетро-рыбаке по прозвищу Дурак, который однажды «поймал большую и гладкую рыбину, прозываемую у нас тунцом... Увидев, что накрепко пойман и что ему никак уже не уйти, тунец обратился к Пьетро Дураку с такими словами: «Послушай-ка, братец, прошу тебя по-хорошему, отпусти меня на свободу и оставь мне жизнь... Ну хорошо, ты меня съешь, а какая другая польза тебе от меня сверх того воспоследует? Но если ты избавишь меня от смерти, может статься, что и я когда-нибудь смогу тебе очень пригодиться».

Правда, кое-кто утверждает, что Пушкин обнаружил свою золотую рыбку в балканском фольклоре. Что же, тридцать шесть сюжетов придумали не писатели, а сам народ! Однако сосредоточим наш рассказ на синьоре Страпароле. БОЛТУН – НАХОДКА ДЛЯ НАРОДА!

Джованни Франческо Страпарола родился примерно в 1480 году в местечке Караваджио, что в провинции Бергамо. На протяжении всей своей почти восьмидесятилетней жизни он сочинял стихи – сонеты, канцоны, страмботти (это такие краткие стихи сицилийского происхождения, обычно в восемь строк с чередующейся рифмой). Однако поэзия славы ему не составила, и он навсегда остался в литературе благодаря сборнику новелл, который Страпарола, как и надлежит в галантном веке, назвал весьма витиевато: «Книга сказок и загадок мессера Джованни Франческо Страпаролы из Караваджо, озаглавленная «Приятные ночи».

Мы расскажем вам о его сказках и, слегка покраснев, загадаем несколько загадок из этой книги, написанной им примерно в 1550–1553-м, года за четыре до его предполагаемой смерти. Но прежде следует отметить, что книга еще при жизни автора выдержала более двадцати изданий, а число переизданий в одной только Италии к сегодняшнему дню перевалило за четыре десятка. Ее переводили на все европейские языки, ее тщательно изучали филологи-романисты, а знаменитый французский сказочник Шарль Перро, живший почти век спустя, беззастенчиво заимствовал (правда, талантливо пересказав) немало сказок, сочиненных Страпаролой.

Кстати, некоторые исследователи полагают, что Страпарола – вовсе не имя, а прозвище или же псевдоним рассказчика, потому как по-итальянски это слово значит «болтун». Побольше бы таких замечательных болтунов! Потому мы и в дальнейшем будем называть автора просто – Страпаролой.

Веселый Болтун творил в эпоху Чинквеченто – так называют XVI век, эпоху Высокого Возрождения в Италии. К началу этого периода страна еще не сумела добыть себе политическое единство и потому в мировой политике XVI века играла пассивную роль. На ее территории воевали и отхватывали лучшие ее куски другие страны, а она была бессильна дать им отпор. В ней дремали, подавляемые и усыпляемые папством, силы национального роста и национального сопротивления. Но так не могло продолжаться вечно: на более развитом севере уже возникали новые экономические и политические течения, народ Италии все больше стремился к национальному единству. Зарождалось принципиально новое искусство, начала которого тяготели к античному периоду истории человечества. Это позволило Страпароле с веселым и беззаботным смехом преодолеть и отбросить аскетическую и лицемерную религиозную мораль именно в то время, когда человек предстал в литературе и искусстве во всем многообразии и неприкрашенности своего земного бытия.

БОЛЬШАЯ КНИГА

«Приятные ночи», несмотря на огромную популярность, усилиями возмущенных церковников неоднократно запрещались в Европе. Было за что: сочный народный язык, широкое использование диалектов, смелое обращение к фольклору и истинно народному юмору не могло не коробить не только его современников, но и более поздних клерикалов. В России отдельные новеллы публиковались только начиная с 1913 года, а полное издание впервые было осуществлено лишь в 1978 году в издательстве «Наука». Но и в этом случае издатели, прикрывшись безымянной статьей «От редакции», сочли нужным сообщить невинному читателю, что «в новеллах Страпаролы нет пряного, болезненного эротизма... Свои любовные сюжеты Страпарола трактует неизменно шутливо, а те сердечные переживания, что обуревают его героев, продиктованы, как правило, здоровым естественным чувством». Что же, трудно не согласиться, тем более что автор самолично принес извинения читателю: «Вы не поставите в упрек автору его низкий и простецкий слог, ибо он писал не так, как ему бы того хотелось, а как услышал эти сказки и загадки от дам, которые их рассказали, ничего не прибавив и ничего не убавив»; извинения, как мы увидим далее, вовсе не лишние.

Замечательный перевод на русский язык сделал блестящий, но, увы, ныне покойный филолог и переводчик Ананий Самуилович Бобович, а стихи, иной раз весьма скабрезные, переложила на русский язык дама – Надежда Януарьевна Рыкова, ушедшая из жизни в 1996 году. Они сделали практически идеальное переложение труда Страпаролы, позволив отечественному читателю погрузиться в мир Чинквоченте.

Сочиняя «Приятные ночи», Страпарола, вне всякого сомнения, принял за образец великий труд своего великого предшественника – «Декамерон» Боккаччо. Не только структура «Приятных ночей» весьма напоминает «Декамерон», но и немало бродячих сюжетов, мотивов и ситуаций перекочевало из него. Хотя плагиатом книгу Страпаролы ни в коем случае нельзя считать – равно как и сказки Шарля Перро, и произведения Александра Сергеевича Пушкина.

Предваряя вторую часть книги, автор в обращении к «прелестным и милым дамам» писал: «Говоря по правде – и я откровенно признаюсь в этом, – они (сказки) и впрямь не мои... ибо они записаны так, как их рассказали в собрании десять девиц... Итак, примите с веселой улыбкой, милые дамы, этот ничтожный дар вашего преданного слуги и не верьте злобствующим крикунам, скалящим на вас свои острые зубы».

ЧЕРТЫ ЭПОХИ

Родившийся на севере Италии Страпарола жил и творил в Венеции. Этот город-государство отличался от прочей Италии – в лучшую, разумеется, сторону. Впрочем, она не утратила своего очарования и в наше время. Отметим, очарования особого. Вот что писал о сегодняшней Венеции Иосиф Бродский: «...в Венеции двуногие сходят с ума, покупая и меняя наряды по причинам не вполне практическим; их подначивает сам город. Все мы таим всевозможные тревоги относительно изъянов нашей внешности и несовершенства наших черт. Все, что в этом городе видишь на каждом шагу, повороте, в перспективе и тупике, усугубляет твою озабоченность и комплексы. Вот почему люди, едва попав сюда, – в первую очередь женщины, но мужчины тоже – оголтело атакуют прилавки. Окружающая красота такова, что почти сразу возникает по-звериному смутное желание не отставать, держаться на уровне».

Такой же была Венеция и полтысячелетия тому назад – не чопорной столицей дожей, а городом, населенным живыми людьми – аристократами, ремесленниками, рыбаками, воинами и – женщинами! Которые всегда служили великим стимулом для мужчин, независимо от их происхождения и рода занятий. Не случайно именно в Венеции родился один из самых великих любовников мира – Джакомо Джироламо Казанова, автор «Истории моей жизни», в которой он тонко подметил: «Согласитесь, чтобы быть свободным, достаточно чувствовать себя таковым».

Венеция XVI века была крупнейшим торговым портом Европы, центром судостроения, текстильной и стеклодувной промышленности, множества ремесленников, производивших предметы роскоши. Она поражала воображение своей невиданной красотой и демократичностью нравов ее обитателей. Республика все еще была в состоянии противостоять испанской и португальской экспансии, агрессивной Османской империи. Страпарола так воспевал этот славный город: «Венеция, город, славнейший благодаря своему управлению, изобилующий самыми разнообразными людьми, благоденствующий под сенью своих благословенных законов... [она] прозвана Королевой всех остальных городов, убежищем обездоленных, приютом угнетенных, и море – стены ее, а небо – кровля». Стоит ли напоминать, что и наш замечательный Петербург называют Северной Венецией? Однако обратимся непосредственно к «Приятным ночам».

СКАЗКИ, РАССКАЗАННЫЕ ДАМАМИ

Оттавиано Мария Сфорца, спасаясь от недоброжелателей, перебрался из Милана в Венецию и в Венецианской лагуне обнаружил прелестный остров Мурано с красивым, но несколько запущенным дворцом. Его полюбила дочь Сфорцы, и он снял этот дворец. Именно в нем в дни карнавала собралась большая компания благородных молодых людей и девиц. Благородная Лукреция обратилась к обществу с пожеланием – «чтобы всякий вечер, пока продолжается карнавал, здесь танцевали; далее, чтобы после этого пятью девицами была пропета избранная ими по своему усмотрению песенка и чтобы каждая из этих пяти девиц... рассказала какую-нибудь сказку, присовокупив к ней загадку, дабы мы со всем тщанием постарались ее разгадать». План развлечений был единодушно принят, и его реализация воплотилась в тринадцать ночей и семьдесят пять сказок, завершающихся загадками. Даже простое чтение названий сказок доставляет неизъяснимое удовольствие. Перечислим только некоторые из них.

«Кассандрино, прославленный вор и добрый приятель градоправителя Перуджи, крадет у него постель и серую лошадь; вслед за тем, доставив к нему в завязанном мешке пре Северино, становится добропорядочным человеком и именитым купцом».

«У короля Английского Галеотто рождается сын в образе поросенка, каковой трижды женится; после того как он сбросил шкуру и обратился в красавца-юношу, его прозвали королем-поросенком».

«В обиде на приемного отца и приемную мать, Фортуньо уходит от них и, пустившись в странствия, попадает в лес, где натыкается на трех тварей господних, которые в благодарность за принятое им по их спору решение, отплачивают ему добром; затем, прибыв в Польшу, он сражается на турнире и в награду получает в жены королевскую дочь Дораличе».

«Мадонна Модеста, жена мессера Тристано Цанкетто, добыла в молодости от бессчетных своих любовников великое множество башмаков, а затем, с наступлением старости, раздает их в уплату за утехи любви слугам, грузчикам и другим простолюдинам самого последнего разбора».

«Осел убегает от своего хозяина мельника и взбирается на гору; там он встречает льва, который спрашивает его, кто он такой, и осел, в свою очередь, спрашивает у льва, как его звать. Лев говорит, что он Лев, а осел отвечает, что он Распролев. Они устраивают по уговору между собой несколько состязаний, и осел выходит из них победителем».

Как уже говорилось, все сказки заканчиваются остроумными загадками с совершенно неожиданными разгадками. И только одна сказка, и то в «Дополнении», не завершается загадкой. Зато ее начало настолько актуально, что его стоит воспроизвести в назидание неким известным деятелям российского шоу-бизнеса обоего пола. Вот оно: «Хотя, милые дамы, как пишет Марк Туллий в своей книге о старости, в любом возрасте отвратительна и гнусна кто, что?, тем не менее в убеленной сединами старости она особенно мерзопакостна и полна всякой грязи, ибо, не говоря уже о ее смрадности и непристойности, она подтачивает силы, помрачает зрение, лишает человека рассудка, принуждает его творить низости, опустошает его кошелек и, завлекая надеждой на быстротечное и столь трудно достающееся ему наслаждение, толкает его на всевозможные преступления и злодеяния».

ОТГАДАЙ ЗАГАДКУ И РЕШИ ВОПРОС так не говорят!

А что же загадки в других сказках? Неужели они тоже настолько высокоморальны, неужели и они бичуют человеческие пороки? Да нет, они просто забавны, по-своему остроумны. Впрочем, давайте проверим собственную догадливость, хотя бы на этом примере:

Вот подхожу я, звонко напевая,
И на тебя почти ложусь ничком,
Чтоб длинное мое, в твой зев ныряя,
Наружу вылезло в соку твоем,
И чем я глубже это погружаю,
Тем жарче мне становится потом.
Оно ныряет – песни раздаются,
Вылазит – слезы жалостные льются.

Догадались? А вот и нет! «Загадка подразумевает служанку, которая рано поутру или вечером направляется к колодцу достать воды, и по дороге ее ведра брякают и поскрипывают. Достигнув колодца, на который садится, и взяв в руку веревку, она опускает ее вместе с ведром в колодец и с удовольствием вытаскивает воду. И чем глубже в колодец уходит ее ведро, тем жарче становится ей, когда она старается зачерпнуть наиболее свежую воду и тащит ее наверх. В колодец она опускает ведро сухим, а когда тащит его наружу, оно молча льет слезы».

А прелестная Лионора загадала вот такую загадку:

Сидит растрепанная, ноги голы,
Раздвинуты, а между ног большой
Предмет с отверстием широким, полый.
Схватив и опустив в него другой,
Продолговатый, плотный и тяжелый,
Увлечена работой, как игрой,
Она им так усердно бьет и трет,
Что сладкий сок из-под него течет...

Эта загадка воодушевила мужчин, и «они разразились долго не смолкавшим и заразительным смехом, дамы от смущения опустили головы». Но все оказалось совсем не так, как было подумали дамы и господа. «Речь идет об одной крестьяночке, усевшейся, распустив косы, на землю; раскинув колени в стороны, она поставила между ними ступку и придерживала ее одной рукой, тогда как другою сжимала пестик, и она так усердно толкла им помещенную в ступку траву, что из нее вытекал сок, из которого она приготовляла подливку».

Но есть у Страпаролы и «приличные», даже, я бы сказал, назидательные загадки:

Царит красавица среди людей,
Соблазны сладостные расточая;
Щедра, добра, но есть опасность в ней;
Она, себе любого подчиняя,
И телом делает его слабей,
И никнет в нем душа его живая,
Тупеет разум, меркнет доблесть, страсть,
Губительна ее над нами власть.

Страпарола отнес эту загадку к легким: «Прекрасная и необыкновенная дама, о которой в ней говорится, это – чревоугодие, которое расслабляет тело того, кто ест слишком много, изгоняет из него всякую отвагу и доблесть и, сверх того, неизбежно ведет его к смерти, ибо гораздо больше людей погибло от чревоугодия, чем от ножа».

Вам захотелось почитать Страпаролу? Отсылаю вас к пользовательнице «Живого журнала» Uksare: «Отрыла сейчас у себя книжку сказок, издана в 1993 году. «Приятные ночи», Джованни Франческо Страпарола. Такое ощущение, что это огромная мистификация. Полезла в Интернет – нет, действительно, есть такой писатель эпохи Возрождения, XVI века. Ладно, я знала, что «Сказка о рыбаке и рыбке» существует в разных видах в фольклоре разных стран. Но что «Сказка о царе Салтане» – на самом деле «Сказка о Кьяретте и детях ее», «Конек Горбунок» – «Слуга египетского султана», та же «Сказка о рыбаке и рыбке», да еще «По щучьему веленью» – «Сказка о Пьетро Дураке и принцессе Лучане»???» Удивляйтесь и читайте вместе с Uksare!

Итальянский ученый и политический деятель Франческо Де Санктис (1818–1883) считал, что Страпароле присущи «развязная занимательность, излишний натурализм и несдержанность любовных сцен, фривольность и двусмысленность некоторых загадок», предлагаемых участникам «приятных ночей» на острове Мурано. В ответ на это призовем классика марксизма-ленинизма, самого товарища Энгельса, писавшего об эпохе Возрождения: «У романских народов стало все более и более укореняться перешедшее от арабов и питавшееся новооткрытой греческой философией жизнерадостное свободомыслие». А наш выдающийся историк литературы Александр Николаевич Веселовский (1838–1906) совершенно справедливо заметил: «Для чистого сердцем все чисто».