Ее называли неподражаемой, божественной, гениальной. На протяжении полувека Сара Бернар, незаконнорожденная дочь красавицы-содержанки, царила на театральных подмостках, и ее имя не сходило со страниц газет и журналов. Она вызывала ненависть столь же сильную, как и любовь. Врачи пророчили ей еще в юности скорую гибель, но она сумела прожить до глубокой старости, с детства следуя своему девизу «во что бы то ни стало». Вторым ее девизом могли стать слова «любить, чтобы жить»: по количеству любовных связей она заткнула за пояс самого Казанову. При этом она оставалась верна самой себе, выполнив данное себе обещание — стать личностью….

Сара Бернар родилась во Франции в 1844 году (по некоторым источникам — в 1840-м). Легкомысленная мать отдала ее на поруки кормилице, навещая время от времени. С детства страдая от туберкулеза, девочка росла очень болезненной и слабенькой. После того, как доктора предрекли ей скорую смерть, Сара уговорила мать купить ей гроб из розового дерева с атласной отделкой — девочка мотивировала свою просьбу тем, что не хотела бы найти последний приют в «каком-нибудь уродце». Этот гроб сопровождал ее на протяжении всей жизни — она возила его с собой на гастроли и в путешествия…

Когда Сара немного подросла, мать отдала ее в пансион при монастыре. Впечатлительная девочка была очень набожной и мечтала постричься в монахини. Но судьба в лице матери и ее любовника герцога де Морни, единокровного брата Наполеона III, уготовила Саре совершенно иное. Герцог предложил отдать Сару в Консерваторию — актерскую школу французского правительства. Девочка попыталась отказаться от предложения, но вскоре смирилась со своей участью, сменив мечты о монастыре на будущее актрисы. Герцог де Морни помог ей попасть в Консерваторию, а через два года после ее окончания устроил Сару в «Комеди Франсез». Однако карьера подающей надежды актрисы чуть было не рухнула в самом начале.

Однажды Сара взяла в театр свою младшую сестру Режину — на празднование дня рождения Мольера. Сестренка нечаянно наступила на шлейф одной из актрис и та грубо оттолкнула девочку: Режина ударилась о колонну. «Режина вскрикнула и тут же бросилась ко мне,- вспоминала Сара позднее. — Ее хорошенькое личико было залито кровью. «Злая тварь!» — воскликнула я , набрасываясь на толстую даму… и в тот самый момент, когда она собиралась ответить, влепила ей пару пощечин…» Инцидент не прошел бесследно для Бернар. Из театра ее не уволили, но актриса, которую она ударила, отомстила ей по-своему — Сару лишили роли, о которой она долго мечтала. Вспыльчивая и своевольная, девушка не пожелала мириться с несправедливостью и ушла из театра, разорвав контракт. Но вопреки ожиданиям завистников, Бернар не собиралась ставить крест на своей карьере. Чрезвычайно худая, с непокорной копной вьющихся волос, Сара обладала сильным характером и волей к жизни. Недоброжелатели называли ее «прекрасно отполированным скелетом», язвили, что «она лучше исполняет роль, чем наполняет корсет».

Но эти злобные нападки в ее адрес только подстегивали Сару работать еще лучше, и она отдавалась любимому делу всей душой. Она уже не представляла себе жизни без театра. «Я не знаю ничего более животворного, чем эта атмосфера, кишащая микробами, — признавалась Сара, — ничего более веселого, чем этот сумрак, ничего более лучезарного, чем эта чернота». Однако, учитывая страстную и нетерпеливую натуру актрисы, известность приходила к ней слишком медленно. Однажды, после провала в одном из театров в роли русской принцессы, Бернар даже пыталась покончить с собой. Ее остановили, и неугомонная Сара уехала в Испанию — здесь она познакомилась с принцем Анри де Линем, первым мужчиной, завоевавшим ее сердце. В 1864 году у нее родился сын. Принц даже поговаривал о браке, выдвинув условие, что Сара должна уйти из театра. С помощью антерпренеров ему почти удалось убедить Бернар в том, что у нее нет особого таланта — во всяком случае, она была готова пожертвовать карьерой ради любви.

Но надежды на семейное счастье вскоре рухнули — семья принца отказалась принять невесту-еврейку с сомнительным прошлым. Сара возвращается во Францию и с помощью друзей получает контракт в «Одеоне». Именно в этом театре она добилась первого шумного успеха, сыграв главную роль в одной из пьес Дюма-отца. С этого момента ее карьера пошла в гору. Она получает признание и широкую известность, в 1880 году создает собственную театральную труппу, вместе с которой разъезжает по всему миру. Многие удивлялись, откуда у этой хрупкой, болезненной женщины столько сил — говорили, что ее энергии хватило бы на десятерых. Вместе с тем, до конца своей жизни Сара так и не смогла вылечиться от туберкулеза — периодически с ней случались приступы и она кашляла кровью. Не смогла она избавиться и от страха перед выходом на сцену: каждое выступление доводило ее до чрезвычайного нервного возбуждения. Она выкладывалась полностью, и нередко, когда занавес опускался, обессиленная актриса падала в обморок. Однако увлеченность театром не мешала Саре заводить многочисленные романы. Она успевала повсюду. Ее современники утверждали, что у нее было тысячи(!) любовников.

Накануне Первой мировой войны писатель Октав Мирбо спросил у Бернар, когда она собирается отказаться от любви. «Когда я перестану дышать, — ответила актриса. — Источник моей энергии и жизнеспособности лежит в их полном подчинении моей женской судьбе»… Поговаривали, что она умудрилась соблазнить всех глав государств Европы, в том числе и Папу Римского. Ее осыпали подарками короли Италии и Испании, она пользовалась благосклонностью императора Австрии. Король Дании предоставил к ее услугам свою яхту, герцог Фредерик — свой родовой замок. В числе ее поклонников были Виктор Гюго, Оскар Уайльд, Эмиль Золя, Эдмон Ростан и многие другие знаменитости. Все они отдавали должное ее гениальности, а Сара в свою очередь признавала, что ее всегда привлекали талантливые мужчины. Не были исключением и театральные партнеры Бернар — хотя, как правило, такие связи продолжались до тех пор, пока шла пьеса, в которой они играли вместе с Сарой. Бернар была талантлива не только на подмостках — многие ее экс-любовники после окончания романа с ней оставались ее преданными друзьями. Хотя позднее в своей автобиографии Бернар выразила весьма своеобразное отношение к мужчинам-актерам:

«В нашей профессии есть любопытная закономерность: мужчины завидуют женщинам гораздо сильнее, чем женщины завидуют друг другу. У меня всегда было множество врагов среди актеров и почти не было их среди актрис…думаю, что драматическое искусство — преимущественно женское искусство. В самом деле, желание украшать себя, прятать истинные чувства, стремиться нравиться и привлекать к себе внимание — слабости, которые часто ставят женщинам в укор и к которым неизменно проявляют снисходительность. Те же самые недостатки в мужчине вызывают отвращение». Сама Бернар неоднократно играла мужские роли, причем с неизменным успехом. Этого ей и не могли простить некоторые коллеги противоположного пола. Что поделать — путь актрисы был усеян не только розами…

Недоброжелатели, сплетни, несправедливые нападки сопровождали ее на протяжение всей жизни. Нередко она получала злобные анонимки, способные выбить из колеи кого угодно. Вот, к примеру, содержание одной из них: «Несчастная скелетина, не вздумай казать своего жуткого жидовского носа на послезавтрашнюю церемонию. А то как бы он не послужил мишенью для всех яблок, что запекают сейчас в нашем славном городе Париже по твою душу. Скажи, чтобы в газетах написали, что ты харкаешь кровью, и лежи себе в постели, раздумывая о последствиях наглой рекламы. Зритель»… Однажды на гастролях в Одессе в ее карету бросили камень (этот булыжник Сара велела покрыть лаком и долгое время хранила у себя на письменном столе). В другой раз ей чудом удалось избежать разбойного нападения. Еще один ощутимый удар она получила с той стороны, с которой меньше всего ожидала — ее подруга, актриса Мари Коломбье (ох уж эти подруги!), опубликовала полупорнографическую «биографию» Сары Бернар, давшую пищу для массы пересудов и сплетен. Коломбье, в частности, писала, что Сара обожала заниматься любовью в своем гробу, хотя некоторые ее партнеры «колебались, поскольку такая похоронная мебель убивала все их желания». Кстати, сама Сара, в отличие от многих мужчин, никогда не бравировала своими любовными победами, стыдливо умалчивая о них в мемуарах. Впрочем, ей и не нужна была подобная дешевая самореклама — она умела самоутверждаться по-другому.

Ее интересы не ограничивались одним театром. Она успешно занималась благотворительностью, попробовала себя в живописи и скульптуре. Ее работы имели успех, несмотря на скептическое высказывание знаменитого Родена о скульптуре Сары Бернар: «Это халтура, и публика дура, что ее смотрит». Однако эту «халтуру» покупали за десятки тысяч франков… Во всем, за что бы ни бралась Сара, ей сопутствовал успех, но судьба попыталась хоть в чем-то взять реванш. Создать счастливую семью Саре было не дано. Ее единственный брак с греческим дипломатом Аристидисом Дамала был крайне неудачным. К моменту встречи с великой актрисой Дамала, избалованный женщинами и привыкший жить за их счет, превратился в законченного наркомана. К тому же он был младше Сары на одиннадцать лет. Но Бернар рискнула. Они повенчались в Неаполе в 1882 году. С этого момента жизнь превратилась для Сары в сплошное разочарование, которое продлилось несколько месяцев. Аристидис, не сумевший сделать карьеры, получал какое-то садисткое удовольствие, если ему удавалось публично унизить свою знаменитую супругу. Она пыталась сделать его актером, добивалась для него ролей, а он пренебрегал ею, щеголяя своими изменами. Они развелись, но Сара продолжала опекать Аристидиса — она была рядом с ним и в последние месяцы его жизни (он умер в 1889 году, став законченным наркоманом)…

Она была великой актрисой не только на театральных подмостках, но и в жизни, сумев до глубокой старости сохранить свой талант. Даже после того, как в 1915 году ей ампутировали ногу, она продолжала работать и выступать на сцене. Жан Кокто писал, что таким, как Бернар, не нужен театр: «…они создают и играют роль в самой жизни, строят декорации из ничего. Невозможность полностью воплотиться в своих героинь возбуждает их, доводит до крайнего напряжения. Госпожа Сара Бернар являла собой образец такой игры на пределах возможного и в жизни, и на сцене.

Весь мир был захвачен ее экстазом. Ее считали чахоточной, может быть, из-за того, что у нее была привычка теребить и подносить к губам платок, а в любовных сценах губы ее пламенели, как розы. Она декламировала размеренным, сильным трепетным голосом. И вдруг ломала ритм, убыстряя речь, чтобы придать какому-нибудь месту особый смысл, тем более поразительный, что рождался внезапно, по наитию»…Уже в пожилом возрасте Сара успела сняться в семи кинофильмах, правда немых. В одной из картин она, шестидесятилетняя (!) блестяще сыграла юную Маргариту Готье. Казалось, время не властно над этой женщиной, привыкшей побеждать… Она оставалась верна себе даже перед смертью: шутила, спрашивая у окружавших ее друзей, не износился ли ее любимый гроб, и назначала актеров, которые должны будут нести этот гроб с ее телом. «Божественная» Сара умерла 26 марта 1923 года в возрасте 78 лет в своем доме в Париже, опровергнув все прогнозы врачей, предрекавших ей короткую жизнь…

Дата публикации: 7 июня 1999