События 1917 года стали темой очередного Форума малых музеев, ежегодно проходящего в Санкт-Петербурге. В этом году в нем впервые участвует древлехранилище Свято-Троицкой Александро-Невской лавры. Ее экспозиция подробно рассказывает обо всей истории монастыря — вплоть до трагического послереволюционного периода. На время форума, по средам и пятницам, музей проводит бесплатные экскурсии для всех желающих.

Жизнь Александро-Невской лавры, как и в целом Русской православной церкви, начала резко меняться сразу же после Февральской революции. Больше двухсот лет, со времен Петра I, церковь была соединена с государством, и все решения, касающиеся церковной жизни, утверждал Священный синод, по сути бывший одним из министерств. Теперь же РПЦ получала больше самостоятельности, и многие из духовенства восприняли это как изменение к лучшему. В частности, теперь священники и монахи могли сами выбирать митрополитов и глав монастырей, которые раньше назначались Синодом.

В Петрограде были проведены выборы митрополита, так как предыдущий глава епархии Питирим подал прошение об уходе. Новым митрополитом стал епископ Вениамин (Василий Казанский). Кроме того, прошли выборы нового наместника лавры: им стал епископ Прокопий (Титов). После этого епархия начала готовиться к выборам предстоятеля церкви — все были уверены, что теперь в России будет возвращено патриаршество.

Но эти оптимистичные ожидания закончились 25 октября 1917 года, когда к власти пришли большевики. Почти сразу после этого был издан указ о национализации всей церковной собственности — земель, зданий и ценных предметов. Вслед за этим указом появился документ о конфискации имущества Александро-Невской лавры, подписанный Александрой Коллонтай и адресованный новому наместнику. Владыка Прокопий ответил отказом, и через несколько дней в монастырь явился отряд вооруженных матросов, попытавшихся арестовать его. Однако и сам настоятель, и монахи, и миряне дали им отпор. После выхода в свет указов о конфискации петроградские православные христиане поняли, что храмам и монастырям угрожает опасность. Было решено, что, как только на церковь или обитель нападут, кто-нибудь из находящихся там людей должен попытаться забраться на колокольню и зазвонить в колокола — и тогда все миряне, услышавшие звон, побегут на подмогу. Именно это и произошло, когда матросы ворвались на территорию лавры.

Среди защитников лавры был и настоятель одного из петроградских храмов Петр Спиридонов, случайно пришедший в тот день к наместнику по какому-то делу. Он увидел, как несколько женщин пытаются помешать матросам прорваться к епископу Прокопию, бросился им на помощь и тут же был застрелен, став одной из первых жертв большевиков, убитых за принадлежность к христианству. На следующий день было объявлено, что матросы убили священника, защищаясь от него, — якобы он напал на них с посохом. Всем было очевидно, что это ложь, так как посох мог быть только у высших церковных иерархов, но никак не у простого настоятеля храма.

В тот день матросам не удалось ни арестовать Прокопия, ни забрать из лавры какие-либо вещи, но это была лишь отсрочка. В течение следующих нескольких лет кампания по изъятию церковных ценностей набрала обороты, и от нее не удалось уберечь ни одного храма.

Официально было объявлено, что все эти ценные вещи отбираются, чтобы на вырученные за них деньги новая власть могла помочь беспризорным детям и другим нуждающимся, которых действительно было очень много после установления этой самой власти. Но на самом деле о голодающих большевики думали в последнюю очередь. В музее лавры хранится копия письма Владимира Ленина, в котором он призывает тех, кто проводит конфискацию имущества храмов, действовать как можно жестче, чтобы максимально подавить духовенство в России. Лидер большевиков понимал, что православные будут сопротивляться новым порядкам особенно сильно, поэтому прямым текстом заявлял, что «чем больше священников будет уничтожено, тем лучше».

Большинство священников и монахов лавры были арестованы. В экспозиции ее музея теперь представлены документы и фотографии судебного процесса над ними, включая и митрополита Вениамина.

— По воспоминаниям тех, кто присутствовал во время допроса митрополита, тот держался перед судьей, следователями и множеством пришедших посмотреть на суд любопытных спокойно и уверено, — рассказывает хранитель музея Роман Катаев. — Когда ему дали слово перед оглашением приговора, его голос тоже звучал ровно — было видно, что этот человек привык выступать перед большой аудиторией. Он сказал, что не знает, каким будет решение суда, но готов к любому приговору и в любом случае говорит: «Слава Богу за все!»

Вениамина, а также еще девятерых православных приговорили к расстрелу. Впоследствии шестерым высшую меру заменили ссылкой. Кроме митрополита расстреляли также юриста лавры, одного из священников и одного из работавших при монастыре мирян. Реабилитированы же все осужденные были только после перестройки, в 90-е годы. На выставке их портреты висят на кирпичной стене — такой же, как те стены, перед которыми происходили расстрелы.

Все эти первые жертвы коммунистов ожидали суда в камерах предварительного заключения на Шпалерной улице, и одну такую камеру воссоздали сотрудники музея лавры. Деревянная дверь, ведущая в нее, — настоящая, из той самой бывшей тюрьмы, — ее передали музею лавры из ФСБ. В крошечной комнате за этой дверью можно увидеть кровать, жестяную посуду, свечу и решетчатое окошко, а закрыв за собой дверь, представить, как чувствовали себя в такой камере заключенные…

Параллельно с этим судебным процессом шла конфискация церковных ценностей — серебряных напрестольных крестов, риз с икон, подсвечников и других вещей. Иногда прихожанам удавалось договориться с большевиками оставить святыни в обмен на такое же по весу количество других серебряных вещей. Верующие приносили серебряные ложки, украшения, еще какие-нибудь предметы и отдавали все это вместо крестов, и таким образом некоторые храмы смогли уберечь часть своих реликвий. Сохранились и несколько напрестольных крестов в лавре, но вот главную реликвию, серебряную раку, в которой хранились мощи Александра Невского, у монастыря отобрали, и она до сих пор находится в Эрмитаже. В музее лавры можно увидеть фотографии, сделанные во время вскрытия раки, и инсталляцию с крестами, лежащими на мешковине: в таких мешках из грубой ткани серебряные вещи вывозили из храмов.

Есть в экспозиции музея и снимки верующих, создавших после революции братство Александра Невского, организацию, которая действительно помогала сиротам и другим нуждающимся, чью жизнь разрушил октябрьский переворот. Официально церковь больше не могла заниматься благотворительностью, лавра была закрыта в 1936 году, так что деятельность братства была тайной. Среди состоявших в нем людей был и монах по имени Серафим, незадолго до этого принявший постриг, в миру бывший купцом по имени Василий Муравьев, — сейчас он известен всем как святой Серафим Вырицкий.

Ну а завершает музейную экспозицию стенд, посвященный сегодняшней, возрожденной Александро-Невской лавре.

Подробнее о событиях, приведших к Октябрьской революции см. книгу «1917 год. Очерки. Фотографии. Документы»

Дата публикации: 1 декабря 2017