РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №26(464), 2016
Меньшиков как зеркало российской коррупции
Олег Покровский
историк, журналист
2086
В российской исторической памяти Александр Данилович Меншиков остался как персонаж почти фольклорный – этакий Иванушка-дурачок, герой и жулик в одном флаконе. Его подвиги на поле брани достойны восхищения, но здесь он все-таки не был особенно уникален. В чем сердечный друг царя («мин херц») действительно может считаться непревзойденным, так это в умении регулировать денежные потоки. Ведь способы, с помощью которых он опустошал государственную казну, включают буквально все виды коррупции. «СЧАСТЬЯ БАЛОВЕНЬ БЕЗРОДНЫЙ» Даже официальная биография Меншикова начинается с жульничества. Якобы дед его был литовским дворянином, попавшим в 1654 году в плен и уведенным в Россию. На самом деле в 1707 году, воспользовавшись перерывом в боевых действиях, Александр Данилович наведался в литовскую глубинку и около недели поил тамошнюю шляхту, чтобы она наконец вспомнила – да, был у нас такой шляхтич Станислав Менжик, а Меншиков – его внук, точь-в-точь вылитый дедушка. Но гораздо вероятней, что отец будущего государственного мужа относился к «подлому сословию» и служил конюхом при царской конюшне. Место рождения самого Меншикова неизвестно: с равной долей вероятности называются Москва, Подмосковье, окрестности Владимира. С точностью установлено лишь то, что родился он 6 ноября 1672 года. Современники рассказывали, как в отрочестве будущий генералиссимус торговал пирогами в Московском Кремле, где и привлек внимание царя своей бойкостью. Среди приближенных царя Алексашка Меншиков впервые упоминается в письме государя от 29 августа 1694 года. В это время он числился в Преображенском полку – своеобразной кузнице кадров для регулярной армии. Но прежде чем получить командную должность, Меншиков побывал в роли царского денщика, где ему пришлось освоить довольно широкий круг обязанностей: от чистки государевых сапог до специальных миссий военного и дипломатического характера. Меншиков успешно приноровился к ритму жизни Петра. Административные и военные заботы перемежались буйными попойками, участие в которых еще больше приближало его к монарху. И все же главным двигателем карьеры Алексашки стали его деловые качества. Государя со всех сторон окружали люди, исполнявшие его волю исключительно из-под палки, и его радовало присутствие деятельного и инициативного сподвижника, искренне заинтересованного в успехе задуманных преобразований. Меншиков участвовал в азовских походах, сопровождал царя во время Великого посольства по Европе, лично рубил головы мятежным стрельцам и сражался со шведами. Осенью 1702 года он участвовал в штурме Нотебурга, а после взятия крепости и переименования ее в Шлиссельбург («Ключ-город») получил должность коменданта. Примерно к этому времени относится и первый документально зафиксированный случай, свидетельствующий о склонности Александра Даниловича к мздоимству. В обмен на денежный подарок он разрешил руководству некоторых монастырей ознакомиться с планами завоеванных территорий – святым отцам требовалось заранее знать, какие именно земли имеет смысл выпрашивать у государя «на прожитье». Вскоре военные действия возобновились, и 1 мая 1703 года после четырехдневной бомбардировки русские овладели Ниеншанцем, расположенным в том месте, где в Неву впадает Охта. Через пять дней в устье Невы вошли два вражеских галиота – «Гедан» и «Астрильд», шнява и большой бот. Шведский адмирал Нумерс не знал о падении Ниеншанца, и русские умело этим воспользовались. Утром 7 мая отряд пехотинцев во главе с Петром I и Меншиковым на тридцати шлюпках атаковал и захватил корабли противника. За эту операцию царь произвел Меншикова и себя самого в кавалеры первого российского ордена – Андрея Первозванного. Считается, что именно с этого эпизода начинается летопись боевой славы российского военно-морского флота. Одержав победу, Петр приказал Меншикову разрушить Ниеншанц и возвести новую крепость Шлотбург, после чего отправился на Олонецкие верфи. И здесь в исторических хрониках возникает жирный вопросительный знак. Известно, что 16 мая 1703 года на Заячьем острове состоялась закладка города, названного Санкт-Петербургом. Есть даже легенда о том, как государь лично руководил церемонией и даже подстрелил орла, хотя эта царственная птица, вообще-то, не замечена среди представителей местной фауны. Вот только, согласно путевым журналам, Петр в этот день находился далеко от места событий. Логично предположить, что закладка будущей столицы произошла по инициативе именно Меншикова. Он перенес место строительства новой крепости от Охты ниже по течению. Он же подобрал и удачное название для города – формально в честь апостола Петра, но все понимали, что и в честь царствующего государя тоже. И он же успешно руководил возведением невской твердыни, призванной закрепить за Россией недавно отвоеванные земли. Петр I только санкционировал сделанное, назначив реального основателя Санкт-Петербурга первым генерал-губернатором самого города и прилегающих территорий. Но прежде чем заняться хозяйственными вопросами, Меншикову еще довелось отличиться как полководцу. В 1706 году он женился на Дарье Михайловне Арсеньевой – девушке старинного дворянского рода. Брак оказался на редкость счастливым, и впоследствии именно семья стала для «светлейшего» тем убежищем, где «ему удавалось найти успокоение от своих многотрудных государственных забот». Едва ли не от свадебного стола он отправился в Польшу, где вместе с союзниками саксонцами разбил польско-литовский корпус генерала Мардефельда, получив титул «светлейший князь». Потом была «мать Полтавской баталии» – сражение при Лесной и сама Полтавская битва, исход которой решила возглавленная «светлейшим» кавалерийская атака. Он же со своей конницей пленил разбитую вражескую армию у Переволочны. В Германии у Тониннгена колонны под командованием Петра I и Меншикова по двум дамбам атаковали «в лоб» укрепленный лагерь противника у Тоннигнена, разгромив корпус генерала Стенбока. А завершил он свою полководческую карьеру взятием Штеттина. В 1713 году «светлейший» отправился руководить уже получившим столичный статус Санкт-Петербургом, где и развернулись его таланты коррупционера. ГРАДОНАЧАЛЬНИК «Светлейшему» подчинялись несколько учреждений. Канцелярия городовых дел отвечала за строительство казенных зданий. Возглавляемая вице-губернаторами Петербургская губернская канцелярия занималась столичной губернией и некоторыми городскими делами. Ингерманландская канцелярия ведала снабжением города стройматериалами и провиантом. Государственные подати и налоги собирались в Ижорской канцелярии и различных приказах. Частные дома в Петербурге возводились на деньги горожан, переселенных сюда насильно или в добровольно-принудительном порядке. Здания строились вдоль Невы и Фонтанки, причем домовладельцам приходилось оплачивать облицовку прилегающих к их жилищам участков набережной. Особый интерес Меншиков проявлял к Васильевскому острову, где находилась и его собственная резиденция. Рядом с ней выросли здания Двенадцати коллегий – нового центра административного управления государством и Кунсткамера – первый русский музей. Дворец генерал-губернатора считался наиболее роскошным зданием в Санкт-Петербурге, а потому чаще всего использовался царем как для дружеских гулянок, так и для официальных мероприятий. Существует полулегенда-полубыль, будто, желая разместить свой дом на лучшем участке набережной, Александр Данилович вопреки проекту приказал построить соседнее здание Двенадцати коллегий не вдоль, а перпендикулярно Неве. Обнаружив подобное своеволие, Петр сначала пинками гнал любимца по длиннейшему коридору. Вымысел ли этот рассказ – неизвестно, но здание Двенадцати коллегий до сего дня удивляет специалистов своим необычным расположением в архитектурном пространстве города. В 1710-х годах на левом берегу Невы (на месте нынешнего Зимнего дворца) был построен дом генерал-адмирала Федора Апраксина, который по роскоши и красоте отделки составил конкуренцию дворцу Меншикова. Стремясь обойти Апраксина, Меншиков приказал мастеру Филиппу Пальчикову навести первый в городе мост через Неву, протянувшийся от деревянной церкви Исаакия Далматского (примерно на месте Медного всадника) прямо к дому генерал-губернатора. Александр Данилович занимался не только Петербургом, но и строительством Шлиссельбурга и Кронштадта, а также загородных царских резиденций – Петергофа, Стрельны, Гатчины, Сарской мызы (будущее Царское Село). Самому себе он возвел роскошный дворец в соседнем с Петербургом Ораниенбауме. Будучи в одном лице генерал-губернатором и частным предпринимателем, Меншиков размещал наиболее выгодные заказы на своих собственных предприятиях – Ижорских лесопильнях, шпалерной мануфактуре на Васильевском острове, пригородных кирпичной и шелковой мануфактурах. На своем хрустальном заводе в Ямбурге он заказал для столицы 595 фонарей на конопляном масле. Деньги были уплачены, фонарей изготовили менее сотни, однако подрядчик, разумеется, никакой ответственности не понес. Через подставных лиц «светлейший» держал кабаки в Петербурге и губернии, а также за взятки распределял строительные подряды. Но ярче всего талант «лихоимца» «светлейший» продемонстрировал в деле снабжения города продуктами. Государственные подряды на поставки продовольствия и других товаров фактически стали основой его личного благосостояния. Правда, поставки требовали значительных финансовых вложений, но и эта проблема легко преодолевалась благодаря той простоте, с которой Меншиков заимствовал казенные средства. В 1712 году на своем первом хлебном подряде он заработал прибыль в 15%, что составило солидную по тем временам сумму в 5400 рублей. В дальнейшем процент прибыли вырос раза в четыре, что объяснялось «несчастьями», происходившими с поставляемыми товарами (сгнили, подмокли, усохли и т. д.), а также их некачественностью. Когда от князя требовали отчета в расходовании заимствованных у государства денежных средств, он отделывался «презрительным молчанием». Аферы с поставками Меншиков проводил совместно с канцлером Гаврилой Головкиным (первое лицо в дипломатическом ведомстве) и адмиралом Федором Апраксиным (первое лицо во флоте). Разумеется, среди высших государственных чиновников многие были рады подгадить сановной троице, и в 1714 году история с поставками всплыла наружу. Виновники выплатили казне компенсацию, причем Меншиков, хоть и получил наибольшую прибыль, выплатил сумму гораздо меньшую, чем его компаньоны. Под впечатлением этого дела Петр издал указы, запрещающие должностным лицам заниматься государственными подрядами, а прибыль поставщиков ограничивалась 10%. Но для Меншикова вопрос о том, как обойти предписания государя, не представлял большой сложности. В дальнейшем он участвовал в подрядах через подставных лиц и, разумеется, на самом высоком уровне лоббировал интересы своих компаньонов. «Меншиков в беззаконии зачат, во грехах родила его мать, и в плутовстве скончает живот свой» – так пессимистично оценивал монарх перспективы «светлейшего». На правах старого товарища государь не раз учил его честности при помощи своей любимой дубинки. Несколько раз над ним учинялись судебные разбирательства, но как только на горизонте начинал маячить эшафот, Петр давал отбой, и Меншиков отделывался штрафами. Во время одного из таких судебных заседаний «светлейший» подал монарху апелляцию. «Э-э, брат, и того ты не мог написать», – укорил государь и лично стал править бумагу. Члены суда возмутились: «Что нам делать здесь, когда ты сам научаешь преступника, как ему оправдываться». Петр смутился и стал объяснять, что в свое время князь спас ему жизнь (точно неизвестно, какой именно случай царь имел в виду). В этот раз генерал-губернатор снова вышел сухим из воды, а в 1718 году даже получил очередное высокое назначение, став президентом только что учрежденной Военной коллегии. Иностранные наблюдатели давали такое объяснение непотопляемости Меншикова: по их мнению, «светлейший» играл при царе-реформаторе роль «злого министра». Осмотрев принадлежавшие Александру Даниловичу Олонецкие заводы, датский посланник Юст Юль сделал интересный вывод: «Очень может быть, что доходами с этих заводов, равно как и имущества, отнятого князем Меншиковым у многих лиц, пользуется сам царь. Вообще, он только прикидывается сторонником законности, а когда совершается какая-нибудь несправедливость, князь должен только отвлекать на себя ненависть пострадавших». Очевидно, что монарх действительно нес определенную ответственность за творимые Меншиковым беззакония. Государь обожал устраивать гулянки, оплачиваемые, как правило, из кармана соратников. Александру Даниловичу как генерал-губернатору приходилось нести огромные «представительские расходы», никак не компенсируемые официальным жалованьем. И все же для пригляда за «светлейшим» Петр I в 1718 году учредил в столице должность генерал-полицмейстера, назначив на нее португальского еврея Антона Девиера, женатого на сестре Меншикова Анне. Некоторое время она считалась пассией самого монарха, в связи с чем ее брат даже лелеял честолюбивую мечту породниться с Романовыми. Однако легкомысленный государь вскоре нашел себе другое увлечение. Дама очень переживала, и тут появился утешитель в лице Девиера. Добившись взаимности, тот явился к «светлейшему» просить руки его сестры, но натолкнулся на грубый отказ. Настолько грубый, что сватовство перешло в драку. Жених бросился с жалобой к царю и здесь получил полную и безоговорочную поддержку. Петр приказал сыграть свадьбу в течение трех дней. Понятно, что отношения между родственниками были скверными и генерал-полицмейстер постоянно доносил на своего шурина. В Петербурге Меншиков действительно стал воровать меньше, зато в качестве президента Военной коллегии отыгрывался на армейских подрядах. Увеличились и земельные владения «светлейшего». Современники констатировали, что он мог проехать от Риги до Дербента и при этом всегда ночевать в собственном поместье. Однако в 1724 году князь Ижорский утратил пост главы Военного ведомства. В свете очередной кампании по борьбе с коррупцией его дальнейшие перспективы выглядели совсем мрачно, тем более что бывшая любовница и покровительница Меншикова императрица Екатерина также потеряла свое влияние на государя, будучи уличена в супружеской измене. Однако внезапная смерть монарха резко изменила ситуацию. При помощи гвардии князь Ижорский возвел Екатерину на престол, быстро и напористо преодолев сопротивление сенатской оппозиции. С этого момента «счастья баловень безродный» превратился в «полудержавного властелина». «ПОЛУДЕРЖАВНЫЙ ВЛАСТЕЛИН» Амбиции его выросли неимоверно. По его настоянию Екатерина I подписала указ, по которому наследник престола царевич Петр Алексеевич (сын Петра I от первого брака) должен был жениться на княжне Марии Меншиковой. Столь откровенная попытка набиться в тести к государю вызвала недовольство сторонников Елизаветы, которые были обвинены в государственной измене и отправились в Сибирь. Аналогичная судьба постигла и Девиера, явившегося в пьяном виде во дворец и начавшего рубить правду-матку. Расправа над врагами произошла в мае 1727 года за несколько дней до кончины Екатерины I. Вступивший на престол Петр II, казалось, ничего не имел против родства с Меншиковым и даже присвоил ему введенное специально по такому случаю звание генералиссимуса. В реальности же царь все больше начинал прислушиваться к разговорам, суть которых сводилась к необходимости поставить «полудержавного властелина» на место. Почуяв неладное, Меншиков еще пытался выправить положение и устроил 3 сентября 1727 года праздник в Ораниенбауме, посвященный открытию новой церкви. Однако государь на торжество не приехал, и тогда «светлейший» имел неосторожность сесть на место, приготовленное для императора. Противники князя тут же проинформировали об этом Петра II (разумеется, сопроводив свой рассказ соответствующими комментариями). Долго копившееся недовольство юного монарха наконец-то подвигло его к открытым действиям. 8 сентября генералиссимуса фактически заключили под домашний арест. Компромата на Александра Даниловича было предостаточно. Многочисленные хищения, взятки, злоупотребления позволяли осудить его на вполне законном основании, однако никаких обвинений князю не предъявили. Его просто лишили всех чинов, титулов, имущества и отправили в далекий Березов. Сумма конфискованного в одном только петербургском дворце «светлейшего» достигла 400 тысяч рублей. Это составляло около 5% ежегодного дохода всего государства, но сумма увеличивалась в несколько раз, если прибавить к ней стоимость принадлежавшей князю недвижимости. Даже само имя генералиссимуса власть постаралась придать забвению. Построенный по его приказу первый наплавной (плашкоутный) мост через Неву был снесен «для удобства судового хода», а Меншиковский бастион Петропавловской крепости переименовали в бастион Петра II. Вместе с Меншиковым в Сибирь последовала его семья – жена Дарья Михайловна, дочери Мария и Александра и сын Александр. Дарья Михайловна умерла по дороге, уже в самом Березове заболели оспой дети. Бывшая царская невеста Мария скончалась, но Александр и Александра выжили. Меншиков все беды переносил со смирением, несколько неожиданным для человека, известного своим честолюбием. Жил он в Березове очень скромно, проводя большую часть времени в молитвах и размышлениях. Книг, судя по всему, не читал, да, возможно, и вообще не знал грамоты (хотя на протяжении всей своей карьеры довольно ловко скрывал этот недостаток). Собственными руками Александр Данилович построил дом и маленькую деревянную церковь. В этом храме он принял на себя обязанности дьячка, пел на клиросе, звонил в колокола и постоянно твердил в молитвах: «Благо мне, Господи, что смирил мя еси». Скончался первый генерал-губернатор Петербурга 12 ноября 1729 года и был похоронен в построенной им церкви. Как часто бывает, ему потребовалось потерять все, чтобы умереть человеком. В 1999 году в Колпино первому петербургскому генерал-губернатору был открыт бронзовый бюст, с которого через несколько дней неизвестные злоумышленники спилили орден Андрея Первозванного. Настоящий орден Меншиков потерял после одной из пьянок и пообещал заплатить 200 рублей нашедшему. Когда потерянное принесли, заплатил 190. Возможно, срезанный бронзовый орден стал расплатой Меншикову за не отданную десятку. За остальное «светлейшего» потомки уже простили. Дата публикации: 25 декабря 2016
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~xRwUi
|
Последние публикации
Выбор читателей
|