Многие, очень многие, слушая новости, задаются вопросом – почему так много внимания наша страна уделяет Ирану?.. Какие у нас могут быть интересы в этой мусульманской стране чуть ли не на краю географии? Что нам, своих проблем мало?.. Не единожды приходилось слышать подобные высказывания и подобные вопросы. Между тем интересы там у нас есть. И очень большие. На этом направлении сошлась и гражданская и военная экономика.

В качестве главной предпосылки и актуальности нового разговора об Иране можно считать кратно выросшие риски в торговле, особенно так называемыми геополитическими товарами – углеводородами, зерновыми культурами и удобрениями. Ещё летом 2022 года стало ясно, что в случае крупных региональных конфликтов вооруженное противостояние неизбежно выльется в плоскость экспортно-импортных операций. Которые неизбежно будут ставить под угрозу все стороны конфликта. Вскоре Правительство Украины объявило «военную угрозу» шести крупным портам юга России – Анапе, Геленджику, Новороссийску, Сочи, Тамани и Туапсе. Что это означает мы сейчас активно наблюдаем.

Украине, для и другим не сильно дружественным странам отлично известно, что доля акватории Черного моря во внешней торговли России увеличивалась с каждым годом последние примерно двадцать лет. Чёрное море стало самым значимым маршрутом в торговле теми самимы геополитическими товарами – газом, пищевыми маслами и зерновыми. Да, собственно, не только у нас. Тоже самое на Украине. С транзитом через порт Одессы.

По данным ассоциации морских портов России, после пандемии грузооборот Азово-Черноморского бассейна стал самым мощным направлением: в 2021 году - 256,8 млн тонн против 252,8 на Балтике и 94,3 в Арктике. И это все не смотря даже на рост специфических коммерческих и геополитических рисков в торговле через проливы Босфор и Дарданеллы, которые стали очевидны и после начала операций в Сирии.

Нашей стране нужна безопасная альтернатива. И эта альтернатива – Иран. Если быть до конца точными «Иранруд» - постройка иранского проекта века - водного канала длинной в 700 километров через всю территорию страны. Он же «иранская река» в переводе с фарси, который должен соединить Каспийское море с Персидским заливом. Этот канал может стать для России альтернативой Суэцкому каналу. Поскольку, имея выход к Каспию, можно значительно сократить путь в страны Южной Азии, расположенные на берегах Индийского океана, с которыми морское сообщение в настоящий момент осуществляется как раз через Суэцкий канал.

Чем и как можно торговать?

Расчёты по источникам показывают следующий тренд. Если тенденция между предпандемийным и пандемийными годами показала не очень большое увеличение доли акватории Черного моря в экспорте, то в результате геополитических событий современности эта доля начала приближаться к 50% всего экспорта. То есть, направление становится критически важным.

Особенно это коснулось так называемых «геополитических» товаров. Это понятие непростое, но несколько критериев пояснит их роль:

- это товары, без которых невозможен целый спектр новейших производств;

- это товары, борьба за которые определяет геополитический цикл, противостояние, то есть, угроза

их эмбарго является мощной позицией в международных переговорах.

Многие из этих товаров Россия продаёт именно через южные порты. Помимо традиционных углеводородов, которые ещё можно заменить и заместить, как это сделали в ЕС, просто вынося в США энергоёмкие отрасли, от российских зерновых и удобрений зависит стабильность Египта, Турции, Алжира. Одна из причин бунтов в Египте десятилетней давности – как раз засухи в Поволжье и временное эмбарго на экспорт зерновых. Южное направление торговли не существенно разве что для редкоземельных металлов. Они очень компактны – для них каналы не нужны.

Мнение опрошенных автором экспертов, особенно логистов из компаний Москвы и Санкт-Петербурга, говорит о тенденции – на южном векторе, и в частности в бассейне Черного моря, России и её компаниям гораздо проще обходить рестрикции, навязываемые ядром коллективного Запада.

Почему? Во-первых, это проявление неявного сепаратизм стран юга ЕС от метрополии, не говоря уже о странах глобального Юга. Во-вторых, что нельзя не учитывать - особенности мышления. Если северяне: США, Британия и Германия способны давить Россию долго и упорно, то горизонт планирования «южан» гораздо короче. Им куда интереснее текущая прибыль… И этим грех не воспользоваться! Таким образом, в нынешнем геополитическом цикле на этом направлении реализовывать взаимовыгодные торговые отношения гораздо легче, чем на «западном» векторе. Что и находит отражение в перераспределении маршрутов торговли геополитическими товарами.

По средневзвешенной оценке автора, стратегический канал «Каспий-Персидский залив» может взять на себя если не львиные, то увесистые доли торговли, в том числе и геополитических товаров. Например, в торговле калийными удобрениями - более 25% всего экспорта страны, по торговле зерновыми - 10-15%. Что тоже совсем немало.

Выгоды проекта в новых реалиях

Давайте посчитаем. Длинна канала примерно 700 километров. Сегодня морской транзит Север-Юг происходит с двумя перевалками на суше. Специалисты знают, что одна перевалка с суши на воду (или наоборот) равносильна примерно… 1 000 километров пути по воде. Таким образом водный канал должен почти в два с лишним раза ускорить существующий маршрут Босфор - Дарданеллы - Суэц - Красное море. Уменьшение плеча логистики – не просто вопрос времени. Это – уменьшение транспортных издержек наших грузов, увеличение конкурентоспособности… А за это уже стоит побороться. При этом если посмотреть, что транспортирует Россия на Юг, в страны Индийского океана – это как раз на 95% те самые «геополитические» товары – зерновые, нефть, удобрения. Для них такое укорачивание плеча перевозок стратегически важно.

Да и для остальных товаров, которые экспортирует Россия, это как минимум, удобно. А ведь это тоже – пополнение бюджета страны. Например, торговля оружием, где нам впрямую наступает на пятки Южная Корея.

Кроме того, укрепление отношений с обоими центрами исламского мира – Тегераном и Эр-Риядом, ОАЭ, африканскими членами BRICSA (Египтом и Эфиопией) прямо или косвенно влияют на обороноспособность России на южных рубежах. Развитие отношений – не просто имперская блажь. Это, в свою очередь, позволяет экономить на расходах на оборону и, опять же, в целом, положительно сказывается на общей экономике и на жизни каждого отдельного взятого человека.

Естественно, у такого грандиозного проекта множество препятствий. Иначе бы его построили раньше. Русские инженеры разработали «Иранруд» еще в 1889 -1892 годах в связи с тем, что в 1878 году Британия, Франция, Австро-Венгрия и Германия отказали России в совместном контроле над Босфором и Дарданеллами. Справедливо опасаясь возможности возникновения на берегах проливов российских военных баз. В то время более половины объема внешней торговли Российской Империи проходило именно через эти проливы. На Тегеран сильно давили Турцией и Британией, в результате чего иранская сторона не стала рисковать ухудшением отношений с сильными мира сего. Дальше началась Первая мировая война, в которой Турция выступила против России. Потом был период холодной войны со странами НАТО. А затем в 1997 году антииранские санкции США.

И вот мир снова изменился. Пока еще не объявленная очередная Мировая война полностью изменила геополитическую и экономическую реальности. А что ни говори, а Россия исторически умеет использовать подобные изменения в свою пользу.

Дата публикации: 21 октября 2024