Грек в снегах
ЖЗЛ
«Секретные материалы 20 века» №21(537), 2019
Грек в снегах
Богдан Виноградов
журналист
Санкт-Петербург
5019
Грек в снегах
Сбор ясака в Сибири

Авантюристы нынче не те – просто у них все меньше возможностей развивать соответствующие черты своего характера. На планете уже почти не осталось заповедных уголков, и скоро в каждом глухом лесу или на необитаемом острове будут висеть камеры наблюдения. Границы пересекаются с соблюдением тысяч бюрократических процедур, у каждого есть паспорт, все чаще электронный, где про человека написано все... То ли дело двести – триста лет назад! Тогда даже концепция нации еще не была оформлена, а в самоидентификации человека огромную роль играла религия. Но находились люди, которые с легкостью меняли и то и другое. Например, Юрий Трапезондский – человек, успевший побывать греческим моряком, алжирским пиратом, английским экспатриантом, русским солдатом, польским дипломатом и, наконец, сибирским первопроходцем.

Его история начинается в 1627 году, когда он прибывает в Россию через Архангельск на английском корабле. Посольский приказ записывает иностранца следующим образом: «Юрий Иванов, родом гречанин Трапизона города». Очевидно, что этот человек был греком – Георгием, сыном Иоанна из Трапезунда, тогда принадлежащего Османской империи. Ныне это турецкий город Трабзон. В то время Россия охотно принимала на службу православных греков, бежавших от турецкого гнета. 

Как стать пиратом

Однако на допросах иностранец рассказывал удивительные истории о собственной судьбе. Оказалось, что свою морскую карьеру он начинал на кораблях греческих купцов – вероятно, в качестве охранника. К несчастью, один из них был атакован алжирскими пиратами. Так Юрий попал в рабство – пленных обычно продавали на галеры в качестве гребцов. Впрочем, спустя какое-то время он получил своеобразное «повышение», став самым обыкновенным пиратом.

Стоит заметить, что такая ситуация вовсе не была чем-то необычным. Пиратство было вполне интернациональным предприятиям, даже у мусульман. На формально турецких или алжирских кораблях можно было найти выходцев со всех концов света. Например, известно о столкновениях испанского флота с османскими пиратами, которыми командовали английские перебежчики... Греком был и знаменитый алжирский пират, ставший потом правителем Алжира и адмиралом Османской империи, Хайреддин Барбаросса, живший столетием раньше нашего героя.

Но успешный карьерный рост в мусульманском корсарском флоте зависел от одного важного условия, а именно перехода в ислам. Представители же других религий могли рассчитывать исключительно на весло гребца-невольника. Поэтому есть все основания считать, что Юрий из «Трапизона» произнес мусульманский Символ веры шахаду и прошел через обрезание. Сменить религию ему придется еще не раз...

Через Англию в Россию

Алжирские галеры, как сказано в записанных Посольским приказом показаниях Юрия, «ходили на море под немецких людей» – то есть свершали грабительские набеги на берега Европы. Скорее всего, речь шла об Испании. Во время одного из таких путешествий невольники подняли бунт, перебили хозяев судна и сдались на милость королевскому флоту.

Испанцы привечали бывших турецких пленников и оказывали им поддержку – но только в том случае, если они исповедовали католицизм. Поэтому византиец из Трапезунда представился итальянцем. Уловка сработала, и Юрий отправился в мятежные Нидерланды. Там он в очередной раз сменил сторону и стал моряком на голландском судне, которое, по-видимому, было атаковано английскими корсарами. Что и говорить, неудача за неудачей!

Римская вера не была преимуществом в глазах англикан, поэтому Трапезондский счел уместным раскрыть свою истинную идентичность, рассказав своим пленителям о том, что он православный грек. В те времена англичане, как враги Ватикана, неплохо относились к православным, и потому Юрий получил свободу. Он быстро влился в обширную английскую греческую диаспору, в которой и познакомился с двоюродными братьями Альбертусами-Далмацкими, возводившими свою родословную к византийским императорам Палеологам. Братья стали покровительствовать соотечественнику, и, скорее всего, именно они подвигли того на прибытие в Россию.

Из Архангельска новоиспеченный царский подданный отправился в Москву, где женился, венчавшись по православному обряду. Юрий был зачислен в «Греческую роту» Иноземского приказа, где получал весьма внушительное жалованье, – вероятно, сказалось красноречие и явный талант манипулятора, которые еще не раз сослужит Юрию добрую службу. Спустя год в Москву перебрались и Альбертусы.

«Заблудившаяся» рота

Тем временем Московское государство готовилось к очередной войне с поляками, впоследствии получившей название Смоленской. «Греческая рота» в составе русской армии приняла участие в боевых действиях, отметившись в успешном штурме Дорогобужа и при осаде Смоленска. И в ходе этой осады Юрий в очередной раз перебежал – на этот раз к полякам, прихватив с собой еще около десятка бойцов. Правда, сам он впоследствии будет утверждать, что его отряд заблудился и случайно попал в плен, но дальнейшие события делают эту версию маловероятной. Во всяком случае, получив информацию об этом, русское командование приняло весьма жесткие меры – семьи дезертиров были сосланы в Сибирь.

Юрия, в очередной раз выдавшего себя за католика-итальянца, допрашивал сначала великий гетман Великого княжества Литовского Лев Сапега, а затем – сам принц Владислав. Хитрому греку в очередной раз удалось провести этих вельмож – он выдал себя за важную фигуру и обсуждал с польскими аристократами планы Московского государства. Больше того, общался он и с крымским послом – успешно используя при этом татарский язык. 

«Итальянский офицер» пробыл в Польше до 1632 года, застав похороны короля Сигизмунда и коронацию его сына Владислава. Новый монарх отпустил своего знакомого «домой» – в Италию. Разумеется, там Юрию было делать нечего. Вместо этого он уехал в Голландию. Там он, по собственному утверждению, вновь стал вращаться в высших кругах общества. Так это или нет, но Юрий заручился рекомендацией принца Генриха Оранского. Похоже, что именно она – возможно, вместе с ценными сведениями – спасла его от наказания за дезертирство и смену веры, когда он в 1633 году вновь возник в Москве. Российские власти сначала завели на Юрия дело об измене, но потом приняли его версию о «заблудившемся» отряде. 

Сибирский первопроходец

Трапезондского восстановили на службе, его семью вернули из ссылки. «Греческая рота» отправилась на оборону южных границ, где Юрий показал себя храбрым и умелым солдатом, к 1637 году став ротмистром. Его влияние в Греческой слободе возрастало – а вместе с ним росло и жалованье. Разумеется, старый авантюрист не преминул этим воспользоваться, с головой окунувшись в интриги, которые время от времени заканчивались покушениями и ссылками. Дела шли в гору – и похоже, что бывший пират стал зазнаваться.

В 1642 году наступила расплата. Юрий вмешался в конфликт между греческими кланами своих благодетелей Альбертусов и Алибеевых-Макидонских. Ротмистр, пользуясь своим положением, заставлял своих подчиненных подписывать пустые листы, на которых потом писалась жалоба на неугодного человека. Хитрец не учел, что Алибеевы и сами были не лыком шиты – такие же, как и он, греки, поднаторевшие в византийском интриганстве. Заговор был раскрыт, его участники попали под следствие. Тогда-то Трапезондскому и припомнили измену под Смоленском – он был сослан в Томск.

Освоение русскими Сибири – как и пиратство в Средиземном море – тоже во многом было делом интернациональным. В отрядах первопроходцев служили не только казаки, но и татары из европейской части России, и пленные поляки, литовцы, шведы. И – греки. К тому времени в Сибири уже существовала немалая греческая диаспора, – видимо, слишком уж часто бывшие византийцы начинали мутить воду в Московии. Само собой, Юрий вновь не пропал. Он поступил на военную службу в чине сына боярского (прообраз российского дворянства), отражая набеги татар и киргизов. Больше того – ссыльный сошелся с местным воеводой князем Щербатовым, вскоре приняв участие в покрываемой им контрабандной торговле пушниной. Вот и пригодился пиратский опыт...

Коррумпированность Щербатова довела местных казаков до бунта. И Трапезондский, вновь почувствовавший, что поддерживает не ту сторону, примкнул к восставшим, жестоко расправляясь со своими бывшими друзьями. Среди них оказался даже священник Сидор Лазарев, некогда бывший духовным отцом и Трапезондского, и Щербатова, – батюшка был жестоко избит за переписку, в которой он осудил бунт.

Позднее Юрия как «влиятельного человека» отправили с петицией в столицу – бунтовщики надеялись убедить центральную власть в том, что восстают не против государства, но против конкретного казнокрада. В качестве доказательства прегрешений Щербатова Юрий прихватил с собой изъятые у того меха.

Надо сказать, ход был не настолько самоубийственный, как кажется, – часто московские власти действительно вставали на сторону «бунтовщиков» против местных воевод. Однако в тот раз мятеж в столице поддерживать отказались, и Трапезондский вновь сделал то, что умел лучше всего, – переметнулся. Похоже, что данные им показания оказались очень ценными. Он вновь не понес никакого наказания, а привезенные в столицу меха превратились в «ясак». То есть получилось, что служивый человек привез из Сибири дань от тамошних инородцев.

Больше того – пробыв какое-то время в Москве, бывший бунтовщик отправился обратно... чтобы судить своих сообщников по восстанию. Так затея, окончившаяся полным провалом, в очередной раз принесла ему деньги и влияние. До конца своей жизни Юрий занимался теми или иными предприятиями в Сибири, – например, именно он перенес Ачинский острог на другое место, где позже возник город Ачинск Красноярского края. 

С 1662 года упоминаний о Юрии Трапезондском нет. Вероятнее всего, авантюрист просто скончался от старости.

Кем же он был?

Эта удивительная история не может не вызвать множество вопросов. Почему Трапезондскому так много сходило с рук? Как и где он выучил несколько языков, при этом очень плохо зная даже греческое письмо? Зачем раз от раза возвращался в Россию?  

Точных ответов мы не узнаем никогда. Можно лишь предположить, что бывший корсар был профессиональным шпионом, постоянно предлагающим свои услуги разным сторонам. Вероятно, вместе с этими предложениями он делал «аванс» – сообщал ценные сведения, которые разведывал ранее. Кроме того, все говорит о том, что Юрий обладал харизмой и умением убеждать, иначе ему бы не удавалось с такой легкостью обращать свои неудачи в новую ступеньку на пути к успеху.

Такой человек мог бы сделать карьеру где угодно в Европе или Османской империи – но продолжал приезжать в Москву. Видимо, что-то привлекало его в служении русскому царю. Конечно, вполне возможно, что речь шла прежде всего о деньгах – в то время иностранным специалистам в Московии платили очень хорошо. Но кажется, что должно было быть что-то еще – никакие деньги не стоят перспективы лишиться головы за военную измену. 

Скорее всего, Юрию Трапезондскому, который, вероятно, действительно был православным греком, было попросту комфортнее находится среди единоверцев. И возможно, что в сердце прожженного авантюриста-экспатрианта страна снегов стала ассоциироваться с чем-то, что можно назвать домом... Бог его знает.



Дата публикации: 30 сентября 2019

Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~PrZP0


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
13867315
Александр Егоров
2127726
Татьяна Алексеева
1004242
Татьяна Минасян
489339
Яна Титова
281260
Светлана Белоусова
233102
Татьяна Алексеева
227272
Сергей Леонов
223940
Наталья Матвеева
214473
Валерий Колодяжный
213903
Борис Ходоровский
200202
Павел Ганипровский
179072
Наталья Дементьева
129910
Павел Виноградов
126250
Сергей Леонов
114355
Редакция
104001
Виктор Фишман
97849
Сергей Петров
96132
Станислав Бернев
91872