В Хакасском заповеднике, на уникальной природной территории, взятой под охрану государства, есть участок под уютным названием – заимка Лыковых. Его присоединили к заповеднику в 2001 году, но знаменит он вовсе не редкими видами растений и животных, а потрясающим примером аскезы и силы духа.

В конце 1970-х годов, исследуя этот природный уголок, геологи неожиданно наткнулись на семью Лыковых. Пятеро старообрядцев прожили в тайге около сорока лет без связи с внешним миром. Они не читали современных книг, не знали ничего о политике и совсем не интересовались техническим прогрессом Советского Союза, но умудрились сохранить в своей семье то главное, что безжалостно уничтожала машина новой власти, – веру в человеческое достоинство, взаимопомощь и любовь к земле, которая отдает свои плоды в обмен на бережное использование.

Современному человеку, который даже на час не может остаться без телефона, социальных связей и каменных джунглей, сложно представить, что все необходимое для жизни есть в природе и в нем самом. А семья Лыковых доказала это на собственном примере.

ПУТЬ К ОДИНОЧЕСТВУ

История мытарств отшельников началась еще в 20-х годах прошлого века. Стремлением «слиться с народом» Лыковы никогда не отличались, а потому и в те времена жили в местечке Тиши у реки Большой Абакан одной усадьбой. Революции и смена власти волновали их в последнюю очередь: Лыковы вели хозяйство, ухаживали за огородом, читали религиозные книги и старались жить по-божески. Именно потому коллективизация ударила по ним больнее, чем по тем, кто был в курсе событий и мог подготовиться к переменам хотя бы морально.

Первыми ласточками стали крестьяне, бежавшие от поборов. Поскольку Лыковы жили уединенно, многие верили, что в этот спрятанный на реке уголок советская власть доберется еще не скоро. Так вокруг дома Лыковых образовалось еще с десяток дворов, но мирное существование продолжалось лишь до 1929 года. Неожиданно в лыковской деревеньке появился представитель от партии с поручением создать из местных жителей артель рыболовов и охотников. Сначала гостя приняли просто без особой радости, но вскоре между старообрядцами и представителями новой власти началась настоящая борьба. Лыковых, привыкших к самостоятельной жизни, в которой им никто ничего не должен, но и они не должны никому, стали из деревни просто выживать. В попытке сохранить достоинство Лыковы снялись с насиженного места и расселились вдоль реки. Некогда большая семья начала дробиться: кто-то отставал, другие шли вдоль реки в поисках более плодородных земель и лучших условий. В те времена существование Лыковых отнюдь не было окутано тайной: они появлялись в ближайших населенных пунктах, чтобы покупать нити для вязания рыболовных сетей, кроме того, помогали жителям Тишей строить лечебницу у местного источника. В 1932 году на этой природной территории был образован заповедник, что ухудшило их положение. Правительственный декрет запрещал охотиться, рыбачить и заниматься сельским хозяйством на охраняемой земле, то есть делать все то, чем кормились Лыковы. К этому моменту Карп Осипович, главный герой этой истории, обзавелся женой Акулиной; в 1930-м у молодых родился первый сын, Савин. В таком составе они в конечном итоге поселились в самодельной избушке на берегу горного притока реки Еринат. Жители ближайших городков и деревень, конечно, знали, что где-то в тайге бродит семейство старообрядцев, но, поскольку от Лыковых не было никаких вестей, их считали погибшими. Тем не менее Лыковы справились со своими неурядицами, а весть о том, что они живы, в конце 1970-х разнеслась по всем советским газетам.

ТУНЕЯДЦЫ ИЛИ АСКЕТЫ?

Первыми в 1978 году отшельников обнаружили геологи, которые подбирали площадки для высадки исследовательских партий и случайно обнаружили «ручные» пашни Лыковых. Отшельников к тому времени было пятеро: отец семейства Карп Осипович, сыновья Савин и Дмитрий и дочери Наталья и Агафья. Жена Карпа Осиповича Акулина скончалась в 1961 году от голода.

В начале 1980-х к диковинному семейству отправились репортеры. Первыми заметки о быте жителей тайги опубликовали газеты «Социалистическая индустрия» и «Красноярский рабочий». В 1982 году цикл статей о Лыковых, написанных советским журналистом Василием Песковым, появился в «Комсомольской правде». Вскоре они вышли в виде отдельной книги, получившей название «Таежный тупик». Заметки о Лыковых Василий Песков писал почти до самой смерти в 2013 году, регулярно навещая заимку.

Тогда, в начале 1980-х, мнение общественности по поводу быта Лыковых разделилось. Если Василий Песков отнесся к отшельникам хотя бы с человеческим сочувствием, то другие акулы пера оказались неистовы в своих оценках. Карпа Осиповича называли тунеядцем и дезертиром: мол, пока огромная страна вставала с колен после войн и революций, он тихо отсиживался в землянке. Эти замечания отчасти верны, хотя и довольно комичны: Лыковы, конечно, ничего не дали Советскому Союзу в материальном плане, не поставили социалистических рекордов и не справились ни с одной пятилеткой за четыре года. С другой стороны, у этой власти они ровным счетом ничего не брали. Обвиняя отшельников в отсутствии любви к обширной Родине, репортеры как-то упустили из внимания, что любовь к своей земле, которую Лыковы возделывали руками, выражалась у них не на словах, а на деле.

ОБРАЗЦОВЫЙ БЫТ

Все эти годы Лыковы кормились охотой, не имея огнестрельного оружия. На тропах они рыли ловчие ямы, а заготавливая мясо на зиму, делили его на тонкие пластины и вялили на ветру. Живя на реке, отшельники приспособились ловить рыбу и готовить ее разными способами – запекать и сушить впрок. Никаких удочек у них не было, чтобы добыть рыбу, отшельники ставили в реке специальные загородки. Дополняли рацион Лыковых грибы, ягоды и орехи, а огороду Лыковых позавидовал бы даже бывалый агроном: не имея современных орудий труда, ничего не зная о витаминах и удобрениях, они смогли создать образцовые посадки, которые кормили их на протяжении сорока лет. Участок они разбили на склоне горы под углом 40–50 градусов. Он уходил вверх на 300 метров и был разделен на три уровня – нижний, средний и верхний. Дробление грядок по высоте позволяло лучше сохранить урожай, а сами культуры Лыковы высаживали с учетом их биологических особенностей.

Основной пищей отшельников был картофель. Его сажали на одном месте не более трех лет, и за полвека культура не выродилась. Более того, когда ученые провели исследования рациона Лыковых, выяснилось, что в их таежном картофеле существенно больше крахмала, чем у современных культивируемых сортов. Кроме того, овощи с лыковского огорода не болели никакими сельскохозяйственными болезнями.

Интересна процедура подготовки к посеву. За три недели до посадки Лыковы тонким слоем распределяли картофельные клубни на сваях, а под пол укладывали камни и разводили костер. Отдавая тепло, камни равномерно прогревали клубни. Сроки посева подбирали в соответствии с местным климатом и старались не выбиваться из графика.

Это может показаться неправдоподобным, но за долгие десятилетия Лыковы ни разу не ошиблись в календаре, а жена Карпа Осиповича выучила четырех детей читать и писать по Псалтыри. Книги в семье хранили очень бережно, так же относились к иконам. Более того, речь отшельников помогла филологам сделать ряд важных для этой научной области наблюдений.

Когда к Лыковым стали направлять экспедиции, в числе первых посетителей оказались сотрудники Казанского университета. Отшельники неохотно входили в контакт с приезжими, и, чтобы заручиться их доверием, ученые мужи из города сутками помогали Лыковым колоть дрова, вспахивать грядки и носить воду. Вскоре отшельники растаяли – больше от сочувствия к гуманитариям, чем от принесенной практической пользы. И наконец Агафья, младшая дочь Карпа Осиповича, порадовала исследователей своим чтением. «И вот однажды Агафья взяла тетрадку, в которой от руки было переписано «Слово о полку Игореве», – вспоминали участники экспедиции. – Ученые заменили в ней только некоторые модернизированные буквы древними, более привычными для Лыковой. Она осторожно открыла текст, молча просмотрела страницы и стала напевно читать... Теперь мы знаем не только произношение, но и интонации великого текста... Так «Слово о полку Игореве» оказалось записанным для вечности, может быть, последним на земле «диктором», будто бы пришедшим из времен самого «Слова...».

Огромный научный интерес представляли и исследования иммунитета Лыковых, не знавших типичных для городских жителей инфекционных болезней. Впрочем, именно встреча с «большим миром» в итоге сгубила отшельников: согласно исследованиям, трое из пяти членов семьи скончались в короткие сроки, подхватив заразу от гостей, ведь их организм просто не знал, как бороться с инфекцией.

ЖЕЛЕЗНЫЕ ПТИЦЫ

Впрочем, еще до кончины Савина, Дмитрия и Натальи отшельников распекли в советских газетах на все лады, от дикарей до тунеядцев. Причину их мытарств объясняли просто: Лыковы верили в Бога, и темная вера завела их в лес. Немногие осмелились вслух восхититься людьми, которые нашли в себе силы противиться новому режиму, который был им непонятен и чужд.

«Житье и быт убоги до крайности, рассказ о нынешней жизни и о важнейших событиях в ней слушали, как марсиане… Младшие Лыковы не имели драгоценной для человека возможности общения с себе подобными, не знали любви, не могли продолжить свой род. Виной всему – фанатичная темная вера в силу, лежащую за пределами бытия, с названием Бог. Религия, несомненно, была опорой в этой страдальческой жизни. Но и причиной страшного тупика была тоже она… Убито было в этой убогой жизни и чувство красоты, природой данное человеку. Ни цветочка в хижине, никакого украшения в ней. Никакой попытки украсить одежду, вещи... Не знали Лыковы песен» – вот некоторые цитаты из сочинений тех времен. Особенно угнетало критиков то, что отшельники не имели понятия, кто такие Ленин, Маркс и Энгельс. Когда над тайгой появились первые самолеты, Лыковы объяснили это предсказаниями из «старых книг»: «Будут летать по небу железные птицы». Заметили отшельники и появление спутников, правда, принимали их за звезды, которые почему-то стали очень быстро передвигаться по небу. По этому поводу Карп Осипович предположил: «Люди измыслили что-нибудь и пускают огни, на звезды вельми похожие».

Множество добровольцев тут же кинулись помогать Лыковым и просвещать их. В большинстве случаев это были просто любопытные, и далеко не все из них приходили с чистыми намерениями. Писатель Лев Черепанов, побывавший у староверов в начале 80-х, вспоминал: «Мы пришли к Лыковым не первые. С ними с 78-го года встречались многие, и когда Карп Иосифович по каким-то жестам определил, что я в группе «мирян» старший, он отозвал меня в сторону и спросил: «Не возьмешь ли своей, как там у вас говорят, жене мех на воротник?» Я, конечно, сразу воспротивился, что очень удивило Карпа Иосифовича, потому что он привык к тому, что приходящие брали у него меха». Драгоценные шкурки ничего не стоили в глазах отшельников, а вот те, кто называл их отсталыми дикарями, запросто пользовались их добротой.

КРИК О ПОМОЩИ

Лев Черепанов не раз предлагал ограничить доступ в заимку Лыковых, опасаясь, что нашествие «гостей» причиняет отшельникам множество тревог. На том же настаивал заведующий кафедрой анестезиологии Красноярского института усовершенствования врачей Игорь Назаров, но попытки объяснить чиновникам, что иммунитет таежных жителей не выдержит встречи с неизвестными бактериями, не увенчались успехом. В 1981 году один за другим умерли Савин, Дмитрий и Наталья, отказавшись принимать лекарства, которые им оставили медики. Младшая сестра, Агафья, все же переступила через себя и вылечилась таблетками. Так они остались в избушке вдвоем с отцом, однако Карп Осипович был уже пожилым человеком и скончался в 1988 году. Несмотря на то, что после публикаций Василия Пескова у Агафьи нашлось множество родственников, проживающих в куда более цивилизованных местах, чем заимка, отшельница наотрез отказалась переезжать к людям, объяснив, что ей нужен простор.

Сейчас Агафье 69 лет, она по-прежнему обитает на Еринате, а компанию ей составляют бывший геолог Ерофей Седов и часто меняющиеся волонтеры. Однако первый ничем не может помочь по хозяйству – много лет назад он потерял ногу и передвигается на костылях, а вторые с трудом уживаются со своенравной Агафьей.

Осознав, что ей тяжело в одиночку вести хозяйство в тайге, она стала обращаться за помощью к краевой администрации или к старому знакомому – Владимиру Павловскому, редактору газеты «Красноярский рабочий». Письма с обратным адресом: «Река Еринат, обитель во имя Пресвятой Богородицы Троеручицы» – Агафья Лыкова передает с оказией – у нее по-прежнему часто бывают гости. Ее послания написаны с использованием старорусского алфавита, разобрать текст непросто, но можно. Больше всего она нуждается в сене и дровах на зиму, которые тяжело заготовить самой. А еще – в помощнике, который взял бы на себя мелкие бытовые поручения.

Общины староверов не раз направляли к ней добровольцев, но мало кто способен долго жить в такой глуши. В заимке нет ни бани, ни элементарных удобств, мыться можно, только окатывая себя ледяной водой или растирая снегом. Заимка Лыковых находится в 120 километрах от ближайшего поселка, и прилететь к отшельнице на вертолете намного проще, чем пробраться через глухую тайгу. Сотрудники Хакасского заповедника регулярно бывают у нее, правда в основном совмещая визиты с работой, когда вертолет облетает территории во время паводка или лесных пожаров. Летать на заимку просто так – удовольствие не из дешевых. Один рейс туда-обратно обходится почти в полмиллиона рублей.

Одно время в избушке у Агафьи стояла тревожная кнопка. Получая сигнал из заимки, сотрудники МЧС вылетали спасать старушку, но на месте выяснялось, что у Агафьи просто закончилось сено или дрова. По словам Владимира Павловского, относиться к Лыковой стоит снисходительно, как к ребенку. Она не знает ни цены деньгам, ни нравов в обществе, а потому и отказывать, и помогать ей надо деликатно. «Сколько я ее знаю – она всегда жалуется на свою жизнь, – говорит Владимир Павловский. – Может быть, это ей в какой-то мере помогает: разжалобит немножко – и помощи больше. И надо к этому относиться нормально. Она – дитя. И ни в коем случае не стоит стремиться сделать ей зло, ей нужно только помогать. Меня тронули в ее письме подробности, что она уже и печку не топит, и еды у нее – чуть ли ни впроголодь живет. Хотя крупы, соли, сахара у нее в достатке. Ну а сейчас действительно уже, видимо, припекло. Думаю, нужно все-таки искать помощника. Пока она на ногах, строит краткосрочные планы – помочь ей прожить там зиму и подготовиться к следующей зимовке: заготовить дров, накосить сена, посадить огород, потом помочь выкопать картошку. Правда, кто это потянет? Мне звонил один журналист, просил отправить его туда на год. Я знаю его, он хороший человек, но я не уверен, что он продержится там и полмесяца. Я протянул бы там максимум месяц, и это еще учитывая хорошие отношения с Агафьей Карповной».

Последний помощник покинул Лыкову в апреле – молодой человек, член томской старообрядческой общины, провел в заимке два месяца, но получил повестку в армию. Нового компаньона отшельнице пока не подобрали, хотя от желающих не было отбоя. Однако администрация заповедника и краевые власти очень тщательно выбирают для Лыковой помощника, стараясь исключить риск, что доброволец через неделю попросится обратно. Сейчас рассматривают шестерых кандидатов, все эти люди – выходцы из староверческих семей, осознающие, куда и для чего они едут. А пока суть да дело, Агафья отметила день рождения. На 69-летие отшельнице прислали ящик фруктов, в том числе вдоволь бананов, к которым Агафья питает особенную слабость.

Отшельница не жалуется на здоровье и улыбается гостям. У нее пополнение в хозяйстве: козы принесли козлят, а кошки расплодились так, что отшельница даже не может их посчитать. В очередной избе, построенной для нее добровольцами, конечно, уже не найти тех старинных орудий труда, которые Лыковы мастерили своими руками. Большинство вещей отправились в музеи или просто отслужили свой век. Теперь у Агафьи есть резиновые сапоги, свечи, ведра, кастрюли, одежда, бочки, часы, мотки проволоки, инструменты. Разве что иконы остались на своих местах. Некоторые из них настолько почернели от времени, что невозможно догадаться, что на них изображено. Однако они, равно как и бескрайняя тайга, остались свидетелями огромного подвига, совершенного во имя свободы и веры.