Грёзы и грозы Соловков
РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №15(401), 2014
Грёзы и грозы Соловков
Олег Дзюба
журналист
Москва
2080
Грёзы и грозы Соловков
Соловецкий монастырь

…И купались в море облака, и стояла над островами прозрачная, подобно дню, северная белая ночь. Сон не шел, и я отправился куда глаза глядят, благо что на Соловках все еще можно бродить по любым дебрям и тропам, не страшась встречи с лихими да подлыми людишками. Здесь даже велосипеды оставляют прямо у замшелой монастырской стены. Свои не тронут. А чужие пока что стесняются. Глупостей они, правда, творят немало, но в основном ведут себя безобидно, разве что заезжие дамочки из столиц пытаются бродящих возле пристани коз конфетами подкормить, а собак сервелатом.

Бывает, конечно, и посмешней. На моих глазах девица с экскурсионного теплохода потребовала гида немедля отвести ее вместе со спутником к той «крыше, откуда стрельцы в кино прыгали», а выяснив, что гайдаевская лента по булгаковским мотивам снималась не здесь, а в Ростове Великом, властно рыкнула на того же парня: «Зачем меня сюда привез, поплыли обратно!»

В ПРОШЛОЕ БЕЗ МАШИНЫ ВРЕМЕНИ

Чуть пружинящая под ногами, надежно утоптанная миллионами лаптей, онучей, сапог, кед и кроссовок дорога вывела меня к Филипповым садкам – озеру, считавшемуся четыре с лишним столетия назад морским заливом. Легендарный игумен Филипп, ставший потом митрополитом Московским, додумался воздвигнуть плотину из гигантских ледниковых валунов, выждал, пока опреснится вода, и принялся рыбу разводить, чем преизрядно скрасил монастырские трапезы.

Валунная соловецкая архитектура, вообще-то, особый сказ. Я бы назвал ее соловецким Баальбеком!

И если бы это одно…

Боярский сын Колычев, как звался игумен до пострига в монахи, превратил Соловки в могучую крепость, завел солеварни, торговал с соседями по глобусу, покрыл острова паутиной каналов, которыми славно проплывать по сию пору на весельной лодке что днем, что белой ночью. Позднее Филиппу уготовано было стать митрополитом Московским, не убоявшимся возвысить голос против бесчинств Иоанна Грозного. Малюта Скуратов по тайному царскому приказу удавил непокорного пастыря, сгубив не только великого праведника, мощи которого покоятся ныне в Московском Кремле, но и, говоря современным языком, гениального менеджера. Сегодня в нехватке и те и другие. Потому-то еще и стоит отложить дела, махнуть рукой на сиюминутные заботы и отправиться в один прекрасный день на Соловки, где есть кому поклониться, есть чему поучиться, есть что вспомнить.

…А впереди в этом белополунощном странствии была Секирная гора. Можно было без труда подняться по пологому серпантину, но я избрал крутизну не успевшей потемнеть от времени деревянной лестницы. Старая дорога к небесам истлела, и норвежские соседи наши по холодным широтам не так давно пожертвовали на новую. К церкви-маяку на вершине теперь добираешься без риска. Обветшалые ступени уже не распадутся под тяжестью тела, и неосторожному путнику не скатиться с кручи, повторяя в чем-то последний путь тех, кого сбрасывали вниз после расстрелов в пору Соловецкого лагеря особого назначения. На полпути к вершине не пропустишь поклонный крест, воздвигнутый в наши дни на полянке, где пощелкивали выстрелы.

…Самым знаменитым паломником Соловков был, без сомнения, император Петр Великий. Понятно, что монастырь интересовал его не только святынями своими, но и крепостными достоинствами. Молитву царь, впрочем, тоже не забывал и именно отсюда отправил корабли штурмовать шведскую крепость на Ладожском озере, взятие которой явилось первой победой в Северной войне. Но царю для синтеза паломничества и инспекционной поездки не проблемой было целую флотилию снарядить. Другим достойным внимания людям было посложней.

В доавиационную эру сюда вело два пути. Народ победнее или поистовей пробирался на своих двоих таежными тропами к Белому морю в надежде застать там попутный кораблик от Онежского озера. Эту дорогу по сию пору именуют Монастыркой. Самым знаменитым из шествовавших по ней был поэт Николай Клюев, родное гнездо которого и располагалось в Прионежье. Граждане посостоятельней и поторопливей доверялись железной дороге, когда она появилась, и ступали на пароходный борт уже в Архангельске. Великоустюгский художник Евстафий Шильниковский, вошедший в историю своими трудами по возрождению искусства северной черни по серебру, три с немногим десятка лет назад рассказывал мне про свое паломничество. Весь экипаж от капитана до матросов был из монахов, такое послушание им выпало, поскольку в Соловецкой обители существовало мудрое правило типа «От каждого по способностям!». Любому профессионалу находилось занятие по талантам и по душе. Знаменитая изяществом и остроумием своей ироничной прозы Надежда Тэффи описала инока, который свои монастырские обязанности выполнял на радиостанции, поскольку в миру электротехником работал. Он первым на островах все мировые новости узнавал, принимая их с передатчика… на Эйфелевой башне в Париже…

«Чайки сбились на монастырском дворе, кричали-лаяли тоскливо и злобно, стерегли своих детенышей. А по длинным монастырским коридорам бродили богомольцы, крутили бородами на стенную роспись, вздыхали над черным дьяволом с красным пламенем, веником торчащим изо рта, и, отойдя в уголок, расправляли мятые ассигнации – заготовленную жертву – с крутой думой: хватит али подбавить – очень уж этот с веником грозен…». Эти впечатления Тэффи записала в Париже, куда из России бежать пришлось после 1917 года от того самого дьявола, который всю страну в бездну обрушил. Выходит, не откупились смиренные паломники и те, кто до и после них проделывал долгий путь на острова, от происков нечистой силы, а может, тот, кому под силу судьбы мира вершить, их пожертвований не принял?!.

Булгаковский персонаж Иванушка Бездомный, помнится, осерчал на философа Канта и возмечтал загнать его на острова?! Если бы сумасшедшее намерение каким-то образом осуществилось, то великий создатель первой теории происхождения Вселенной оказался бы в достойном обществе. На островах и поныне покажут барак, где проводил свои опыты великий мыслитель и богослов Павел Флоренский, уцелели превращенные тогда в камеры кельи, в которые власть загнала философа Алексея Лосева и будущего академика Дмитрия Лихачева, ступавших на земли архипелага в статусе чуждых и подлежащих перевоспитанию элементов…

Теперь за стеклом монастырской лавки рядом с Библией и православной литературой я увидел обложки «Погружения во тьму» Олега Волкова и «Неугасимой лампады» Бориса Ширяева – соловецких узников, которым посчастливилось не просто выжить, но и запечатлеть на бумаге пережитое и увиденное. Всюду в мире стараются предложить туристу или паломнику книги о краях, куда его занесло. В Египте – это «Смерть на Ниле» Агаты Кристи о проистекавшем здесь в древности и в двадцатом веке, в испанской Гранаде – «Сказки Альгамбры» Вашингтона Ирвинга, на Соловках – прозу тех, кто перековке так и не поддался! Словом, чем богаты, тем и рады!

ГЕЕННА ОГНЕННАЯ ПО-СОЛОВЕЦКИ

…А вот адское пламя, пугавшее богомольцев, успело уже побушевать на островах лет примерно за шестьдесят до паломнического визита знаменитой писательницы. Нечто вроде геенны огненной для монахов устроили «просвещенные», так сказать, мореплаватели из Туманного Альбиона и Франции, занимавшиеся в Белом море рейдерством, а по сути дела – обыкновенным разбоем. Десяток парусников и винтовых кораблей союзных королевств, сочетавших паровые машины с парусами, объявился у русских берегов в год осады Севастополя – ровно 160 лет назад. Занесло их в край белых ночей после того, как на планете разбушевалась война, вошедшая в историю под названием Восточной или Крымской, но ставшей, по сути, войной по-настоящему мировой.

Плохо себя вел царь Николай I или хорошо, был он завоевателем и жандармом Старого Света, как полагали многие в «цивилизованной Европе», или же на самом деле защищал христиан, как считал сам император, я судить не берусь. В любом случае ни на Великобританию, ни на Францию наш Николай Павлович не нападал. Просто наехали его интересы на интересы других корон, не желавших, чтобы Босфор и Дарданеллы вкупе с Константинополем попали под российский контроль, вот Лондон с Парижем и полезли в драку. Но если Севастополь, ради которого положили уйму народу с двух воюющих сторон, и впрямь стоил сражений, поскольку Черноморский флот способен был весь Понт Эвксинский усмирять, то зачем дались англичанам Соловки, от которых до Константинополя по меркам тех времен почти как до Луны? Но для военных и политиков «здравый смысл» – понятие абстрактное.

Как бы то ни было, а в июле 1854 года английские пароходофрегаты «Миранда» и «Бриск» в общей сложности со 120 пушками на бортах появились у легендарного монастыря. Дивная картина открылась перед ними. Пейзаж этот издали по сию пору почти не изменился, и панорама могучих башен, стройных храмов и замшелых стен как радовала, так и радует глаз. Пришельцам из королевства, привыкшего властвовать над морями, было, впрочем, не до красот. Профессиональным взором намечали они цели для своих орудий, выверяли расстояния и занимались всем прочим, что потребно для артиллеристов, собравшихся поражать цель!

Затем корабли расцветились сигнальными флагами, по которым знаток морской азбуки мог бы разобрать, что заморские и незваные гости желают переговоров. Увы, сведущие в Святом Писании монахи флажной грамоты не знали и хранили гордое молчание. Англичане не дождались ответа и дали два выстрела, которые потом именовали сигнальными, ответа не получили и со зла прицельно разнесли монастырские ворота.

У АРХИМАНДРИТА ПОТРЕБОВАЛИ ШПАГУ

Соловецкая братия ответила ядрами заранее расставленных на берегу и на стенах орудий. Было их всего десять – две трехфунтовые пушчонки, палившие ядрами размером с кулак, имелись в монастыре с незапамятных времен наряду с бердышами и секирами времен царя Федора Иоанновича, правившего почти за два столетия до нападения британцев. После вестей о начале войны из Архангельска прислали еще восемь пушек и пороху. Тогда же из братии, богомольцев, работников и даже ссыльных составили добровольный отряд «охотников». Один из них по фамилии Друшлевский оказался столь удачлив, что поразил британскую «Миранду», и та с пробоиной в борту отошла латать повреждение за мыс.

Наутро англичане прислали парламентеров с письмом, которое стоит процитировать подробней: «…его высокоблагородию главному офицеру по военной части Соловецкой! 6 числа была пальба по английскому флагу. За такую обиду комендант гарнизона через три часа с получения обязан лично отдать свою шпагу…» Далее агрессоры – как их еще воспринимать? – требовали сдачи «всего гарнизона».

Архимандриту Александру шпага по его сану положена не была, и отдавать ему было нечего. Весь «гарнизон» наряду с «охотниками» состоял разве что из инвалидной команды и нескольких солдат, доставлявших военные припасы из Архангельска. В этот более защищенный город заранее были переправлены все монастырские ценности, так что, по логике непротивления злу, Александр мог спокойно отвечать согласием и допустить англичан на остров и в обитель.

Мысли архимандрита прочтению не поддаются, но без риска особо ошибиться предположу, что он отлично помнил слова патриарха Никона, назвавшего обитель «великой царскою крепостию». Англичанам было послано письмо с опровержением лжи по поводу стрельбы по флагу и заявлением, что монастырские пушкари ответили только после третьего ядра, долетевшего с рейда. Один из историков подметил, что архимандрит свой отклик не подписал своим именем, начертав под посланием возвышенно и просто:«Соловецкий монастырь». По сути дела, этой языковой тонкостью он приравнял к готовым обороняться не только монахов, но и ссыльных и даже норвежского подданного, невесть зачем заплывшего на Соловки. Норвежец, впрочем, такое доверие оправдал и позднее даже удостоился русской награды.

…Хитрые бритты попытались убедить монастырского парламентера, что у них на бортах русские пленные, которых они хотели бы высадить. Архимандрит не поверил и правильно сделал, угадав, что таковых не было. Правда, время от времени ранее появлялись в корабельных трюмах эскадры узники, захваченные на безобидных и невооруженных торговых суденышках с продовольствием, которое британцы конфисковывали и, если не были в состоянии сами съесть, отправляли в Англию.

С судьбами этих несчастных по сию пору не все понятно.

При этом незваные гости не брезговали ничем: на судне «Святой Николай» они прибрали к рукам три с половиной тысячи бочек селедки, беспардонно обокрав собственника кораблика и груза крестьянина из Кандалакши Филиппа Жидких. Пострадали и норвежцы, так и не дождавшиеся шхуны «Волга» мещанина из Колы Антонова, на которой для потомков викингов везли партию муки. Судя по документам, за одну неделю пришельцы перехватили, утопили или сожгли два десятка грузовых судов – купеческих и крестьянских. Несколько ладей с мукой они угнали в порты Туманного Альбиона, заменив на них наших поморов своими моряками.

Однако на попытку захвата Архангельска они все же не решились, а высадка десанта на остров Мудьюг не удалась, и нападение на Соловки, очевидно, командир этих то ли каперов, то ли просто пиратов Оммоней расматривал как шанс оправдать псевдоподвиги на Беломорье.

10 ЧАСОВ КАНОНАДЫ

Капитану Оммонею, командовавшему беломорской англо-французской эскадрой, после письменной отповеди монахов следовало либо убираться, либо выполнять угрозу бомбардировки. Уходить без славы и победы было обидно, а потому его полупарусники-полупаровики открыли стрельбу из 60 пушек, обращенных к монастырю.

Достоверно известно, что канонада продолжалась почти 10 часов без передыху и на обитель обрушилось более 1800 ядер и бомб. Монахи и паломники монастырь не покинули, хотя могли без труда затеряться по лесам и скитам. Храбрости и мужества у них хватило вдосталь, они под обстрелом мерили стены крестным ходом с иконами и хоругвями. Вокруг был настоящий ад, но стены, возведенные вологодским «городовым мастером» Михайловым из огромных ледниковых валунов, выдержали. Каким-то чудом ни один соловчанин не пострадал.

Одна бомба через год обнаружилась неразорвавшейся прямо за иконой с ликом Богоматери, что было воспринято как чудо. Из ядер и осколков в то же лето устроили нечто вроде музея…

Бесславно уходить интервентам все же не хотелось, так что пароходофрегаты подошли к соседнему Большому Заяцкому острову и… разграбили Андреевскую церковь, возведенную в память о приезде Петра Великого. Мало того – чуть позднее в Онежской губе они устроили стрельбу, уложив двух быков, восемь баранов и передушив с полсотни кур…

ИТОГИ И МЕСТЬ

Любому военачальнику приходится отчитываться за потери и растраченные боеприпасы. Есть свидетельства, что выпущенных по Соловкам зарядов хватило бы для испепеления немалого европейского города. Однако ни малейшего торжества англичане не добились. Если монахи объясняли счастливый для них исход бомбардировки защитой Богородицы да святых Зосимы и Савватия, то лордам Адмиралтейства подобного оправдания явно не хватило бы. Оммонею донельзя нужна была победа. Утешение своей бомбардирской беплодности он нашел в обстреле безобидного, не имевшего ни одной пушки и никому не угрожавшего городка Колы, ставшего в наши дни предместьем Мурманска. «Просвещенные мореплаватели» попросту стерли его с лица земли. «Миранда», командир которой, видимо, не мог успокоиться после ядра, полученного от монахов, бил по Коле 28 с лишним часов, спалив 110 домов, две церкви, хлебный и соляной магазины. Британские газеты писали о победе над «русским портом Колой», а жители его остались наедине с беспощадной северной зимой, располагая лишь двухмесячным запасом хлеба.

Годом позднее англичане не раз появлялись у Соловков вновь, требуя доставить им скот из монастырских стад для прокормления экипажей эскадры. Архимандрит Александр отказал. Волов, которых жаждали англичане, у него не было. А коровы с их молоком при монастырском образе жизни и самим были нужны. Ад обстрела его и ранее не страшил, а после чудесного спасения без жертв и подавно не смущал.

Заново испытывать на прочность творение Ивана Михайлова, а тем паче брать его штурмом эскадра не решилась, перестреляв и съев затем всех пасшихся на острове овец да поохотившись на мелкую дичь. Вскоре «просвещенные мореплаватели» ушли из Белого моря и не появлялись до самой Гражданской войны...

P. S.Коммодора Оммонея после его беломорских похождений Адмиралтейство королевы Виктории отправило в отставку.


1 июля 2014


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847