РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №14(374), 2013
Спецназ Рюриковича-Глинского
Николай Седов
писатель
Санкт-Петербург
2114
Не удивляйтесь: Рюрикович-Глинский — это первый официально венчанный на царство русский правитель Иван Васильевич IV Грозный, матерью которого была Елена Глинская, ведущая родословную аж от Мамая. Поначалу нарек себя царем и самодержцем его дед, Иван III Васильевич из рода Рюриковичей, но это было его самостоятельное, никем и ничем не подтвержденное решение. Спецназом же служили Ивану Васильевичу его знаменитые опричники. О царе и его служаках написана уйма романов, груда исторических исследований, снято множество фильмов. Вроде бы все известно, но далеко не все ясно. Потому начнем с терминологии. ЧТО ЕСТЬ «ОПРИЧНИК» И «ОПРИЧНИНА» У людей грамотных при этих словах моментально возникает образ: всадник с притороченными к седлу метлой и собачьей головой. Да, именно так выглядел опричник Ивана Васильевича, но об этом несколько позже. Мало кто знает, что опричнина существовала до возникновения одноименного войска. Обратимся к «Словарю живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля: «Опричнина, или опришнина... Опричность, особенность, отдельность». Так в старину называли «часть государства при Грозном, подчиненную дворцовому правленью, с особыми правами», то есть — противоположность земству. И только потом опричнина — «особое войско, телохранители и каратели, при Грозном». Как видим, великий знаток русского языка (кстати, датчанин по отцу и француз по матери) не стеснялся в исторических определениях: именно первой карательной — или силовой, как принято говорить теперь, — структурой и стали отряды опричников. Не считая, естественно, зачатков регулярной армии и флота, возникших также во времена Ивана Грозного. Ибо основной задачей армии и флота была, есть и будет защита интересов отечества, то есть осуществление внешней политики государства силовыми методами. Прямыми же наследниками опричнины в современной России являются прокуратура, милиция, внутренние войска, часть подразделений Федеральной службы безопасности и многочисленные спецподразделения в составе МВД, ФСБ, ФСИН (Федеральной службы исполнения наказаний), а также Федеральная служба судебных приставов (ФССП) и прочие легальные «силовые структуры», коих развелось в нашей стране чуть ли не больше, чем всяких ЧОПов и других охранных контор. Располагают своими особыми службами Федеральные налоговая и таможенная службы (ФНС и ФТС), а также Газпром и некоторые другие государственные корпорации. Как видим, немалое число спецслужб отдают все свои силы на борьбу с внутренним врагом, начиная с иностранных шпионов и кончая воришками, присосавшимися к нефте- и газопроводам. А начиналось с малого...
КАК ЭТО НАЧИНАЛОСЬ Иван Васильевич в трехлетнем возрасте стал Великим Князем Московским и всея Руси. Править он, естественно, не мог: именно тогда и возникла пресловутая «семибоярщина» опекунов. А, как известно, у семи нянек дитя без глаза! В стране начались ссоры и междоусобицы. Летописец того времени горестно свидетельствовал: «Многие промеж бояр бяше вражды о корыстех и о племенех, всяк своим печется, а не государьским... Кийждо себе различных и высочайших санов желаху… и нача в них бытии самолюбие, и неправда, и желание хищения чюжого имения. И воздвигоша велию крамолу между себе, и властолюбия ради друг друга коварствоваху… на своих другов востающе, и домы их и села себе притежаша и сокровища свои наполниша неправедного богатства». Читатель, не напоминает ли это тебе «лихие 90-е»? В 1546 году достигший совершеннолетия Иван принял решение венчаться на царство по византийскому образцу. Церемония состоялась 16 января 1547 года: Иван Васильевич стал первым русским царем. Именно в этот день в России родилась настоящая, а не самозваная монархия. Однако усиление личной власти очень не нравилось боярам, привыкшим «резвиться на воле». В «правящих кругах» возникла довольно сильная внутренняя оппозиция, действия которой усугублялись практически непрерывными войнами и походами по бескрайним территориям — от Казани и Астрахани до Литвы и Швеции. Царь начал уставать от постоянных заговоров и боярских измен. Представителей знати особенно уязвляло то, что «писарям русским князь великий зело верит, а избирает их ни от шляхетского роду, ни от благородна, но паче от поповичей или от простого всенародства, а то ненавидячи творит вельмож своих» (так писал «первый русский диссидент-невозвращенец» князь Курбский). Государю следовало что-то предпринять, чтобы положить конец отрыжкам «семибоярщины».
ГРОЗНАЯ СИЛА Формальным поводом для создания опричнины стала государственная измена князя Андрея Михайловича Курбского, идеолога русского боярства, полководца, возглавившего русскую армию в Ливонской войне. К польскому королю Сигизмунду он перебежал в 1563 году (по некоторым данным — в 1564-м). Курбский не был ни первым, ни последним изменником государеву делу (хотя «диссидентом» в нашем понимании слова стал — первым). Тяжелое положение дел в стране заставило Ивана Васильевича разделить ее территорию на две части: «Государеву светлость Опричнину» (земли, принадлежащие государю) и земство (то есть собственно государственную территорию), о чем и сказано в словаре Даля. В Опричнину вошли те части России, где боярское влияние было слабым. В основном это относилось к северо-востоку России. Заодно царь перебрался из Москвы в Александровскую слободу — видимо, опасаясь того, что Первопрестольная может стать для него западней, где заговорщикам не составило бы особого труда расправиться с ним. Тогда же он приступил к формированию особых отрядов опричников, на которых можно было бы опереться в борьбе с боярами. Первоначально из дворян и боярских детей отобрали тысячу человек, потом численность отряда довели до шести тысяч. Позднее опричное войско выросло примерно до двадцати тысяч всадников. И это — не считая опричных стрельцов и казаков, число которых осталось неизвестным. Словом, царь сформировал грозную силу! Попасть в ряды опричников было непросто. Каждый кандидат в опричники проходил, выражаясь современным языком, «проверку по учетам»: специальная комиссия устанавливала родственные связи кандидатов, после чего с них бралась подписка — они должны были отказаться от любых сношений с земскими людьми, даже с близкими родственниками. Опричники были призваны в первую очередь защищать царскую власть. Основу их войска составляло городское дворянство и посадское население, заинтересованное в укреплении единоличной власти царя. Позже опричная армия несла службу по охране границ государства Российского и участвовала в военных действиях вместе с земскими полками. Опричное войско делилось на такие же полки, как и вся русская армия. Во главе его полков стояли воеводы, полки объединялись между собой, а заодно и с земскими полками. Опричники также принимали участие в военных действиях на южной и западной границах России.
ГОСУДАРЕВЫ ЛЮДИ В ряды опричников, как уже было сказано выше, принимались дети дворянские, боярские и земские — сословных различий для них не существовало, гарантией служила, как и в наши дни, «чистая» анкета. Вступая в ряды опричников, молодые люди отрекались от семьи, от прежнего привычного окружения и приносили клятву верности царю. Что характерно, одевались они исключительно в черные одежды, напоминающие монашеские (заглядывая на полтысячелетия вперед, вспомним эсэсовскую униформу, созданную — по легенде — Хьюго Боссом, а на деле — немецким специалистом по геральдике Карлом Дибичем, а также нынешнюю, не так давно созданную, форму ФСБ России черного цвета). Русский историк Василий Осипович Ключевский писал: «Опричнина явилась учреждением, которое должно было ограждать личную безопасность Царя. Ей указана была политическая цель, для которой не было особого учреждения в Московском государственном устройстве. Цель состояла в том, чтобы истребить крамолу, гнездившуюся в русской земле, преимущественно в боярской среде. Опричнина получила назначение высшей полиции по делам государственной измены. Отряд в 6000 человек становился корпусом дозорщиков внутренней крамолы... Должность опричников состояла в том, чтобы выслеживать, вынюхивать и выметать измену и грызть государевых злодеев — крамольников. Опричник ездил весь в черном с головы до ног, на вороном коне, с черной же сбруей; поэтому современники прозвали ее «тьмой кромешной» и «яко ношь темна». Это был какой-то орден отшельников... Самый прием в опричную дружину обставлен был не то монастырской, не то конспиративной торжественностью». Что же касается «песьих глав» и метел, притороченных к седлам опричников, то можно с определенной долей уверенности сказать, что это не более чем легенда, выросшая из официального требования к опричникам — вынюхивать и выгрызать измену, а также выметать ее «погаными метлами». Немецкий авантюрист Генрих фон Штаден, бывший опричником русского царя (или выдававший себя за такового), писал: «Опричные должны были носить черные кафтаны и шапки и у колчана, куда прятались стрелы, что-то вроде кисти или метлы, привязанной к палке. По этому узнавали опричников». Вот так и теперь мы узнаем омоновцев по их характерной форме, по щитам с дубинками и «космическим» шлемам.
ЛЮДИ БЫЛИ СМЕЛЫЕ... Обратимся к словарям. Знаменитые Брокгауз и Ефрон писали: «На все поступки опричников царь смотрел сквозь пальцы; при столкновении с земским человеком опричник всегда выходил правым. Опричники скоро сделались бичом и предметом ненависти для народа, царь же верил в их верность и преданность, и они действительно беспрекословно исполняли его волю; все кровавые деяния второй половины царствования Грозного совершены при непременном и непосредственном участии опричников. Скоро царь с опричниками уехал в Александровскую слободу, из которой сделал укрепленный город. Там он завел нечто вроде монастыря, набрал из опричников 300 человек братии, себя назвал игуменом, князя Вяземского — келарем, Малюту Скуратова — параклисиархом, вместе с ним ходил на колокольню звонить, ревностно посещал службы, молился и вместе с тем пировал, развлекал себя пытками и казнями; делал наезды на Москву, где казни иногда принимали ужасающий характер, тем более что ни в ком царь не встречал противодействия: митрополит Афанасий был слишком слаб для этого и, пробыв два года на кафедре, удалился на покой, а преемник его Филипп, смело говоривший правду царю, скоро был лишен сана и жизни». Примечание для современного читателя: параклисиарх — это заступник, утешитель; а келарь — всего лишь заведующий монастырским столом, кладовой со съестными припасами и их отпуском на монастырскую кухню. В его обязанности входило ведение строгой отчетности поступающих и отпускаемых им предметов. Что же касается прочих рассказов о зверствах и пытках, которыми наслаждался Иван Васильевич со товарищи, то пусть читатели обратятся к кинорежиссеру Павлу Лунгину и к его фильму «Царь» — зрелище есть зрелище, далеко не всегда согласующееся с исторической правдой. Впрочем, опричники вовсе не были святыми, скорее, наоборот. Был ведь Малюта Скуратов (его настоящее имя — Григорий Лукьянович Бельский, а кличка Скурат, прилипшая еще к его отцу, означала всего лишь плохую, потертую кожу). Вопреки общепринятому мнению, Малюта Скуратов не был «организатором и вдохновителем» опричнины. Напротив, он прошел в этой «организации» путь от рядового опричника и только в 1569 году стал во главе сыска опричнины. Именно он в том году лично арестовывает Владимира Андреевича Старицкого — двоюродного брата царя, идеолога оппозиции, претендовавшего на престол. Именно он добивается (правдами или неправдами — нам это не дано знать) «признательных» показаний от царского повара, якобы замыслившего отравить государя. Видимо, у него учился знаменитый советский прокурор Андрей Януарьевич Вышинский, провозгласивший признание преступника «царицей доказательств»! Малюта перед казнью Старицкого лично зачитал ему приговор: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление».
А ДЕЛА ИХ БЫЛИ ЧЕРНЫЕ... Сохранилось множество исторических свидетельств, равно как и произведений художественной литературы, свидетельствующих о «роли и значении» опричнины в повседневной жизни Руси XVI века. Наиболее ярким из них является поэма Михаила Юрьевича Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Для тех, кто подзабыл ее содержание: опричник Кирибеевич влюбляется в Алену Дмитриевну, жену купца Степана Калашникова, и нагло пристает к ней; Степан Калашников вызывает опричника на «честной бой», который происходит на глазах Ивана Грозного; в честном поединке купец побеждает опричника, после чего ему... отрубают голову! Нужны ли какие-либо комментарии? Но это все-таки литература, хоть и гениальная. В жизни все выглядело куда как страшнее. Вспомним хотя бы новгородскую эпопею! Кстати, на древнем финикийском языке «новый город» означает... Карфаген! Вспомним древнее латинское выражение «Карфаген должен быть разрушен», ставшее символом — настойчивым призывом борьбы с препятствием. Так и Новгород Великий встал на пути Ивана Грозного к завоеванию абсолютной власти. Царь в 1570 году заподозрил новгородских людишек в желании переметнуться на сторону Речи Посполитой. Наказание последовало незамедлительно: уже в декабре на родину русской демократии и парламентаризма двинулись стрельцы и — главное! — опричники, целью которых было, как бы мы сейчас сказали, «восстановление конституционного порядка», то есть — полное подчинение непокорной периферии московскому центру. Операция началась в январе 1571 года. Историки полагают, что ежедневно уничтожалось от пятисот до полутора тысяч активных противников «вертикали власти». Общее число жертв, по оценкам различных историков, колебалось от двух с небольшим тысяч (Р.И. Скрынников) до пятнадцати (В.Б. Кобрин). И это при том, что население Новгорода в то время составляло примерно 30 тысяч человек! Для любителей статистики: сравните данные о репрессиях 60-х годов XVI века и 30-х годов века ХХ... Хорошо бы, карательная экспедиция опричников Ивана Васильевича завершилась только Новгородом! Личная гвардия царя, возглавляемая самим Грозным, отправилась в Псков. Правда, там он встретился со знаменитым юродивым Николой Салосом; впечатлительный и глубоко верующий царь отозвался на слова последнего, протянувшего ему кусок сырого мяса: «На, съешь, ты же питаешься мясом человеческим!» Перепуганный этими словами и другими дурными пророчествами, Иван Васильевич рванул в Москву, где поспешно казнил — на всякий случай! — еще сотни две людей.
ОПРИЧНИНА: КОНЕЦ? Опричники наводили ужас на всю Россию. В народе даже стали говорить: «Которыми улицами ехал Малюта Скурлатович, и теми улицами кура не пила». Упомянутый выше немецкий авантюрист Генрих фон Штаден в «Записках о Московии писал»: «Опричники обшарили всю страну… на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами давали себе наказы, будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у того есть деньги… Многие рыскали шайками по стране и разъезжали якобы из опричнины, убивали по большим дорогам всякого, кто им попадался навстречу». Словом, опричнина из силовой структуры, призванной охранять государя и наводить порядок в стране, превратилась в неуправляемую агрессивную толпу, наносившую огромный вред обществу. Уважаемый читатель, вам это опять ничего не напоминает? Как тому и следует быть в России, исправление ошибок началось с ликвидации руководителей опричнины. Первыми жертвами стали Алексей и Федор Басмановы, а также Афанасий Вяземский — люди далеко не последние в царской «охранке». А в 1570 году на Красную площадь было выведено три сотни человек, в основном из числа опричников. Иван Васильевич прямо на эшафоте помиловал 184 человека (вспомните Достоевского и других «петрашевцев»!), но 116 человек были казнены мучительной смертью. Первым пал от руки Малюты Скуратова думный дьяк Висковатов, хранитель большой государственной печати. В 1571 году Григорий Бельский (он же Малюта Скуратов) провел следствие о «ненадлежащем исполнении обязанностей» главой опричной Думы князем Михаилом Черкасским и тремя его воеводами. Чудовище начало пожирать само себя. В 1572 году опричное войско было распущено, упоминание слова «опричнина» всуе наказывалось кнутом. Однако Григорий Бельский искупил свою вину кровью — погиб 1 января 1573 года во время штурма крепости Вайсенштайн (ныне город Пайде в центре Эстонии). Царь пожертвовал наследникам Малюты полтораста рублей — огромные по тем временам деньги. Палач заслужил...
«ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ» Однако было бы слишком примитивно считать, что репрессии времен Ивана Васильевича были результатом вспыльчивых действий придурковатого правителя. Увы, это был совершенно закономерный историко-политический процесс, в ходе которого была уничтожена система княжеско-боярского землевладения. Царь лишил крупных феодалов их прежнего политического значения и создал кадры мелких землевладельцев, всецело зависевших от царской власти и готовых всячески поддержать ее. Опираясь на опричников и послушных ему бояр, Иван Грозный брал уезд за уездом в опричнину и «перебирал людишек». Он выселил на окраины страны — или просто уничтожил — крупные землевладения княжат и бояр. Эти действия вынуждали слуг и дворовых людей следовать за хозяевами либо переходить на государеву службу. Крупные вотчины делились на мелкие доли, которые переходили в пользование боярским детям, состоящим на «опричной службе». Мелких землевладельцев выводили на новые места, а их вотчины и поместья отдавали новым, более надежным людям. После разгрома землевладения наступил черед реорганизации войска. Были ликвидированы многочисленные отряды вооруженных слуг, с которыми княжата раньше выходили на службу, отмирали и все другие удельные обычаи и вольности в области служебных отношений. Люди, служившие у частных лиц, при переходе на государственную службу ставились в непосредственную зависимость от царя. Выстраивалась вертикаль власти — от царя до самых низов. Постепенно отпала и роль опричнины в строительстве вертикали власти русского царя. К Ивану Васильевичу пришло понимание того, что нельзя делить своих сторонников и противников по принципу личной преданности (чего, прямо скажем, не хватает многим правителям современной Росси), что разделение вооруженных сил на «своих» (опричников) и «чужих» (скажем, стрельцов) приведет только к ослаблению силы России. В итоге в 1572 году Иван Васильевич ликвидировал опричнину как государственный институт. Старая вертикаль власти в Российском государстве рухнула. Можно давать какие угодно политические оценки действиям Ивана Грозного. Однако никогда не следует забывать слова Петра Великого, сказанные о первом русском царе: «Сей Государь есть Мой предшественник и образец; Я всегда представлял Его образцом Моего правления в гражданских и воинских делах… Глупцы только, коим неизвестны обстоятельства Его времени, показывают Его мучителем». Дата публикации: 7 июня 2013
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~I5Hnh
|
Последние публикации
Выбор читателей
|