Причиной многих агентурных провалов нередко становились ничтожные мелочи — случайно вырвавшееся слово, излишняя пометка в записной книжке, неразбериха с почтовым уведомлением...

РОКОВОЕ «МЕРСИ!»

В годы Первой мировой войны в Мюнхене появилась шпионка, работавшая на французскую разведку. Элегантная, модно одетая дама была чистокровной француженкой, но по легенде выдавала себя за немку, действуя под «крышей» коммерческой организации.

Однажды она пришла в дорогой ресторан вместе с важным военным чином из штаба округа, продолжая играть свою роль благовоспитанной фрау.

Играла-то она весьма натурально, однако бдительная официантка, обслуживавшая этот столик, обратила внимание, что дама говорит ей «спасибо» после каждой смены блюд. Официантка когда-то жила во Франции и знала, что там так принято. Во Франции, но не в Германии. Немка если и поблагодарит за сервис, то только один раз и, как правило, в конце ужина.

Честная официантка тут же сообщила о своих подозрениях метрдотелю, тот позвонил куда следует, и карьера незадачливой шпионки закончилась трибуналом.

ПРЕДАТЕЛЬСКИЙ НАБОР

В апреле 1942 года в Англии появился бельгийский матрос Тиммерманс, которому, по его словам, чудом удалось вырваться из лап нацистов, оккупировавших его страну. Матрос рассказал, что до Англии он добирался кружным путем через Испанию и Португалию, пережил немало опасностей. Как и всех беженцев, Тиммерманса допрашивал офицер английской контрразведки. На все вопросы бельгиец отвечал четко и без запинки.

Затем офицер произвел досмотр его личных вещей. Бельгиец сохранял полное спокойствие даже тогда, когда в его кошельке обнаружили пачку пирамидона, зубочистку и комочек гигроскопической ваты.

Безмятежно улыбавшийся офицер уточнил у Тиммерманса, ему ли принадлежат все эти предметы. Бельгиец, не почуяв ни малейшего подвоха, энергично закивал в ответ. Офицер попросил Тиммерманса подписать протокол, включавший полный список имевшихся при беженце вещей, где значились и перечисленные «мелочи».

Ставя внизу листа свою размашистую подпись, Тиммерманс даже не подозревал, что фактически подписывает свой смертный приговор. Ибо английская контрразведка была прекрасно осведомлена о том, что таблетка пирамидона, растворенная в спирте, и зубочистка с намотанной ваткой — это средства для тайнописи, которая проявляется затем в ультрафиолетовых лучах.

Всю эту «мелочь» можно было свободно купить в любой английской аптеке, но запасливый агент абвера Тиммерманс привез реквизит для тайнописи с собой, решив, что так надежнее. И просчитался.

В начале июня того же года он был повешен в тюрьме Вандсворт за шпионаж в пользу фашистской Германии.

НАКОЛКА В СЛОВАРЕ

А вот другой агент германской разведки из числа засланных в Лондон под видом беженцев — голландец Минхир Дронкерс «прокололся» в буквальном смысле слова.

При проверке его личных вещей британский контрразведчик обнаружил растрепанный англо-голландский словарь — вещь для голландского беженца вроде бы вполне естественную. Однако при внимательном перелистывании словаря офицер различил наметанным глазом едва заметные наколки иглой под некоторыми словами. Это был старый способ фиксации ключевых слов для последующей шифровки секретной информации. В данном конкретном случае Дронкерс таким образом обозначил адреса двух конспиративных квартир. Думал, что никто не заметит его хитрости. И тоже ошибся.

В этот же день Дронкерс признался на допросе, что является агентом немецкой разведки и что легенду для него придумал директор разведцентра морской разведки абвера в Роттердаме Штраух — большой специалист по части организации ложных побегов.

1 января 1943 года Дронкерс взошел на эшафот. Фактически — из-за нескольких малозаметных игольных проколов под текстом.

ЖАРГОННЫЕ КОДЫ

Даже самому хитроумному коду присущ один серьезный недостаток: уже сам факт обнаружения текста, написанного тайнописью, ведет к разоблачению агента, а то и целой разведывательной сети.

Поэтому еще с XV века спецслужбы многих европейских стран начали использовать так называемые жаргонные коды. Суть их заключалась в том, что секретные сведения вводились в письмо самого невинного, обывательского содержания, но перед этим облекались в особую аллегорическую форму, понятную как отправителю так и адресату.

К примеру, французский посол в России отправил в Париж якобы своему приятелю — торговцу мехом — письмо такого содержания:

«В Петербурге сейчас в большой моде волчий мех. До меня дошли слухи, что ваш немецкий посредник герр Эммерих сделал заказ на 30 тысяч кротовых шкурок, хотя его финансовое положение оставляет желать лучшего. Любопытно было бы узнать, где он возьмет деньги на оплату товара»

Согласно имевшемуся и у посла, и у парижского «мехоторговца» жаргонному коду, «волком» здесь назван австрийский посол, «кротовые шкурки» — это английские солдаты и т.д. Письмо расшифровывалось следующим образом: «Россия и Австрия собираются заключить военный союз. Есть сведения, что прусский король попросил у Англии 30 тысяч солдат, но вопрос пока не решен, так как у короля нет денег для оплаты наемного войска».

Жаргонные коды широко применяли дипломаты и разведчики Англии, Голландии, Бельгии, скандинавских стран. Охотно пользовались этой оригинальной формой тайнописи и русские дипломаты.

Так, граф Игнатьев, будучи послом в Константинополе и зная, что дипломатическая почта тайно вскрывается турками, писал свои донесения в форме иносказаний, понятных адресату. Кроме того, письма он отправлял в неопрятных грошовых конвертах, которые предварительно выдерживал рядом с селедкой и мылом. Вдобавок адрес на конверте писал не сам граф, а его лакей — естественно, не на имя министра иностранных дел, а по частному адресу, где значился какой-нибудь дворник либо истопник. Эти маленькие хитрости не раз спасали корреспонденцию русского посла от нежелательной перлюстрации.

Вообще, самой трудной задачей разведки, особенно в военное время, всегда считалось не получение информации, а ее надежная доставка по назначению. Умело составленные жаргонные коды помогали оперативно передавать ценную информацию, обеспечивая при этом агенту-связнику определенную степень безопасности.

Но ведь и контрразведка не дремала, зная об этом способе передачи секретных сведений. Малейшая оплошность со стороны шпионов-связников приводила к тому, что они становились сначала объектом слежки, а затем и «охотничьей дичью».

Самой яркой иллюстрацией к сказанному является, пожалуй, «кукольная история», произошедшая в годы Второй мировой войны на территории Северной и Южной Америки, история, предопределившая в конечном счете исход битвы за Атлантику.

БЕСХОЗНАЯ ПОСЫЛКА

Однажды на нью-йоркскую почту вернулась посылка, отправленная незадолго до этого в Аргентину, в Буэнос-Айрес, на имя некой сеньоры Инессы де Молинали. К посылке прилагалось короткое извещение: «Адресат выбыл в неизвестном направлении. Вернуть отправителю». Загвоздка, однако, заключалась в том, что точный адрес отправителя на упаковке отсутствовал. Поэтому, согласно инструкции, посылка была вскрыта в отделе невостребованных и безадресных отправлений. Внутри оказалось несколько оригинальных кукол ручной работы, а также письмо, из которого следовало, что хозяйкой кукол и вероятной отправительницей посылки является некая мисс Мэри Уоллес из города Спрингфилд, штат Огайо. Посылку снова аккуратно упаковали и отправили по установленному адресу.

Мисс Уоллес оказалась одинокой бодрой старушкой, в которой так и бурлила нерастраченная энергия. Она набросилась на почтальона, доставившего ей посылку, едва ли не с кулаками. Никаких посылок в Аргентину она никогда не отправляла! У нее в Аргентине вообще нет никаких знакомых! Да, у нее есть коллекция кукол, но ни одна из них не покидала ее дома. И вообще, сейчас идет война, и нужно думать о более серьезных вещах, чем куклы! Кто-то просто подшутил над ней! Но она этого так не оставит! Нет, она подаст заявление в полицию, пускай этого шутника найдут и примерно накажут за несвоевременные выходки!

В полиции вначале отмахнулись от заявления настырной старушки. Но затем начальник полиции призадумался. Было в этой истории с куклами что-то странное...

Материалы дела он направил в ФБР. Там письмо и кукол изучили эксперты, которые подошли к возникшему казусу со всей серьезностью. Письмо, на первый взгляд, носило чисто бытовой характер. Писавшая его особа извещала свою приятельницу о том, что их общий знакомый, некий мистер Шоу, начал поправляться после тяжелого заболевания и вскоре, вне всяких сомнений, окончательно встанет на ноги. Говорилось также о некой Луизе, готовящейся к дальней поездке. Отдельно подчеркивалось, что одной из кукол, изображавшей забавного ирландского рыбака с сетью, необходимо «пошить новую форму»...

Изучив оперативные сводки за последний период и соотнеся их с содержанием письма, дешифровщики пришли к выводу, что перехваченный текст представляет собой жаргонный код. «Мистер Шоу» — это, скорее всего, крейсер «Шоу», недавно пострадавший от попадания немецкой торпеды, но уже отремонтированный и готовящийся к выходу в очередной рейс; «Луиза» — крейсер «Луисвилль»; кукла, изображающая ирландского рыбака, — новый корабль с противолодочной сетью, недавно отправившийся в Ирландское море...

Агенты ФБР нагрянули к мисс Уоллес домой. Они отдавали себе отчет, что старая дама вряд ли работает на германскую или японскую разведку. В противном случае она попросту не стала бы поднимать шум, получив посылку обратно. Значит, кто-то из агентов противника ловко использовал ее имя и адрес в своих целях. Но каким образом старушка из американской провинции могла оказаться в поле зрения вражеского агента, работающего в Нью-Йорке, ведь посылка в Аргентину была отправлена именно из этого города?

Старая дама показала озабоченным гостям свою богатую коллекцию кукол и откровенно ответила на все вопросы. Нет, в Нью-Йорке она никогда не бывала и близких знакомых там не имеет. Но лучших своих кукол она действительно получила по почте из Нью-Йорка, заказав их тоже по почте в антикварной лавке на Мэдисон-сквер. О, хозяйка этого заведения миссис Вальвали Дикинсон — настоящий мастер своего дела, истинный «доктор кукольных наук», вы только посмотрите, каких замечательных кукол она создает!

«ДОКТОР КУКОЛЬНЫХ НАУК»

С некоторых пор у миссис Дикинсон — молодой, интересной вдовы — появился «хвост». Куда бы она ни направлялась, за ней неизменно устремлялись несколько агентов ФБР. Несколько — потому что дамочка вела весьма активный образ жизни, встречаясь со многими людьми и бывая во многих домах. За некоторыми из ее знакомых также была установлена слежка. По странному стечению обстоятельств все они так или иначе были связаны с крупными морскими объектами атлантического побережья страны. Например, любовник кукольницы — швейцарец по паспорту Герман Вернер преподавал в школе офицеров ВМФ США. Двое других друзей мастерицы служили в нью-йоркской гавани.

Удалось также установить, что миссис Дикинсон еще с довоенных времен регулярно отправляла в Аргентину посылки и письма на различные адреса. Похоже, речь шла о широкой шпионской сети, покрывавшей обе части огромного американского континента.

Дело внезапно приняло столь грандиозные масштабы, что его взял под личный контроль директор ФБР Джон Эдгар Гувер.

Но как раз в этот период главная подозреваемая внезапно исчезла. Гувер предположил, что женщина, очевидно, заметила слежку и где-то затаилась. Возможно, в другом городе. Если это так, утверждал он, то кукольница начнет рассылать своим агентам письма-предупреждения, написанные тем же «кукольным» языком, ибо считает, что раскрыть этот хитрый код невозможно.

Сразу же после исчезновения хозяйки в антикварной лавке и ее подсобных помещениях был произведен обыск. На складе лежали в коробках сотни кукол, изготовленных «доктором кукольных наук» и ее помощниками. Сыщики обратили внимание на комплект кукол, судя по всему, предназначенных для отправки. Большинство из этих фигурок изображали ирландских рыбаков, две — английских воинов и еще одна — норвежского лыжника.

Эксперты без особого труда расшифровали тайный смысл этой неотправленной посылки. Речь шла о большом конвое, который в скором времени должен был направиться к Ирландскому морю в сопровождении двух английских крейсеров и норвежского транспорта.

ФБР в годы войны обладало огромными полномочиями. Гувер был назначен еще и начальником почтовой цензуры. В его власти было контролировать любые почтовые отправления, санкционировать прослушивание любых телефонных разговоров.

Гувер распорядился просматривать все без исключения письма во всех почтовых отделениях страны и задерживать те из них, где в той или иной форме говорилось о куклах.

КУКЛЫ ПРОБОЛТАЛИСЬ

Бессчетное число влюбленных солдат писали письма, в которых предмет своих воздыханий нежно именовали «куколкой». На все лады это слово употреблялось в письмах и по множеству иных поводов. Целые мешки, горы отобранных писем поступали на читку аналитикам ФБР. Нужно было не только прочитать каждое из них до последней строчки, но и проанализировать все «кукольные» фразы на предмет возможной кодировки, исходя из того, что миссис Дикинсон могла подписаться любым именем, в том числе мужским. Это был поистине титанический, неблагодарный труд.

Но заброшенная почти наугад сеть все же принесла желанный улов!

Было перехвачено несколько писем мастерицы по куклам, из текста которых следовало, что она жаждет срочно встретиться со своим резидентом и потому шлет ему письма, написанные все тем же «кукольным» языком, по всем предусмотренным на случай непредвиденных осложнений адресам.

Круг постепенно сужался, и вскоре тайное убежище миссис Дикинсон было обнаружено.

Поняв, что контрразведчикам все известно, кукольница расплакалась и согласилась на сотрудничество в обмен на сохранение жизни.

Ее настоящее имя — Мальвина фон Блюхер, и она происходила из рода знаменитого германского фельдмаршала, появление которого под Ватерлоо решило судьбу Наполеона. Через своих многочисленных агентов она собирала информацию о движении конвоев и отдельных судов через Атлантику к берегам Англии.

Но отправить секретные сведения из США в Германию напрямую было практически невозможно. И тогда в недрах абвера придумали хитрый ход.

Закодированную информацию пересылали сначала в Аргентину, которая не участвовала в войне, но где германские агенты чувствовали себя как дома. В этой стране проживало около ста тысяч немецкоязычных граждан, многие из которых симпатизировали нацизму. Стремясь прочнее закрепиться в Аргентине, Германия активно развивала с ней торговые отношения, покупая продукцию местного сельского хозяйства в обмен на машины и полуфабрикаты. Торговля, осуществлявшаяся на безвалютной основе, была выгодна для обеих стран, не располагавших достаточными резервами валюты. Президенты Аргентины, все без исключения генералы, предоставляли в этот период нацистам и их южноамериканским последователям практически неограниченные возможности. Только в Буэнос-Айресе нацисты контролировали шесть больших радиостанций и еще десять поменьше — в других регионах страны. Например, радио «Прието» — самая большая аргентинская радиостанция — финансировалась министерством Риббентропа. Через эти радиостанции не только поддерживалась постоянная связь со спецслужбами в Берлине, но даже осуществлялся круглосуточный контакт с немецкими субмаринами в Атлантике, которые таким образом получали достоверную информацию о потенциальных целях.

Резидентом же германской разведки не только в Аргентине, но и по всей Южной Америке была та самая «сеньора Инесса де Молинали», которой и адресовалась злополучная посылка с куклами. В действительности «сеньора» была немкой. Ее звали Анита Редер, и она была дочерью главнокомандующего германским ВМФ гросс-адмирала Эриха Редера. Сложилось так, что еще до войны Анита вышла замуж за выходца из Латинской Америки и в конечном итоге перебралась в Аргентину, возглавив здесь целую «шпионскую империю».

И все же самым ценным ее агентом оставалась «миссис Дикинсон» из Нью-Йорка, которая передавала важные сведения, позволявшие немцам успешно вести битву за Атлантику, постепенно склоняя чашу весов на свою сторону.

Связь посредством пересылки невинных кукол казалась столь надежной, что в какой-то момент дамы позволили себе слегка расслабиться. Вдобавок, чтобы и вовсе устранить риск, кукольница из Нью-Йорка стала подписывать свои письма именами своих же заказчиц, живущих в глубинке. Расчет был на то, что если какая-то из посылок по непредвиденной причине и будет возвращена, то попадет она к одной из заказчиц, которая сообщит об этом в мастерскую и которую можно будет успокоить ссылкой на ошибку клерка, перепутавшего адрес. Но, как видим, мисс Уоллес повела себя неадекватно, сразу же обратившись в полицию.

Этого могло бы и не случиться, не допусти роковой ошибки Анита Редер. Жившая одна, она отправилась с инспекционной поездкой в Венесуэлу, чтобы активизировать имевшуюся там разведывательную сеть. Очевидно, ей просто-напросто следовало перед отъездом оставить на почте заявление, чтобы всю корреспонденцию на ее имя сохраняли до ее возвращения. Но, вероятно, прочие заботы отвлекли многоопытную даму от этой напрашивающейся мысли.

Итак, Анита отправилась в длительную поездку, не предупредив даже соседей, почтовый чиновник поторопился отослать посылку обратно, а старая дева из Огайо оказалась чересчур эмоциональной... Цепочка замкнулась. А в результате германский флот лишился основного источника информации.

Рассказывают, что во время ареста «доктор кукольных наук» удивленно воскликнула:

— Неужели мои куклы проболтались?!

Дата публикации: 10 мая 2007