В истории русской живописи есть имена, которые официальное искусствоведение еще недавно презрительно именовало «фигурами второго плана, не отражавшими в своем творчестве устремлений и чаяний народа». Зачастую к этой категории относили тех, кто не примыкал к так называемым «передвижникам» («Товариществу передвижных художественных выставок», созданному в 1869 году по инициативе Григория Мясоедова). Ну а если живописец сам имел не разночинные корни, а его творениями восхищались члены царствовавшей династии, то таковой в отечественном искусствоведении советских времен клеймился «ретроградом, не выходящим за рамки салонной живописи». В лучшем же случае о нем просто не упоминали, что вело к постепенному забвению.

Все это относится и к герою моего повествования – пейзажисту Арсению Ивановичу Мещерскому (1834–1902), создавшему в 1864 году свой маленький шедевр – картину «Вид в окрестностях Луги», за которую он получил звание академика живописи. Так что же известно о жизни и деятельности этого художника? Сразу же замечу, что личность Мещерского таит в себе много загадок. Тем немногим, кто пытался выяснить, кем были его родители, приходилось констатировать, что «его происхождение до сих пор вызывает споры, а ранняя биография полна тайн». Известно только, что Мещерский родился и рос в Вышневолоцком уезде Тверской губернии, в имении, расположенном на берегу реки Меты, впадающей в озеро Ильмень. Всю жизнь его сопровождали слухи о том, что он является внебрачным сыном одного из князей Мещерских, не побоявшегося дать свою фамилию бастарду. Что ж, такие случаи в русской истории не редкость. Многие, наверное, слышали о том, что знаменитый русский поэт Василий Андреевич Жуковский был сыном помещика Бунина и пленной турчанки Сальхи, привезенной барину его крепостным, вернувшимся с Русско-турецкой войны. Вот только фамилию свою барин дать отпрыску не захотел, а попросил, чтобы его усыновил дворянин Андрей Григорьевич Жуковский, живший у хозяина имения.

Что же касается Арсения Мещерского, то постараюсь изложить свою версию происхождения будущего живописца. Как известно, древний княжеский род Мещерских восходит к ширинскому князю Бахмету Усейновичу, «засевшему» в Мещере в 1298 году. Многие из Мещерских служили полковыми и городовыми воеводами в XVI–XVII веках, а в XVIII–XIX веках занимали высшие административные должности империи и были внесены в родословные книги Костромской, Тульской, Черниговской и Санкт-Петербургской губерний. И уж если судить по русской пословице, говорящей о том, что «яблоко от яблони недалеко падает», то претендентом на отцовство может считаться Элим Петрович Мещерский, служивший по дипломатическому ведомству в Дрездене (1825–1829) и Турине (1829–1832). В 1826 году семнадцатилетний князь стал камер-юнкером, а в двадцать пять лет был уже камергером. Почему автор этих строк прочит в отцы Арсению Мещерскому именно Элима Петровича? Да вот почему. В отличие от других князей Мещерских, бывших ревностными служаками, возглавлявших гвардейские полки, Элим Мещерский своими дипломатическими делами занимался весьма мало, предпочитая проводить значительную часть времени в кругу художников и литераторов. Известно и то, что он сам сочинял стихи и нередко его можно было застать за мольбертом. И еще один факт, который можно привести в доказательство этой версии. Вглядитесь в фотографии Арсения Ивановича Мещерского и законнорожденной дочери Элима Петровича Марии Мещерской. Не только на мой взгляд, сходство поразительное. И уж если речь зашла о Марии Элимовне Мещерской, приходящейся Арсению Ивановичу, согласно выдвинутой версии, сводной сестрой, то не забуду упомянуть, что она являлась первой любовью будущего императора Александра III, с которой связать свою судьбу ему не разрешил отец. Впрочем, это уже другая история.

Не стоит забывать, что для поступления в Императорскую Академию художеств, которое произошло в 1854 году, нужно было иметь не только талант, но и достаточное количество «презренного металла». Три года, получая вспомоществование от неизвестного покровителя, Арсений Мещерский провел в стенах Академии, изучая технику живописи под руководством таких корифеев, как Федор Антонович Бруни, Тимофей Андреевич Нефф, Сократ Максимович Воробьев.

Если двое первых создали полотна, которые можно назвать эталонами классицизма (достаточно вспомнить картину Бруни «Медный змий»), то Сократ Воробьев являлся наставником целой плеяды русских пейзажистов. Надо отметить, что мастерству изображения русской природы у него учился не только Мещерский, но и такие прославленные мастера, как Шишкин и Клевер.

Три года учебы не прошли даром, и в 1857 году Арсений Мещерский получил серебряную медаль первой степени за полотно «Утро в окрестностях Фридрихсгамена». В этом же году на средства невидимого покровителя Арсений выехал в Швейцарию, чтобы продолжить обучение у живописца и графика Александра Калама, являвшегося к тому же членом-корреспондентом Петербургской Академии художеств. Калам, по свидетельству современников, был удивительно чуток и внимателен к ученикам, радуясь каждому, хотя бы маленькому, успеху подопечных. Позже, когда А. Мещерский стал считаться знаменитым пейзажистом не только у себя в стране, но и за рубежом, он неизменно повторял, что именно у швейцарца Калама научился работе с русским пейзажем.

Швейцарская «командировка» отточила стиль живописца. На Академической выставке 1859 года за присланную картину «Швейцарский вид» он получил золотую медаль первой степени и звание классного художника. Правда, швейцарский период жизни на этом не закончился. С 1861-го по 1863 год Мещерский пишет пять швейцарских видов, а затем едет в Германию, чтобы увидеть полотна Рубенса и Рафаэля в Дрезденской галерее.

Но вот настал 1864-й – год возвращения на родину, в Петербург. Летом этого же года живописец посещает наш город, где пишет картину «Вид в окрестностях Луги». Конечно, черно-белое воспроизведение картины значительно уступает своему искрящемуся голубизной озера и золотом песка оригиналу. Говорят, что любимым выражением художника, когда ему нравился какой-то уголок природы, были слова: «Это великолепие так и просится на холст!» Чувствуется, что именно с таким настроением Арсений Мещерский наносил краски на полотно. Кажется, что можно ощутить ладонью шершавость стволов этих затемненных вековых сосен, цепляющихся оголенными корнями за прибрежный песок. Где создавалась эта картина? Берег какого из лужских озер здесь изображен? Впрочем, даже и не важно. Просто все это до боли знакомо, и глядя на пейзаж Мещерского, хочется думать, что все это было, есть и, дай Бог, будет всегда!

За картину «Вид в окрестностях Луги» Мещерскому присвоили звание академика пейзажной живописи, и, таким образом, им была взята новая профессиональная высота.

Спустя три года Арсения Мещерского включают в свиту великого князя Алексея Александровича, сына императора Александра II, совершавшего кругосветное путешествие. Вместе со своим патроном живописец посетил Северную Америку, обогнул мыс Доброй Надежды и возвратился во Владивосток с заходом в порты Китая и Японии. Естественно, что на такой вояж академик живописи вряд ли мог рассчитывать, если бы в его жилах не текла кровь князей Мещерских, а отношения с представителями правящей династии не были столь доверительными.

Вернувшись из кругосветного путешествия, Мещерский вновь отправился в поездку по России. О себе он говорил так: «Я нахожусь в мастерской до тех пор, пока мои ладони помнят и ощущают грани скалистых уступов, а легкие еще наполнены ароматом лугов». А вот что писали в те времена критики о творчестве Арсения Ивановича: «Мещерский принадлежит к категории романтических пейзажистов, как по своему пониманию природы, так и по своему таланту. Глубокое поэтическое чувство, проявляющееся в каждом из его пейзажей, фантазия, не ограничиваемая пределами, точным воспроизведением данной местности или данного уголка природы, нечто ласкающее глаз и приятное чувство, – вот, в сущности, характерные особенности пейзажа господина Мещерского».

Все вроде бы складывалось удачно. Живописец получил общественное признание. В конце 70-х годов он постоянно участвует в созданном при Академии Обществе выставок художественных произведений вместе с такими прославленными живописцами как Клевер, Лагорно, Верещагин. Однако «охота к перемене мест», сопряженная со стоянием у мольберта в зимнюю стужу, а еще и суровый петербургский климат, к которому живописец так и не привык, сыграли роковую роль в его жизни. В 1879 году Мещерский перенес сильнейшую пневмонию, после которой стал страдать от приступов удушья. Спасал только отдых в Крыму да нечастые поездки в Италию. Но художник не сдавался. Одни только названия картин, таких как «Южный пейзаж», «Закат солнца в лесу», «У лесного озера», «В кочках», написанных несмотря на прогрессирующую болезнь, говорят сами за себя.

Постепенно к Арсению Ивановичу пришла и мировая слава. Его пейзажи демонстрировались на Всемирных выставках в Лондоне, Вене и Париже. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» по этому поводу писала: «Маститый профессор Академии художеств, пейзажист Арсений Иванович Мещерский открывает… в залах «Постоянной выставки» на Невском проспекте, против Казанского собора, выставку своих картин – замечательных как по жизненности, так и по артистической технике. Имя художника, пользующегося европейской известностью, настолько знакомо, что всякие комментарии к нему излишни». В 1886 году Мещерский «за особые труды на художественном поприще» был награжден орденом Анны третьей степени.

До конца своих дней живописец писал удивительные пейзажи, а в последние годы создавал и журнальную графику, постоянно сотрудничая с журналами «Живописное обозрение» и «Гусляр». В ноябре 1902 года газета «Новое время» сообщала: «13 ноября скончался от астмы Арсений Иванович Мещерский, профессор пейзажной живописи, некогда пользовавшийся большой популярностью в художественном мире Петербурга. Наиболее удавались ему горные пейзажи и зимние мотивы». Говорят, что смерть застала Арсения Мещерского в тот момент, когда он дорисовывал свой последний пейзаж. С годами, к сожалению, имя этого талантливого живописца стало упоминаться все реже и реже. Сейчас же о нем знают только искусствоведы да немногие поклонники его творчества. Радует тот факт, что во Всемирной паутине создан сайт, посвященный этому выдающемуся мастеру пейзажа, и теперь каждый желающий может полюбоваться его шедевром – картиной «Вид в окрестностях Луги».