Представившаяся таким именем «исполняющему обязанности царя» управдому Бунше красавица могла быть только третьей супругой Ивана Грозного Марфой Васильевной Собакиной. Можно предположить, что, сделав именно ее персонажем своей пьесы, Булгаков посылал зловещий намек зрителям.

Супругой царя она стала 28 октября 1571 года, а уже 13 ноября отдала богу душу – то есть в статусе царицы пребывала всего две недели с двумя днями.

То, что гости из будущего пересеклись именно с Марфой Васильевной, слишком уж сильное допущение, если только Булгаков не сделал его умышленно. Возможно, он намекнул на ее скорбную участь?

Представим себе, булгаковский Иван Грозный возвращается в свою эпоху и узнает, что законная супруга, пускай и по ошибке, танцевала с товарищем Буншей. Ну и убивает ее, конечно. Так что комедия получается какая-то уже не смешная…

На самом деле версия смерти от руки супруга в случае с Марфой Васильевной если и звучит, то как-то неубедительно – скорее в силу сложившейся вокруг Ивана Грозного зловещей репутации. Но речь все же идет именно об убийстве.

Роду она была хотя и дворянского, но незнатного и, когда овдовевший второй раз Иван Грозный объявил очередной конкурс невест, выдвинулась из числа двух тысяч других претенденток только благодаря своему дальнему родичу – самому известному царскому опричнику Малюте Скуратову.

Во второй тур прошли 24 полуфиналистки, в третий – 12 финалисток, включая Марфу. По свидетельству сбежавших позже на Запад опричников Таубе и Крузе, финалисток демонстрировали царю обнаженными. Когда царь уходил, его личный врач англичанин Элизиус Бомелий пробовал взятую у них мочу, проводя, так сказать, дополнительное медосвидетельствование.

26 июня Марфу объявили победительницей, и состоялось обручение (помолвка), вскоре после которого она стала «сохнуть».

28 октября царь все же отпраздновал свадьбу, вероятно поддавшись нашептываниям лоббировавшего этот брак Малюты Скуратова и его зятя Бориса Годунова. Они, кстати, и стали дружками жениха.

Веселились на всю катушку. Из недавно разоренного Новгорода выписали ватагу скоморохов с ручными медведями.

Одна свадьба перешла в другую, поскольку уже 4 ноября состоялась женитьба царского сына Ивана Ивановича на Евдокии Сабуровой.

В общем, не была в этом двухнедельном гульбище «окна» для появления Бунши и Жоржа Милославского. Да и невеста уже «сохла».

Успел ли царь исполнить свои приятные супружеские обязанности – не ясно. Он сам настаивал, что не успел и это было для него очень важно. Жениться более трех раз церковь не разрешала, а брак, так сказать, не состоявшейся «де-факто» не считался.

Возможно, Иван Грозный в данном случае и не лгал, поскольку молодая хворала, а мнительный царь, скорее всего, опасался бы подхватить заразу. Так что даже при наличии машины времени, булгаковского разгуляева с гостями из будущего не могло быть в принципе.

Следствие по отравлению царицы, вероятно, было начато еще до ее кончины, и по его итогам казнили 20 человек. В обнародованном по этому случаю указе говорилось: «Дьявол воздвиже ближних многих людей враждовати на царицу нашу, еще в девицах сущу… и тако ей отраву злую учиниша».

Подробности в деле не излагались, но с формулировкой «за чародейство» казнили и трех двоюродных братьев покойной, а ее отца Василия Большого Собакина постригли в монахи.

Казалось, уж родственники вряд ли были заинтересованы в смерти царицы, и это ставило исследователей впросак. Ситуацию прояснило свидетельство посла Священной Римской империи Даниила Принца фон Бухау, который побывал в Москве через пять лет после указанных событий, но, основываясь на слухах, видимо, уловил главное.

По его словам, Иван Грозный вступил в третий брак «с одной боярыней, которая умерла, когда выпила какое-то питье, пересланное ей матерью чрез придворного (с помощью этого питья она, может быть, хотела приобресть себе плодородие)».

В общем, родители о благополучии дочке заботились, но получилось неудачно.

Впрочем, эта вполне убедительная гипотеза не перечеркивает и другие версии, согласно которым царицу могли отравить представители одной из боярских группировок, враждебных даже не столько чахлому клану Собакиных, сколько стоявшим за ним Малюте Скуратову и Борису Годунову.

Есть, кстати, и еще одна версия, озвученная в опере Льва Мея «Царская невеста», по которой Марфу отравляет влюбленный в нее опричник Василий Грязной, но не по злому умыслу, а по ошибке, считая, что дает ей приворотное зелье.

Уже в мае 1572 года Иван Грозный сочетался со следующей финалисткой «конкурса невест» Анной Колтовской, а через три месяца отправил ее в монастырь. Потом были Анна Васильчикова, Мария Нагая, и затесавшаяся между ними то ли любовница, то ли законная супруга Василиса Мелентьева.

Булгаков, выбрав для своей комедии лишь промелькнувшую в биографии Ивана Грозного его третью жену, все-таки либо на что-то там намекал, либо просто не очень удачно ткнул в список из шести или семи супруг знаменитого монарха.