Карточная игра тяжело приживалась в России, сталкиваясь с запретами и наказаниями для картежников. Царь Алексей Михайлович был приверженцем традиционных ценностей. Под запрет попали игры в карты, кости, шахматы, «бесчинное скакание, плясание», пение бесовских песен и даже качание на качелях. Наверное, царю не нравилось, что во время качания подолы у девок высоко задираются. Петр I карточные игры терпеть не мог. Видимо, Петр Алексеевич унаследовал нелюбовь к картам от отца. Царь запретил игры в карты на деньги. Характер правителей и стиль эпохи по-своему отразился на карточной игре...

ЛЕДЯНЫЕ КАРТЫ И ЖЕЛЕЗНОЕ СЕРДЦЕ

Императрица Анна Иоанновна любила дорогостоящие развлечения. Зимой 1740 года государыня повелела построить Ледяной дом. В нем даже дрова были ледяные, и они горели настоящим пламенем в ледяном камине. В одной из ледяных комнат на ледяном столе лежали ледяные карты.

Самым дорогостоящим увлечением императрицы был фаворит герцог Эрнст Иоганн Бирон. «У него было две страсти: одна, весьма благородная, – к лошадям и верховой езде... Вторая страсть его была – игра. Он не мог провести ни одного дня без карт и играл вообще в большую игру, находя в этом свои выгоды, что ставило часто в весьма затруднительное положение тех, кого он выбирал».

Двадцать два года Бирон был сердечным другом императрицы. Она отдала Бирону все: себя и всю Россию.

Любимые фаворитом карточные игры были обязательным развлечением. По воскресеньям и четвергам «при дворе бывали великие игры, от которых многие составили свое счастье, а большая часть от того разорилась. Часто случалось видеть, что за одним приседом проигрывали до 20 тысяч рублей в квинтич или в фаро». «Иногда императрица сама держала банк, но – совершенно по-царски. Анна Иоанновна метала банк с тайным намерением дать выиграть у себя лицам, заслужившим ее особую благосклонность. Выигравшие тотчас же получали свой выигрыш наличностью, с проигравших же императрица никогда долг не требовала».

В историю вошла игра Анны Иоанновны и первого русского олигарха Акинфия Демидова.

Сначала следует перенестись в Невьянск, столицу богатеев Демидовых, где они построили удивительное сооружение Невьянскую башню. Она выше Пизанской на полтора метра, ее «рост» 57,5 метра. Акинфий Демидов устроил в подземелье башни собственный монетный двор, что, как известно, является тяжким преступлением. Все необходимые условия для чеканки монет у него были. А прежде всего была неутолимая жажда наживы. В Колыванских рудниках на Алтае добывалось золото и серебро. Имелась и бесплатная рабочая сила. В подземелье Невьянской башни каторжники, прикованные к стенам цепями, чеканили золотые и серебреные монеты. Говорили, что если появлялись проверяющие, то открывался шлюз и работников заливало водой.

Демидов умел ладить с царственными особами. Однажды, будучи в Петербурге, Акинфий был приглашен на карточную игру к императрице Анне Иоанновне. Коронованная дама безбожно жульничала, а Акинфий делал вид, что не замечает. Он проиграл императрице гору серебряных новеньких монет.

– Ты какими деньгами рассчитываешься? Государственными или своей работы? – с язвительной улыбкой спросила императрица.

– Мы все твои, матушка-государыня, – ответил Демидов, – и я твой, и все мое – твое!

Государыня и придворные рассмеялись, и вопрос о фальшивых монетах более не поднимался. Мало того, Демидов получил льготы, которых добивался: его квалифицированных рабочих не брали в рекруты.

ЗАПРЕТИТЬ ВО ИМЯ ЛЮБВИ...

Дочь Петра Великого, императрица Елизавета, чаще всего представляется взбалмошной, малообразованной особой, которая до конца жизни не верила, что Великобритания располагается на острове. Однако если почитать указы императрицы, то в них много разумного, хотя и неосуществимого. Елизаветинские указы запрещали чиновникам брать взятки, горожанам запрещалось быстро ездить по городу и браниться прилюдно. В царствование Елизаветы строго следили за ценами на продукты питания, строительные материалы и соль. Предельные цены публиковались в газете «Санкт-Петербургские ведомости». Новость о том, что Елизавета обзавелась новым фаворитом тоже можно было прочесть в «Санкт-Петербургских ведомостях», хотя, конечно, читать следовало между строк: «Прошлого сентября 4-го дня в Воскресенском монастыре ее императорское величество всемилостивейше пожаловала своего камер-пажа Ивана Ивановича Шувалова в свои камер-юнкеры с жалованьем, что и прочие ее величества камер-юнкеры получают».

В 1749 году сорокалетняя Елизавета познакомилась с 22-летним небогатым дворянином Иваном Шуваловым. Молодой красавец не был похож на всех остальных фаворитов. «Могу сказать, что рожден без самолюбия безмерного, без желания к богатству, честям и знатности, – признавался Иван Иванович. «Скромный фаворит», как прозвали Шувалова, стал негласным министром просвещения. Он основал Московский университет и Академию художеств, покровительствовал наукам и искусствам. Двенадцать лет до смерти императрицы Шувалов был опорой Елизаветы, единственным человеком, которому она безраздельно доверяла. Только Шувалов имел право составлять тексты указов и объявлять их Сенату.

Правда, был у Ивана Ивановича небольшой недостаток: он играл в карты и постоянно проигрывал. Сохранились записи его проигрышей: «Выиграл у Шувалова 4660 рублей», «Выиграл 7668 рублей у Шувалова». Один крепостной крестьянин стоил от 10 до 30 рублей. За полгода до смерти 16 июня 1761 года Елизавета подписала указ, где разделила карточные игры на запрещенные азартные и разрешенные «коммерческие» «на самыя малыя суммы денег, не для выигрышу, но единственно для препровождения времени». Азартные игры с большими ставками категорически запрещались.

Императрица болела, слабела с каждым днем и не могла ни думать о судьбе фаворита. Проиграется, что с ним будет? Кто его долги платить станет? Императрица перестраховалась и, кроме запрета азартных игр, незадолго до смерти передала Шувалову сундук золотых монет. После похорон Елизаветы бывший фаворит вернул сундук с золотом в казну.

Шувалов после смерти Елизаветы не женился. В начале 1797 года 70-летний вельможа обратился с письмом к царствующему императору Павлу I. Иван Иванович жаловался, что долги достигли 100 тысяч рублей. Император пожаловал Шувалову три тысячи душ крепостных крестьян. 26 ноября 1797 года Иван Иванович Шувалов скончался. Не в бедности, как и хотела Елизавета.

ИГРА «НА КАМУШКИ»

При императрице Екатерине карточная игра стала всепоглощающей страстью, овладевшей умами и кошельками. Екатерининские вельможи соревновались в масштабах карточных игр, но императрицу никто переиграть не смог. Екатерина II играла с упоением и с поистине императорским размахом. В феврале 1778 года в день рождения внука великого князя Александра Павловича в программу торжественных мероприятий входила карточная игра «на камушки». На трех карточных столах в Бриллиантовой комнате стояли шкатулки с 103 бриллиантами по одному карату. Выигравший получал один бриллиант.

Это было время, когда не люди играли в карты, а карты диктовали образ жизни и правила поведения. Карточный долг почитался священным. Горе тому, кто, проиграв вечером под честное слово, не выплачивал долг по утру. Продай, заложи крестьян, пусти по миру семью, но плати. В 1771 году указ императрицы подтвердил это негласное правило. Платить должен игрок собственными средствами, векселя и деньги заимодавцев не признавались.

Долгое время вся Москва осуждала поведение князя Юрия Владимировича Долгорукова. Князь жил на широкую ногу в своем великолепном доме на Большой Никитской, а летом – в подмосковной усадьбе Петровское-Разумовское. Будучи человеком не бедным, князь отказался платить карточный долг сына. Василий Юрьевич был прекрасным молодым человеком, образованным, воспитанным, но сел играть и проиграл такую сумму, что хоть отцовское имение продавай. Неизвестно, чем бы дело кончилось, но князь Долгоруков повстречался с Екатериной II. Презрительно поглядев на князя, она сказала, что от него «отзывается винокурением», то есть низменным торгашеством. Сыновий долг пришлось заплатить.

КАК БЕССОНОВ ЧУТЬ НЕ СТАЛ БЕЗРУКИМ

Павел I был чемпионом по запретам. Он запретил все, что испускало сладостный дух вольнодумия.

В 1797 году император запретил карточную игру и поздние вечерние собрания всякого рода. Во исполнение этого указания московский обер-полицмейстер Эртель поздним вечером проезжал по Арбату и увидел в одном из домов освещенное окно. Это был непорядок. Согласно распоряжению императора Павла, все должны были спать. Эртель зашел в квартиру и увидел карточную игру. Не играл только поручик Архаровского полка Бессонов, который сладко спал на диване. Обер-полицмейстер разбудил спящего Бессонова.

– Оставьте меня. Не стыдите перед начальником. Для меня честь дороже жизни, – умолял Бессонов.

Все находившиеся в нехорошей квартире были арестованы и доставлены в дом начальника полка Ивана Петровича Архарова. Архаров стал упрекать Эртеля в том, что привез Бессонова, в игре не участвовавшего. Эртель сказал Бессонову, что он свободен. Однако возмущенный поручик схватил обер-полицмейстера за грудки и сильно его потрепал.

Бессонова отдали под суд. Офицеры Архаровского полка были судьями. На основании воинского устава от 30 марта 1716 Бессонова приговорили к отсечению руки. Офицеры-судьи плакали, но сделать ничего не могли: устав пятидесятилетней давности не был отменен.

Бессонова спас московский главнокомандующий Юрий Владимирович Долгоруков. Да, да! Тот самый, который не хотел платить карточный долг сына. Князь выпросил у Павла I прощения для спавшего Бессонова. LE SYSTEME NICOLAS

Император Николай I был очень экономным человеком, когда дело касалось его личных нужд. Государь обычно играл в карты с камергерами, чьи обязанности сводились к выполнению несложных поручений монарха.

Однажды на игру в вист были приглашены три камергера и молоденькая фрейлина, посчитавшая своим долгом помочь императору советами.

Однако Николай советов не слушал, он сразу взялся за туз.

– Ваше величество, – заволновалась фрейлина, – но так никто не делает!

Император ответил сухо:

– Так делаю я!

– Ваше величество, – пролепетала фрейлина, – но обычная система виста…

Император открыл туз. Молодой камергер побледнел, долго выбирал карту, наконец выбрал, положил – и проиграл.

– Le systeme Nicolas, – сказал государь.

Начался второй роббер. Еще один молодой и все понимающий камергер начал игру и проиграл.

– Le systeme Nicolas, – повторил император.

Следующим партнером был старенький камергер, полностью углубившийся в игру.

– Le systeme... – начал император.

Дрожащими руками камергер покрыл все карты императора. Николай выложил на стол три проигранных рубля.

– Я недостаточно богат, чтобы играть в карты, – сказал государь.

Старый камергер более ко двору не приглашался…

Когда к карточной игре присоединяется игра любовная, то тут уже ставки становятся самими необычными. Верные мужья ставят на кон любимых жен. Такое бывало, и не раз. Впрочем, это уже совершенно другая история.