Вскоре после завершения строительства Крестов в столице Российской империи было решено возвести аналогичный тюремный замок в Самаре, который с конца XIX столетия стал одним из главных пунктов на маршруте пересылки заключенных, следующих этапом из Европейской России в Сибирь и на Дальний Восток.

САМАРСКИЕ КРЕСТЫ

Количество арестантов в этом городе росло с каждым годом. Так, если в 1889 году через самарские тюрьмы прошло 711 одних только ссыльных, отправляемых по этапу в Сибирь, да плюс к тому еще 4398 человек пересыльных (транзитных) арестантов обоего пола, то всего через пять лет эти цифры выросли более чем в полтора раза. На каждого заключенного здесь в это время приходилось не более половины кубической сажени пространства, хотя по санитарным нормам того времени на каждого человека нужны были две кубические сажени воздуха.

Решение Правительствующего Сената о строительстве тюремного замка в Самаре было принято летом 1895 года, а в октябре местными губернскими властями были назначены торги на подрядные работы по этому строительству. Подряд выиграла фирма виленского купца первой гильдии Михаила Пимонова. Торжественная закладка здания новой тюрьмы в Самаре состоялась в районе Ильинской улицы (ныне Арцыбушевская) в июне 1896 года.

Строительство велось по проекту, разработанному все тем же архитектором Антонием Томишко, который несколькими годами раньше возводил Кресты в Санкт-Петербурге. Поскольку проект был типовой, то и здание Самарского централа в итоге стало уменьшенной копией петербургского тюремного замка.

Стоимость всего самарского комплекса достигла девятисот тысяч рублей – суммы, доселе невиданной в деле возведения казенных зданий в российской провинции. Новая тюрьма была рассчитана на 969 арестантов. Торжественная передача Самарского замка в ведение казны состоялась 1 декабря 1898 года.

Новым словом провинциальной тюремной техники стала здешняя электростанция, которая давала ток для всех корпусов, подсобных помещений и тюремного двора. Сооружение всех электросистем самарских Крестов обошлось казне в громадную по тем временам сумму – в 41 тысячу рублей. При этом устройство электрического освещения в тюрьме в конце XIX века многие современники считали настоящим чудом.

Большинство арестантов, оказавшись в здешних камерах, особенно мужики из отдаленных деревень, вообще впервые в жизни видели электрическую лампу, недоумевая при этом, как она может светиться без видимого пламени. Показателен и такой факт: за весь первый год работы новой самарской тюрьмы лишь однажды лампочка была испорчена по вине заключенного, да и тот при этом находился в ненормальном состоянии. Прочие же арестанты откровенно боялись притрагиваться к электрическим проводам и приборам, опасаясь сокрушительного действия незнакомой им силы природы.

Кроме того, в самарской тюрьме были устроены и другие невиданные для того времени удобства – принудительная вентиляция во всех помещениях, паровое отопление от собственной котельной, водопровод и автономная система канализации.

Уже в 1910 году начался первый капитальный ремонт самарской тюрьмы, который длился вплоть до 1913 года. Перед самыми революционными событиями 1917 года здесь успели установить дезинфекционную камеру японского производства и запустить собственную мельницу для мукомольных работ.

Когда 2 марта 1917 года в Самару пришло известие об отречении царя, по решению сформированного в тот же день Комитета народной власти из губернской тюрьмы освободили всех политзаключенных. Однако ее камеры пустовали недолго, потому что уже 4 марта в них оказались самарский губернатор Лев Голицын, начальник губернского жандармского управления полковник Михаил Познанский, двое его помощников – Владимир Станкевич и Николай Еманов, самарский полицмейстер Алексей Крокосевич и некоторые другие должностные лица. Правда, все они сидели в тюрьме недолго: уже 7 марта Комитет народной власти постановил их всех освободить.

По своему прямому назначению здание самарской тюрьмы использовалось до августа 1932 года, когда решением горисполкома оно было передано в распоряжение местных вузов. Ныне в нем находятся учебные аудитории и общежития Самарского медицинского университета.

СЫЗРАНСКАЯ ТЮРЬМА

Одним из самых старых мест лишения свободы в России считается сызранская тюрьма, нынешнее официальное название которой – Сызранский следственный изолятор № 2 (СИЗО-2). На протяжении всех семидесяти лет советской власти за ее стенами приводились в исполнение смертные приговоры, и потому у сызранской тюрьмы в те годы был соответствующий режим секретности.

Вся история этого пенитенциарного учреждения неразрывно связана с историей возникновения самого города. Еще из школьных учебников мы знаем, что во второй половине XVII века Поволжье буквально лихорадило от бунтарских протестов бедного люда, идейным вдохновителем которых был казацкий атаман Степан Разин. После подавления крестьянского восстания под его предводительством разрозненные отряды еще долго будоражили население страны. Правительство было вынуждено принять ряд мер военного характера, одним из которых и стало строительство в 1683 году Сызранской крепости, которая через многие десятилетия и стала одной из тюрем на тогдашней окраине Российской империи.

До наших дней сохранились земляной вал бывшей крепости, ее ворота и Спасская башня, а также построенный на ее территории в середине XIX века Христорождественский собор. В начале того столетия перечень крепостных строений пополнился арестным домом, который в то время в основном предназначался для заключения сюда пойманных беглых крестьян.

Во время грандиозных сызранских пожаров 1838 и 1906 годов здание арестного дома изрядно пострадало, в связи с чем был поставлен вопрос о постройке в городе центральной тюрьмы. Ее возведение было закончено в 1911 году.

В первые годы советской сласти сызранский следственный изолятор именовался Домзаком и существовал как на деньги, отпущенные из губернской казны, так и на средства, зарабатываемые учреждением собственными силами. Именно поэтому администрация сызранского Домзака в конце 20-х – начале 30-х годов стала уделять большое внимание трудовому воспитанию заключенных и переводу своего учреждения на самофинансирование. Для этого здесь были реконструированы и расширены слесарно-кузнечная, сапожная, плотничная и портновская мастерские, в которых «трудились социально-опасные элементы». К последним причислялись бывшие царские офицеры, дворяне, купцы, а также «зажиточное крестьянство, не признающее советскую власть.

За долгие годы существования сызранской тюрьмы через нее прошли многие известные личности. Это и попадавшие под следствие ответственные работники разных рангов, и несчастные жертвы системы, угодившие под колесо репрессий по чьему-либо злому навету, и чистой воды уголовники, среди которых было немало лидеров криминального мира.

В частности, в этом изоляторе довелось «отметиться» будущему Герою Советского Союза Александру Матросову, чей подвиг в годы Великой Отечественной подробно описывался в школьных учебниках. В подростковом возрасте он был беспризорником, а в сызранской тюрьме побывал потому, что подозревался в совершении серии краж и грабежей. В итоге Матросов отсюда был направлен в одну из колоний для малолетних преступников, о которых мы знаем по книгам великого педагога Антона Макаренко.

В последующие годы в сызранской тюрьме закончили свой неправедный жизненный путь многие из числа самых кровожадных и отъявленных преступников советского времени. В их числе был и самый известный губернский маньяк Борис Серебряков, наводивший ужас на жителей Куйбышева на рубеже 60–70-х годов прошлого столетия. Старожилы еще помнят, что на счету этого монстра было около 40 криминальных эпизодов, в том числе зверские убийства девяти человек, совершенные им в частном секторе Куйбышева.

В середине ХХ века в этом СИЗО могли одновременно находиться по 15–20 человек, приговоренных к расстрелу. Однако в 1990-х годах, после введения в России моратория на смертную казнь, в тюремной системе нашей страны возникла странная ситуация. Руководство не только этого, но и других СИЗО долгое время не знало, что же следует делать с преступниками, приговоренными к исключительной мере наказания. Проблема разрешилась лишь после того, как указом Президента РФ Бориса Ельцина наказание бывшим смертникам было заменено либо на пожизненное лишение свободы, либо на 25 лет заключения в колонии.

Именно тогда в стране стали создаваться спецколонии для «пожизненников». С введением их в действие контингент из Сызранского СИЗО довольно быстро стали отправлять по этапу в далекие северные края. Сейчас же в изоляторе № 2 одновременно могут находиться лишь один-два приговоренных к пожизненному заключению. Здесь они обычно пишут кассационные жалобы и дожидаются вступления приговора в законную силу, после чего их опять же отправляются в спецколонию.

Ныне через пересыльную сызранскую тюрьму обычно проходит по несколько десятков тысяч человек в год. Это либо осужденные местные преступники, направляющиеся к месту своей постоянной отсидки в колонии других регионов, либо иногородние зеки-транзитники, для которых Сызрань лишь перевалочный пункт на пути следования в какую-нибудь северную зону.

Попытки побегов на этапах случаются крайне редко. Достаточно вспомнить, что последний раз подобный случай в Сызрани произошел в далеком 1976 году. Тогда осужденный просто «нырнул» под стоявший вагон – и был таков. Стрелять вслед ему конвоиры не стали, ибо был риск зацепить кого-то из простых пассажиров, которых на платформе в тот момент находилось немало. А служебных собак, которые могли бы сработать на задержание, тогда в Сызранском СИЗО не было. Сейчас же штатным расписанием для изолятора определено 15 четвероногих охранников. Все они обитают на территории тюрьмы в специальных вольерах и несут службу наравне с людьми.

Сызранскую тюрьму в прошлом возглавляли разные офицеры внутренней службы, пропагандировавшие различные стили и методы руководства. Но из их числа особо нужно выделить полковника Евгения Николаевича Бородина, застреленного киллером в подъезде его дома осенью 1997 года. За короткий срок своего руководства он смог построить работу во вверенном ему учреждении в качественно новом ключе. Поэтому считается, что Евгений Бородин стал жертвой собственной бескомпромиссной политики по отношению к криминальным лидерам. Именно поэтому, по версии следствия, полковник и погиб на самом пике своей профессиональной деятельности. Исполнивший этот заказ киллер через несколько лет был задержан и вскоре осужден.

Сотрудники изолятора отмечают, что спецконтингент сейчас изменился далеко не в лучшую сторону. Согласно существующему ныне законодательству, за мелкие правонарушения человека теперь уже не арестовывают, и в СИЗО до суда попадают только лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления. В основном сюда сажают убийц, насильников, разбойников и бандитов. Между тем еще несколько лет назад, по воспоминаниям сотрудников Сызранского следственного изолятора, среди заключенных нередко попадались и мелкие воришки, укравшие, например, алюминиевый тазик или позарившиеся на пару банок варенья из погреба соседа.

Впрочем, и сейчас в СИЗО контингент прибывает традиционно разношерстный, а потому и подход к лицам, попавшим сюда, сугубо индивидуален. Как и везде в тюрьмах, отдельно от других сидят бывшие правоохранители, среди которых встречаются, например, следователи, работники ГАИ, постовые милиционеры и т. д. В ту же категорию попадают и лица, ранее работавшие в правоохранительных органах. Таких арестантов все равно запрещается содержать вместе с обычными уголовниками.