Альфреда Тайера Мэхэна (1840–1914) можно назвать если не одним из самых влиятельных, то, по крайней мере, одним из самых цитируемых военно-морских теоретиков. Цитаты из его книг часто встречались на страницах многих работ по военно-морской стратегии и истории как в конце XIX – начале XX века, когда Мэхэн разрабатывал свои доктрины, так и позднее. Его имя до сих пор отождествляется с такими понятиями как «господство на море», «сильный военно-морской флот», «гонка военно-морских вооружений». Не меньшую известность Мэхэн получил и как один из классиков геополитической мысли.

Альфред Тайер Мэхэн родился 27 сентября 1840 года в семье Денниса Харта Мэхэна, профессора Военной академии в Вест-Пойнте. Мэхэн-младший также решил избрать для себя карьеру военного, но под влиянием книг о морских приключениях, поступил в Военно-морскую академию в Аннаполисе. Он успешно ее закончил, хотя и столкнулся с трудностями, которые всегда осложняли его службу на флоте - замкнутый характер не способствовал выработке командирских навыков и вызывал отчуждение товарищей.

Альфред Мэхэн, представлявший себе службу на флоте в основном по художественным книгам, болезненно переживал жесткие дисциплинарные требования. В начавшейся в США в 1861 году гражданской войне Мэхэн принимал участие на стороне федерального правительства. Особых подвигов не совершал — его служба в основном проходила на кораблях, которые занимались рутинной блокадой побережья Конфедерации южных штатов. Вместе с тем, война способствовала его продвижению по службе — уже в 1865 году он получил звание лейтенант-коммандэра (капитан-лейтенанта).

Однако после войны карьера Мэхэна не сулила ему ни славы, ни перспектив. Развитие военно-морского флота не было среди приоритетов государственной политики США того времени. Денег на флот выделялось немного, корабли устаревали морально и физически, продвижение офицеров по служебной лестнице происходило очень медленно. Как писал в своих мемуарах сам Мэхэн, Соединенные Штаты после окончания гражданской войны в своей военно-морской политике «впали в спячку». Кроме того, Альфред Мэхэн был недоволен своей карьерой и по личным причинам. Он не пользовался авторитетом среди других офицеров, его часто критиковали за некомпетентность и нерешительность, а его замкнутость порой внезапно сменялась вспышками гнева. Ко всему прочему добавились проблемы с алкоголем. В своем дневнике он часто сетовал, что не обладает задатками хорошего командира и даже сожалел о выборе своего жизненного пути.

Рутине флотской службы Мэхэн предпочитал чтение исторической и художественной литературы, а также изучение иностранных языков. Подобные интеллектуальные «штудии» служили ему своеобразной отдушиной. Позже Мэхэн и сам стал заниматься исследовательской деятельностью. В 1878 году он занял третье место на конкурсе эссе на тему «Военно-морское образование для офицеров и нижних чинов», организованном Военно-морским институтом при Военно-морской академии. А в 1883 году вышла его первая книга — «Мексиканский залив и внутренние воды США», посвященная обобщению опыта американской гражданской войны. По мнению некоторых современных биографов Мэхэна, эта книга не имела большой научной ценности, но в то же время привлекла внимание к его имени и придала автору уверенности в том, что он сможет создать и более масштабные труды.

Событием, которое изменило жизнь Мэхэна и послужило первой ступенью к его всемирной известности, стало поступившее в 1884 году приглашение поступить преподавателем военно-морской истории и стратегии в только что основанный по инициативе контр-адмирала Стивена Люса Военно-морской колледж (Naval War college), предназначенный для повышения квалификации офицеров флота, обучения их «искусству войны на море». Люс был сослуживцем Мэхэна во время гражданской войны и, кроме того, своеобразной рекомендацией послужила недавняя книга «Мексиканский залив и внутренние воды США».

Мэхэн, не раздумывая, принял предложение Люса. Прежде чем приступить к занятиям, он много дней провел в библиотеках, тщательно подбирая материал для своих лекций. В 1885 году ему было присвоено звание кэптена (капитана I ранга), а в 1886 -м он сменил Люса на посту главы колледжа. На основе своих лекций по военно-морской истории Мэхэн написал книгу «Влияние морской силы на историю, 1660–1783 г.г.», которая была опубликована в 1890 -м. Именно она принесла своему автору всемирную славу.

В чем же был секрет ее успеха? Чем события военно-морской истории более чем столетней давности смогли привлечь читателей во всем мире?

Все объяснялось довольно просто — хотя Альфред Мэхэн и писал в основном о событиях прошлого, он апеллировал к настоящему и затрагивал в своем сочинении актуальные для своего времени вопросы. Проанализировав исторические события XVII–XVIII веков, Мэхэн доказывал, что могущество Великобритании — это результат ее военно-морской политики и побед королевского флота. Статус великой державы, по мнению Мэхэна, напрямую зависел от ее «морской силы» (состоящей из военно-морского и торгового флотов, а также сети военно-морских баз). На развитие «морской силы» государства влияли следующие условия: географическое положение, «физическое строение», включая природные ресурсы и климат, размеры территории, численность населения, «характер народа», «характер правительства, включая и национальные учреждения». По Мэхэну, Великобритания, с ее островным положением, с правительством, которое было заинтересовано в развитии морской торговли, и многочисленным населением, обладавшим предпринимательской жилкой и «привычкой к морю», имела более благоприятные условия для победы в морском противостоянии с Голландией и Францией, которые должны были уделять большое внимание и своей континентальной политике.

Красной нитью в доктрине Мэхэна проходила идея непримиримого противостояния «морских» и «сухопутных» держав. Он считал, что и Соединенные Штаты имеют чрезвычайно удачные условия для развития своей «морской силы» и, следовательно, повышения своего статуса в мировой политике. Со страниц книги Мэхэн обращался к американскому обществу и правительству, доказывая необходимость развития военно-морского и торгового флотов в США. Он призывал к расширению заморской экспансии — установлению американского контроля над Гавайскими островами, Кубой и Панамским перешейком. Мэхэн был сторонником постройки канала между Атлантическим и Тихим океанами, который дал бы значительную свободу для маневра американскому флоту. Военно-морские базы в Карибском бассейне должны были обеспечивать безопасность будущего Панамского канала, а на контроль над Гавайями позволял господствовать в центральной части Тихого океана, на морских коммуникациях с Китаем, который Мэхэн рассматривал как важнейший рынок сбыта для американских товаров.

Мэхэн доказывал, что основной целью войны на море является господство на океанских просторах, которое достигается путем победы в решающем сражении или путем блокады вражеского флота в его гаванях. Основой флота он считал линейные корабли.

Идеи, которые Мэхэн выдвигал в этой книге, разделялись многими офицерами американского ВМФ. Хотя он и не относился к числу лучших из них и откровенно тяготился службой, но был готов сделать все как для повышения роли военно-морского флота в политике страны, так и для укрепления положения США в мире.

Мэхэн сумел в своей книге связать проблемы военно-морской политики и социально-экономического развития, причем в довольно популярной форме. Он писал, что основные принципы стратегии остаются неизменными, а значит, уроки прошлого вполне применимы в будущем. Военно-морская стратегия парусной эпохи может быть применима и в отношении броненосного флота. Это придавало его доктрине универсальный характер.

Мэхэн доказал, что секреты величия государства лежат в сильном военно-морском флоте и активной внешней и колониальной политике. Для конца XIX века это были крайне злободневные вопросы. Между великими державами обострялось соперничество за передел мира. Весомым аргументом в борьбе за колонии виделся военно-морской флот. Великобритания по-прежнему владела титулом «владычицы морей», обладая самым сильным военно-морским флотом, но с тревогой смотрела на развитие французского флота.

Тенденции к укреплению военно-морской мощи наблюдались также в России, Италии и Германии. Первые шаги к возрождению флота в 1880-х сделали и Соединенные Штаты. Кроме того, к этому времени в военном кораблестроении закончились эксперименты, сопровождавшие становление эпохи пара и брони. После кораблей-таранов, безбронных кораблей со сверхгигантскими орудиями и других курьезов был выработан оптимальный для того времени тип эскадренного броненосца, который должен был стать основой военно-морского флота. Именно в это время можно говорить об активизации гонки военно-морских вооружений. Наступал период, который историки часто называют «эпохой маринизма» — период обострения соперничества великих держав в развитии военно-морских сил, стремительном техническом прогрессе техники и вооружений, растущей роли флотов в мировой политике.

Все это делало книгу Мэхэна важным аргументом для пропаганды военно-морской экспансии. Он не открывал новых истин, но давал убедительную интерпретацию современной международной ситуации через призму военно-морских войн прошлых веков. «Влияние морской силы на историю», сочинение, которое позже справедливо критиковали за ненаучный подход и откровенную предвзятость, стало настольной книгой адмиралов и политиков, а ее автор, стареющий, не хватавший до этого звезд с неба офицер американского флота, превратился во всемирно признанного эксперта по военно-морским вопросам.

Часто можно встретить громкое утверждение, что идеи Мэхэна стали причиной военно-морского соперничества в конце XIX – начале XX веков и даже Первой мировой войны. Это утверждение не совсем логично хотя бы потому, что к 1890 году уже существовали все предпосылки для развития гонки военно-морских вооружений. Мэхэн не стал ее инициатором, но обеспечил ей идеологическую основу.

В Англии на идеи Мэхэна опирались для напоминания об источнике могущества страны и необходимости сохранения превосходства британской морской мощи. В США Мэхэна цитировали сторонники сильного военно-морского флота и империалистической экспансии. Идеи президента Теодора Рузвельта во многом перекликались с воззрениями Мэхэна. При Рузвельте в США развернулись масштабные программы развития флота, благодаря которым он накануне Первой мировой войны уступал только ВМС Британии и Германии. В других державах Мэхэн стал известен во многом благодаря той популярности, которую он приобрел в США и Великобритании. Цитаты из Мэхэна часто использовались как аргументы в пользу развития военно-морского флота. Наиболее последовательным в этом отношении был адмирал Альфред фон Тирпиц — «отец-основатель» германского флота «открытого моря», бросившего вызов британскому морскому могуществу в годы Первой мировой войны. Идеи Мэхэна активно использовались в пропагандистской компании за принятие рейхстагом кораблестроительных программ. В Японии доктрины Мэхэна дали импульс развитию собственных теорий войны на море и геополитических проектов по установлению господства на Тихом океане.

Впрочем, популярность идей Мэхэна можно объяснить не только их актуальностью. Начиная с подготовки к изданию «Влияния морской силы на историю» Мэхэн уделял серьезное внимание распространению своих книг, которые рассылались как многим влиятельным политикам и деятелям военно-морского флота, так и в корабельные библиотеки. Он целенаправленно стремился к пропаганде своих идей среди всех заинтересованных лиц.

Вслед за «Влиянием морской силы на историю» Мэхэном будет написано своеобразное продолжение этой работы — книга «Влияние морской силы на французскую революцию и империю 1792–1812 г.г.», которая была опубликована в 1892 году. Позже он стал обращаться к современным сюжетам в сфере международных отношений и военно-морской политики. Многие журналы с готовностью публиковали его статьи, рассчитывая привлечь внимание читателей авторитетным мнением. Всего за свою жизнь Мэхэн написал двадцать книг и свыше сотни статей. В них он последовательно выступал за активную внешнюю политику США, за сотрудничество с Англией, за сдерживание «сухопутных держав» (сначала России, а затем — Германии) со стороны «морских держав».

После ошеломляющего успеха его книг Мэхэн понял, что, наконец, нашел свое призвание и стал подумывать об отставке, дабы заняться только исследовательской и публицистической деятельности. Однако в 1893 году он был назначен командиром крейсера «Чикаго» — флагмана европейской эскадры ВМФ США. Период командования этим кораблем был отмечен, с одной стороны, конфликтом с командующим эскадрой, который обвинил Мэхэна в некомпетентности и пренебрежении служебными обязанностями (поскольку значительную часть времени он посвящал работе над новой книгой), а с другой - поистине триумфальным приемом, который ждал американского военно-морского теоретика во время посещения Великобритании. Что касается скандала по поводу командирских обязанностей Мэхэна, то специально созванная комиссия не нашла поводов для взысканий. Но плавание на «Чикаго» укрепило решимость Мэхэна выйти в отставку, что он и сделал в ноябре 1895 года.

Альфреду Мэхэну удалось избавиться от служебной рутины и полностью посвятить себя любимому делу, к тому же приносившему ему существенный доход. Однако исследовательская и публицистическая деятельность не были его единственными занятиями. В 1898 году, во время испано-американской войны Мэхэн вошел в состав Военно-морского стратегического совета, занимавшегося оперативным планированием действий флота. В 1899 -м он в составе американской делегации принимал участие в работе Первой конференции мира в Гааге, где выступил одним из наиболее ярых противников любых форм разоружения, высказавшись даже против проекта запрета отравляющих газов. Мэхэн неоднократно участвовал в разработке военных планов (он выступил, в частности, рецензентом плана «Оранж», посвященного действиям американского флота в возможной войне с Японией) и работе комиссии по реформированию ВМФ.

В 1906 году он получил звание контр-адмирала. Но его авторитет как военно-морского эксперта несколько пошатнулся после возражений против концепции «Дредноута» — линейного корабля нового типа, проект которого был создан исходя и из опыта русско-японской войны. Мэхэн, анализируя результаты Цусимского сражения, доказывал, что основой флота должен остаться эскадренный броненосец умеренных размеров, основой вооружения которого является артиллерия среднего калибра. Однако Теодор Рузвельт прислушался к аргументам противников Мэхэна в этой дискуссии, и многие военно-морские эксперты также выступили против доводов автора теории «морской силы». Этот эпизод стал наглядной иллюстрацией слабой компетенции Мэхэна в области военно-морской тактики и современных в ту пору вооружений.

Вместе с тем, имя Мэхэна продолжало оставаться на слуху и накануне Первой мировой войны, которая стала косвенной причиной смерти американского теоретика. С началом войны, в соответствии с указом президента Вудро Вильсона, офицерам флота - и состоящим на действительной службе, и отставным - было запрещено выступать с любыми публичными комментариями о военных событиях, чтобы не нарушить нейтралитет США. Мэхэн, со своими обширными планами публикации статей о разгоравшейся войне, был ошарашен этим известием. По свидетельству родственников, этот запрет вызвал у него нервное потрясение и обострил болезнь сердца. Состояние его здоровья ухудшилось и 1 декабря 1914 года он скончался. Газеты всего мира выходили с некрологами на его смерть, в которых между строк о его заслугах проскальзывали обвинения в развязывании гонки военно-морских вооружений и разжигании мировой войны.

После окончания войны работы Мэхэна заняли почетное место среди классических трудов по стратегии и истории, хотя его продолжали и упрекать в распространении милитаристских идей. Имя Мэхэна использовалось и как мишень теми военно-морскими теоретиками, которые считали, что новые виды вооружений (в первую очередь подводные лодки и авиация) полностью изменили природу войны на море. Правда, в реальности эти теоретики выступали не столько против Мэхэна, сколько против своих оппонентов, защищавших концепции линейного флота. Во второй половине 1930-х в Соединенных Штатах активизировалось внимание к Мэхэну как к «пророку» американского морского могущества. Он стал в большей степени восприниматься как идеолог, чем как военно-морской теоретик. В противоположность американскому подходу в СССР в период «холодной войны» Мэхэна критиковали как адепта «империалистических» теорий морской войны, и одно время даже как теоретика «буржуазной лже-науки геополитики».

Теория «морской силы» Альфреда Мэхэна стала популярной не в силу того, что открывала новые истины или содержала глубокие мысли, а во многом потому, что была разработана «в удачное время и в удачном месте» человеком, который искренне верил в проповедуемые им идеи.