КРАСНЫЕ И БЕЛЫЕ
Иностранный легион Советской России
Константин Ришес
журналист
Санкт-Петербург
8023
Иностранный легион Советской России
Создатель первых интернациональных частей Борис Рейнштейн

Об этом человеке, являвшемся организатором большевистского Иностранного легиона, вплоть до наших дней продолжают создавать легенды. Так, в 2013 году перед Государственной думой РФ выступил некий криминалист, который пытался доказать, что в мавзолее лежит не Ульянов-Ленин, а прибывший в 1917 году из США социал-демократ Борис Рейнштейн. В связи с этим «открытием» предлагалось гроб с телом покойного из мавзолея извлечь и отправить в США, так сказать, «по месту жительства покойного». Дума задумалась. А кем же был реальный Борис Рейнштейн?

НЕ ОЧЕНЬ РУССКАЯ КРАСНАЯ АРМИЯ

Уроженец юга Российской империи, он с 18 лет вступил на путь революционной борьбы. Юные народовольцы пытались сочетать терроризм с уже проникшим в Россию марксизмом. В 1886 году Борис эмигрировал в Европу (Мюнхен, затем Цюрих). Занимался изданием и распространением революционной литературы. Эта его деятельность сопровождалась неоднократными задержаниями на границах, арестами и побегами. Наконец, в 1890 году Ренйнштейн был осужден французским трибуналом и после двух с половиной лет, проведенных в одиночке, депортирован из Европы в США (ни одна иная страна не согласилась принять смутьянов). Здесь он пробыл почти четверть века.  

В начале июня 1917 года полулегально через Канаду, Швецию и Финляндию Рейнштейн вернулся на родину, где, хотя и не сразу, примкнул к большевикам. Однако положение последних после совершенного ими переворота оказалось весьма неустойчивым. Солдатские массы, вдоволь навоевавшиеся на фронтах Первой мировой, не стремились с оружием в руках встать на защиту новой власти, а контрреволюция тем временем множила ряды сторонников. И тогда большевистские лидеры вспомнили о так называемых интернационалистах, на помощь которых им уже доводилось опираться в октябре 1917-го. 

Так, в Петрограде среди участников революции отметились китайцы Лю Юн-сан и Ма Ю-дзин, а также болгарин Сотир Черкезов. В группе действующих в центре Петрограда красногвардейцев выделялся военнопленный немец Клингер. В Москве на Пресне красногвардейский отряд состоял в основном из поляков, а отряд, прибывший из Иваново-Вознесенска, – главным образом из австро-венгерских военнопленных, возглавляемых Ференцем Янчиком. 

Но в реалиях полномасштабной Гражданской войны помощи разрозненных групп иностранцев было недостаточно. В марте 1918 года Владимир Ленин поручил знающему основные европейские языки Борису Рейнштейну организовать и возглавить Красный иностранный легион. Сразу же возникло Бюро по делам пленных при Военном отделе ВЦИК, занявшееся вопросами пропаганды. И пропаганда сработала – начал действовать оперативно созданный большевиками Комитет военнопленных. Делами в нем заправлял венгр Бела Кун. Будучи в российском плену, он неплохо освоил русский язык и теперь выдавал одну за другой статьи (как правило, популярное изложение ленинских) с призывами к соотечественникам вступать в Красную гвардию. Около полумиллиона пленных венгров, находящиеся в сибирских лагерях, являли собой наиболее перспективную для большевиков группу интернационалистов.

В лагерях была проведена конференция военнопленных, на которой им сообщили, что состоящая из казаков охрана отказалась продолжать караульную службу. Теперь в распоряжение недавним пленникам передавались склады провианта и обмундирования, а затем и арсеналы. 

К концу 1918 года в Красную гвардию вступили 30 тысяч иностранцев. Не так и много, но это были опытные, обстрелянные на фронтах Первой мировой солдаты, а не свои рабочие и крестьяне, никогда не державшие в руках оружия. В общем, Иностранный легион на какое-то время стал главной ударной силой большевиков. В Иркутске Красная гвардия практически полностью состояла из венгров, в Оренбурге из 1600 красногвардейцев не менее 1000 являлись интернационалистами, примерно такой же расклад наблюдался в Костроме. Всего было создано порядка 160 отрядов численностью от сотни до нескольких тысяч бойцов.

ПЕСТРАЯ КОМПАНИЯ

Подписание большевиками позорного Брестского мира с немцами едва не поставило под угрозу их союз с интернационалистами. Дело в том, что по условиям договора все военнопленные должны были вернуться на родину. Советская власть делала все, чтобы саботировать это условие. В лагеря срочно выехали агитаторы, и одновременно под различными предлогами (дефицит вагонов, загруженность дорог и т. п.) затягивался выезд иностранных граждан. В итоге к концу 1918-го, почти через год после подписания Брестского мира, в России все еще находилось более миллиона бывших военнопленных.

Правительства Австро-Венгрии и Германии пытались оказывать давление на Россию, всеми силами препятствовали вербовке своих граждан, но большевики нашли простой выход из положения: теперь каждый новоявленный красногвардеец вместе с оружием автоматически получал паспорт гражданина РСФСР. Получалось, что в Красную гвардию вступают (причем добровольно) не иностранцы, а российские граждане.

Была организована Федерация иностранных групп при Российской компартии, поделенная на национальные секции: югославскую, венгерскую, чехословацкую, немецкую. Со временем эти секции стали основой будущих компартий. Деятельность федерации курировали Свердлов и Стасова. Возглавил ее Бела Кун, с активистами федерации не раз встречались Рейнштейн и лично Ленин. 

Интернационалистов использовали и для подавления контрреволюционных выступлений, т. е. практически в роли карателей. Ведь местное население они не знали и не щадили его, русский понимали плохо и потому были не восприимчивы к враждебной пропаганде. Когда появились так называемые продотряды, охранять их от населения зачастую посылали интернационалистов. Так, немец Роланд Фрайслер, ставший на родине при нацистах главой Народной судебной палаты и судивший коммунистов, начинал карьеру в качестве комиссара советского продотряда.

СКОЛЬКО ИХ БЫЛО?

В 1919 году Бела Кун оценивал численность венгерских бойцов в России в 100 тысяч. Но не только венгры спасали советскую власть. К 1918 году в России пребывало порядка 150 тысяч китайских гастарбайтеров, которые после октября 1917-го остались без работы и охотно шли в красногвардейцы за еду и скромное жалованье. Наряду с венграми и латышами они являлись наиболее существенным источником пополнения Красной армии. Отряды китайцев в дальнейшем действовали во многих регионах, но особено на юге России и на Урале. 

Китайский отряд Терской ЧК (этакая гремучая смесь из китайцев, чеченцев и чекистов) возглавлял Пау Тисан. Один из ветеранов Гражданской войны позже вспоминал: «Увлекаемый потоком отступавших красногвардейцев, я стал очевидцем изумительного хладнокровия китайцев. Китаец – образец бесстрашия и воинской деловитости. Мы, преследуемые по пятам белогвардейцами, погибли бы все, если бы не китайцы. Они отвлекли белых на себя, жертвуя собой. Я не мог не изумиться сверхчеловеческой выдержке этих людей». Но в конце 1918 года китайцы оказались на острие удара армии Колчака. Под станцией Выя их окружили и перебили практически поголовно. 

К февралю 1919 года китайских интернационалистов на Урале больше не осталось. Вопросы интернационализма волновали китайцев меньше всего, они честно воевали за деньги и еду, как обычные наемники, не считаясь с потерями, никогда не дезертируя. Все, кто видел их в деле, говорят о них как об отличных солдатах.

Точное количество иностранцев, пополнивших Красную армию, неизвестно – ведь помимо полностью интернациональных отрядов множество венгров, чехов, китайцев и прочих иностранцев служило в обычных смешанных частях. Приблизительная итоговая цифра, названная еще в советское время, – 250 тысяч человек. Много ли это? Если говорить о Красной армии образца 1918 года или сравнивать с численностью белых армий, то очень даже много. К концу 1918 года во всей Красной армии насчитывалось всего полмиллиона человек. Колчак мог выставить не более 150 тысяч бойцов, а белая Добровольческая армия только к середине 1919 года доросла до 60 тысяч. Получается, что в те годы интернационалистов в Красной армии было больше, чем белогвардейцев в совокупности на всех фронтах. Без сомнения, в этот период именно интернационалисты спасли советскую власть.

После окончания Гражданской войны многие интернационалисты не захотели покинуть СССР. Многие служили в ЧК, где иностранцев очень ценили, другие пополнили карательные части особого назначения (ЧОН). Ференц Патаки стал начальником управления войск ГПУ. Лайош Гавро не только дослужился до комбрига, но и женился на вдове комиссара Чапаевской дивизии – писателя Дмитрия Фурманова, а их дочь Кира со временем, стала женой писателя Василия Аксенова. Мате Залка пробовал себя на литературном поприще, оставаясь при этом в аппарате ЦК ВКП(б). В 1936 году он отправился воевать в Испанию, где и погиб.   

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ БИТВЫ

Главный организатор легиона Борис Рейнштейн в 1919 году стал делегатом Первого конгресса Коминтерна, на котором представлял пока еще Социалистическую партию США. В 1921 году посетил Москву и был принят Лениным сенатор из США, недавний кандидат в президенты от фермерской трудовой партии на выборах 1920 года Парлей Кристенсен. Во встрече участвовал Борис Рейнштейн, хорошо знавший гостя со времен своего пребывания в Америке. 

Когда отгремела Гражданская, Рейнштейн стал членом исполкома Коминтерна, а в последние годы жизни редактировал журнал «Советланд», выходящий в Москве на английском. На какое-то время о нем забыли, хотя его и упоминал в своей знаменитой книге «10 дней, которые потрясли мир» близко знавший Бориса Джон Рид. 

Много позже вспомнил о Рейнштейне и Александр Солженицын в своей книге «200 лет вместе». Годы сталинских репрессий ветеран партии пережил относительно благополучно. Правда, пострадал его родившийся в 1922 году в России (во втором браке Бориса) сын Лев, который 15 лет сидел в ГУЛАГе и отбывал ссылку в Воркуте. Умер Борис Рейнштейн в 1947 году в Москве. На место в мавзолее, уже занятое его старшим товарищем, он не претендовал. Урна с его прахом покоится в колумбарии главного советского пантеона – Новодевичьего кладбища Москвы. 

Прямых родственников Рейнштейна в России сегодня не осталось. Зато в разных концах США по сей день живет целый клан его потомков, оставшихся в 1917 году в Америке. Они не знают русский язык, но помнят своего знаменитого предка, живо интересуются всем, что происходит сегодня в России. Некоторые из них посещали СССР, а затем новую Россию в поисках следов предка и своих российских дальних родственников. Именно в таком качестве познакомился с ними в 1990 году автор настоящей статьи.


Дата публикации: 17 марта 2022

Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~12UNy


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
12361672
Александр Егоров
1625045
Татьяна Алексеева
970519
Татьяна Минасян
481929
Яна Титова
279865
Светлана Белоусова
232271
Татьяна Алексеева
225347
Сергей Леонов
222991
Наталья Матвеева
209888
Валерий Колодяжный
208244
Борис Ходоровский
199697
Павел Ганипровский
178445
Наталья Дементьева
129600
Павел Виноградов
125683
Сергей Леонов
114201
Редакция
102105
Виктор Фишман
97725
Сергей Петров
94630
Станислав Бернев
90026