Уже третий день во дворце Оливера Кромвеля в Хинчинбруке шел пир. Четырехлетний малыш, которого тоже звали Оливер, не удержался от искушения еще раз посмотреть на гостей своего дяди, хотя его не раз предупреждали, чтобы он не путался под ногами. Сам король приехал в Хинчинбрук… Только Оливер-младший приоткрыл дверь в зал, как на него налетел мальчуган – он бежал так быстро, что не смог вовремя остановиться. Оливер полетел на пол, а, поднявшись на ноги, недолго думая, расквасил нос своему «обидчику»… «Обидчиком» был трехлетний сын короля Англии Якова I, будущий король Карл I Стюарт, окончивший жизнь на эшафоте по воле своего «старинного знакомого» Оливера Кромвеля.

МИСТИКА И ЯВЬ

Вообще, если верить хроникам, в жизни малолетнего Оливера было много чудного и символически-мистического. Тогда же, в апреле 1603 года, когда Яков I гостил в Хинчинбруке, королевская обезьяна схватила мальчика подмышку и унесла на вершину высоченного дерева. О том, каким образом ребенок вновь очутился на земле, история умалчивает, однако авторы хроник увидели в этом факте символический смысл… А однажды ночью кроха Оливер проснулся оттого, что почувствовал себя неуютно. Он открыл глаза и вздрогнул от страха: на него из темноты смотрели два маленьких горящих глаза! Смотрели долго. Затем в ночи раздался голос: «Ты будешь великим человеком…»

Родился будущий «защитник прав английского народа» 25 апреля 1599 года. Отец его – Роберт Кромвель – хмурый, молчаливый человек, унаследовал от предков монастырские земли и всю жизнь боялся их потерять. Мать Оливера звали Елизаветой, ее девичья фамилия – Стюарт. Женщина частенько хвасталась знакомым, что в ее жилах течет королевская кровь. Однако это не мешало госпоже Кромвель содержать… пивной кабак.

В доме Кромвелей царили строгие нравы. По воскресеньям мальчик ходил с родителями в церковь, а дома по вечерам отец читал ему молитвы из толстенной книги. Но все пуританское воспитание пошло прахом, как только семнадцатилетний Кромвель оказался в колледже Кембриджского университета. Книгам Кромвель предпочел верховую езду, охоту и попойки. Вскоре такие «занятия» пришлось прекратить – скончался Роберт Кромвель. Оливер остался единственным мужчиной в семье (два его брата умерли в раннем детстве). Он вернулся в имение, чтобы помогать матери и сестрам по хозяйству. Но тяга к разгульной жизни не покидала его. Через несколько лет он перебрался в Лондон, где вел жизнь кутилы, игрока и «развратного молодого человека». Биографы также отмечают, что в перерывах между попойками он занимался правом. Все закончилось… женитьбой и бегством в Хинчинбрук.

Хозяином Кромвель оказался плохим. Вскоре он разорился, продал дворец и обосновался в небольшом сельском, затерянном среди болот доме. Жизнь протекала быстро, а Кромвель еще ни в чем не проявил себя как «великий человек» - если, конечно, не считать количества выпитого пива и звания лучшего наездника в округе.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

А Карл Стюарт тем временем унаследовал трон отца. «Король умер – да здравствует король!» - прокричали англичане в 1625 году. Якова I отравили не без молчаливого согласия сына. Никаких мук совести Карл Стюарт не испытывал, потому что в жизни всегда руководствовался принципом: «Да будет сделано так, как вам это желательно… и пока мне это угодно». Биограф Маколей считал, что «Карл имеет некоторые качества хорошего, даже великого государя». Как он величествен и доброжелателен на картине Ван Дейка, какое у него одухотворенное выражение лица! На полотне король совсем не похож на того вероломного Карла, который «никогда не дорожил друзьями и никогда не уважал врагов». Он мог налево и направо раздавать обещания, а затем отказаться от них, потому что так было необходимо. Эту «необходимость» определял он сам. Такое поведение, в конце концов, и сгубило Стюарта.

Началось все с недовольства, которое высказывал парламент в отношении своего короля. Карл совершенно не интересовался политикой. Это скучное, на его взгляд, занятие он поручил герцогу Бэкингему, который ввязался в затяжную, никому не нужную войну на континенте. Бесконечные поборы в виде налогов разоряли британцев. А король продолжал упиваться своей властью: «Парламенты всецело в моей воле, и оттого, найду я их полезными или вредными, зависит, будут они продолжаться или нет».

Гордец и не подозревал, что где-то в английский болотах уже рождается та сила, которая швырнет его оземь, и он не только «разобьет себе нос», но и лишится головы. По этим самым провинциальным болотам бродил Оливер Кромвель, задумавшись о своем месте в жизни - роль захолустного фермера ему не подходила. Временами он удивлял знакомых своими поступками. Однажды Кромвель остановил своего соседа, у которого два года назад выиграл в кости небольшую сумму, достал мешочек с деньгами и, внимательно глядя в глаза ничего не понимающего сквайра, произнес: «Получите свои деньги назад. Но помните: вы мне проиграли!»

Странный человек зачастую вызывает уважение окружающих. Поэтому когда в Гентингдоне получили приказ короля избрать двух представителей в третий парламент, одним из них оказался Кромвель, взошедший таким образом на первую ступень лестницы, ведущей вверх.

Парламентарием Оливер был недолго, всего год. В один из дней 1629 года короля посетила мысль о том, что «парламенты вредны». Он послал в «зал заседаний» вооруженный отряд и разогнал всех «народных избранников». Началось одиннадцатилетнее единоличное правление Карла I. Оливер Кромвель вновь впал в уныние. Он даже собирался уплыть в Америку от всех этих самовлюбленных королей и герцогов, которые довели Англию до состояния «европейской нищенки». Однако неожиданно полученное наследство спасло низвергнутого парламентария от столь решительного шага и на время примирило его с окружающей действительностью. Кромвель стал одним из самых богатых сквайров графства Кембридж и объявил себя врагом абсолютной власти короля. Окружающие увидели в нем борца «за попранные права и вольности».

ПОБЕДИТЕЛЬ

В 1640 году Кромвель разменял пятый десяток, будучи отцом восьмерых детей. Он был полон сил, которые не находили выхода в семейной жизни. Другое дело – карьера политика. 3 ноября 1640 года прошло первое заседание так называемого «долгого парламента», взбунтовавшегося против «родного» монарха. Во главе оппозиции встал Джон Гемпден. Оливер Кромвель в оппозиции был также не последним человеком. Парламент, который поддержал народ, заявил, что будет распущен только тогда, когда он сам этого захочет. И завертелось! Сторонников короля стали называть «кавалерами», сторонников парламента – «круглоголовыми». 2 августа 1642 года, подняв свой боевой штандарт в Ноттингеме, король Карл I объявил войну взбунтовавшимся подданным.

Оппозиция струхнула – король все-таки! Уже хотели начать переговоры. Даже решительный Кромвель заявил: «Ни один человек не сможет спокойно пользоваться своей жизнью и собственностью, пока королю не будут возвращены его права!». Однако «дубина народной войны» уже поднялась. Армия, взбаламученная небольшой, но активной партией левеллеров (непримиримых республиканцев), рвалась в бой. Впрочем, вооруженных «круглоголовых» с трудом можно было назвать армией. Лучший из полков Кромвель назвал «сборищем половых и лакеев без места».

Значительную часть парламентской армии составляли наемники, которых праздная жизнь довела до нужды, и они решили немного подзаработать на поле брани, правда, не имея ни малейшего понятия о военном искусстве. В первое время «кавалеры» значительно превосходили своих врагов.

Стоит отметить, что средневековая пехота была пригодна только для обороны: мушкет заряжался через дуло, стрелял при помощи фитиля, который поджигал заряд пороха. В ветреную погоду порох просыпался, в сырую – не поджигался фитиль… А Кромвель жаждал наступать, поэтому сделал ставку на кавалерию: создал 14 эскадронов – это 1100 сабель, ядро «железнобоких», как еще «окрестили» кромвельскую кавалерию. Кроме того, Оливер вспомнил о своем пуританском воспитании. В одном из писем он сообщал: «У меня великолепный эскадрон. Узнав моих солдат, вы, наверное, оценили бы их. Это трезвые и честные христиане. Но они ожидают, что с ними будут обращаться, как с людьми». «Нелюди» сразу же расставались с жизнью… не по своей воле.

Кромвель в корне пресекал грабежи. Каждого замеченного в неблаговидном поступке расстреливали. Вскоре вся армия была вышколена как эскадроны «железнобоких». И «кавалеры» стали терпеть поражения. Первый разгром им учинили 14 июня 1645 года при Нейзби. А развязка первой гражданской войны наступила в мае 1646 года. Карл признал свое поражение, покинул Оксфорд и сдался шотландцам. «Круглоголовые» праздновали победу так шумно, что не услышали слова одного из сторонников короля: «Вы сделали свое дело и можете порезвиться – если не перебьете друг друга». Слова оказались почти пророческими. Когда парламентарии протрезвели, без короля стало жутковато. Посыпались обвинения в адрес Кромвеля как главного виновника победы. Одни называли его «чудовищем», другие «предателем». Перед Оливером замаячил эшафот. Но ему помог… король.

Своим упрямством, нежеланием идти хоть на малейшие уступки Карл обрек себя на гибель. Палата общин прекратила всякое общение с монархом. Началась вторая гражданская война. Она завершилась 17 августа 1648 года, когда армия «кавалеров» вновь была разгромлена у Принстона. «Верные» шотландцы отказали в убежище королю (кстати, по рождению шотландцу). Они продали его «круглоголовым» за четыре миллиона английских денег.

ДИКТАТОР

Победа не принесла генералу Кромвелю радости. Наоборот, появились новые мучительные раздумья. Он не мог решиться и допустить суд и казнь короля – помазанника Божьего. К тому же лорды встали на защиту Карла I. И только после того как палата общин объявила себя единственным носителем верховной власти в Англии, голос Кромвеля обрел твердость: «Если бы кто-нибудь раньше предложил свергнуть короля и его потомков, я счел бы его величайшим предателем и бунтовщиком. Но Провидение возложило это на нас, и мне не остается ничего, кроме как подчиниться воле Божией, хотя я и не готов еще высказать вам свое мнение на этот счет». А ведь всего днем ранее генерал с такой же горячностью ратовал за сохранение жизни побежденному Карлу.

События продолжали развиваться стремительно. 1 января 1649 года палата общин объявила: «Карл Стюарт задался целью полностью уничтожить древние и основные законы и права этой нации и ввести вместо них произвольное и тираническое правление, ради чего развязал ужасную войну против парламента и народа, которая опустошила страну, истощила казну, приостановила полезные занятия и торговлю и стоила жизни многим тысячам людей… Посему король должен быть привлечен к ответу перед специальной судебной палатой, состоящей из 150 членов…».

Огласили список «Верховного суда справедливости». Тут же началось массовое бегство из Лондона кандидатов в судьи. Уезжали юристы, которые могли быть включены в список вместо покинувших Лондон ранее. Многие от страха перед ответственностью просто потеряли силу духа: служители Фемиды боялись выносить приговор самому королю…

Однако, несмотря ни на что, суд состоялся. Число членов «Верховного суда справедливости» сократили до 135, а кворум определили вообще смешной цифрой – 20 человек.

В зале заседаний, видя колебание судей, Оливер Кромвель превратился в сущего зверя. Своим низким грубым голосом он рычал: «Мы отрубим ему голову вместе с короной!». Судьи и присутствовавшие в зале поеживались. И только король вел себя спокойно. Он, не признавая законности всего происходящего, не снимал шляпы, не отвечал на вопросы. Он демонстративно рассматривал свои холеные ногти, когда кто-нибудь из «круглоголовых», надрываясь в крике, обвинял его во всех смертных грехах. Только во время чтения приговора Карл почувствовал себя неуверенно. Обвинительный акт зачитывал генеральный прокурор Джон Кук. Стюарт, непроизвольно, желая остановить читавшего, дотронулся тростью до плеча прокурора: «Постойте!..» - удивленно сказал король. Кук резко повернулся, серебряный набалдашник сорвался с трости и покатился по полу…

Казнь состоялась 30 января 1649 года. Перед тем как отправиться на плаху, Карл несколько дней позировал художнику. Видимо, хотел, чтобы его сын видел, как он спокоен в последние часы жизни… Тем временем на площади перед Уайтхоллом шла работа. Сооружался огромный помост, на котором позже установили соответствующих размеров плаху – все необходимые для казни предметы обтянули черной материей. Вышла заминка с палачом – здесь великий фантазер Александр Дюма прав. Однако нашелся «сын миледи», который за большие деньги согласился взять топор в руки…

Взойдя на эшафот, Карл заметил, что плаха слишком низка. «Так надо!» - оборвал уже бывшего монарха палач. Оказывается, это сделали специально на случай сопротивления обреченного. Было холодно, но Карл не замечал мороза. Нужно было сказать какие-то королевские слова, и Стюарт произнес негромко: «Я умираю за свободу, я мученик за народ…» Его услышали только стражники.

Затем король снял драгоценности, передал их епископу, спрятал длинные волосы под специальную шапочку и смиренно положил голову на плаху. Последовал взмах топора, удар! И здесь народ, издав общий крик, подобный вою, бросился к эшафоту, чтобы намочить платки в крови своего убиенного короля.

Наступил «звездный час» Оливера Кромвеля. Он захватил себе власть большую, чем король. В свою очередь, разогнал парламент и государственный совет. И, как каждый диктатор, с годами становился все более одиноким и подозрительным. Как и следовало ожидать, против него устраивали заговоры, но Кромвель безжалостно расправлялся с недовольными. К концу жизни он был постоянно мрачен, избегал людей, весь день ходил в латах и при оружии. Если куда-нибудь выезжал, брал с собой многочисленную охрану. Часто внезапно менял направление своих поездок. В Уайтхолле, где он «квартировал», находилось несколько спален и множество потайных дверей. Так, в одиночестве и подозрительности, Оливер Кромвель умер 3 сентября 1658 года.

А в 1660 году Стюарты вновь обрели корону. Трон занял сын казненного короля Карл II. Он поспешил расправиться с убийцами своего отца. 30 января 1661 года – ровно через 12 лет после «отсечения головы короля от его туловища» - по постановлению парламента тела умерших «бунтарей» предали публичной казни. Очевидец тех событий пишет: «Утром этого дня трупы Кромвеля, Айртона (зятя и соратника Оливера) и Брэдшоу (председателя «Верховного суда справедливости») были на санках перевезены в Тайбэрн, потом вынуты из гробов, облечены в саваны и повешены за шеи, и так эти трупы висели до захода солнца. После того как их сняли, у трупов были отсечены головы, туловища зарыты в могилу, выкопанную под виселицей. А головы казненных были водружены на колья и выставлены около Вестминстерского дворца».