АНЕКДОТЪ
«Секретные материалы 20 века»
Как отвечать на «финство»?
Борис Подопригора
политолог, заслуженный военный специалист России
Санкт-Петербург
2372
Как отвечать на «финство»?
Гиммлер и Маннергейм имели сходные взгляды о том, как обходиться с жителями оккупированных территорий

Вообще говоря, удар в спину нанести легко. Но не безопасно. Вступление Финляндии и Швеции в НАТО серьезно влияет на расклад сил на севере Европы. Но Швеция – дальше, а 1300 км границы с Финляндией пока охранялись нами на основе минимальной достаточности, почти доверительности. Доверие кончилось. Не по нашей вине. 

Скажите, что угрожало финскому нейтралитету на протяжении 75 лет? Отдают ли в Хельсинки отчет в том, что фактическое для нас обнуление двух основополагающих договоров – мирного 1947 года и «Об основах отношений» 1992 года – ставит вопрос о соблюдении нами и других договоренностей начиная с декабря 1917 года? На память приходит недавний снос в Турку памятника вождю мирового пролетариата. Тому самому, кто впервые в истории Финляндии «освятил» ее независимость (пожелав финским посланцам добрососедства на немецком языке). Правда, финны уверены, что обрели независимость без оглядки на Петроград и Ленина.

Ну а безопасность Финляндии – пусть и со ссылками на волеизъявление большинства – разве мешает нам озаботиться тем же и жестче? С соблюдением таких же демократических процедур. Показательно умеренно дипломатичное пояснение финнов: исходим из своих интересов, чье-либо мнение нам не интересно. По-видимому, случайно финское мнение совпало с общенатовским, а Россия оказалась для Хельсинки слишком мелкой сошкой, чтобы ее замечать. Едва ли не в самый сложный период ее новейшей истории. Думаете, это забудется?

Существует расхожее мнение о том, что, если бы не спецоперация на Украине, финны не озаботились бы своей безопасностью. Но десятки финско-натовских учений, не говоря о едва ли не демонстративных военных контактах Хельсинки с НАТО, к повышению нашей боеготовности не приводили. Зато приглашение в далеком 1974 году к совместным учениям по сей день воспринимается Финляндией как покушение на ее нейтралитет.

Хвалить себя у нас повода нет. Но историческая память – о двух сторонах. Финны помнят о 1939 годе, полагая, что с 1941-го эта война для них продолжилась. Нам тоже есть что вспомнить. События после декабря 1917-го назовем «по-фински» – «обретением свободы с преодолением национальной разобщенности». Не об этом ли напоминает выборгская резня 1918 года? Когда, по Википедии, «в подавляющем большинстве были убиты русские, не имеющие никакого отношения к красному движению». Число жертв, подсчитанных, разумеется, финнами, варьируется от 500 до 5 тысяч. На протяжении многих десятилетий мы этот «эксцесс» оставляли историкам без политического педалирования. А финские исследователи запутали все, что могли: расстрелом руководил не финн, а швед, никто не уточнял национальности жертв и т. п.

В течение многих послевоенных десятилетий мы не акцентировали внимание на том, что с сентября 1941-го по начало 1944-го Ленинград был весьма жестко заблокирован финнами с севера. Вместо подсчета, чего это стоило ленинградцам, мы в повседневной периодике чаще наталкивались на умилительные сцены одновременной стирки портянок красноармейцами и финскими солдатами – с перебрасыванием махорки через 10-метровую речку Сестра. Во всяком случае, ответственность финнов за последствия блокады воспринималась нами на порядок мягче, чем немцев. Финны предпочитали этого не замечать и даже шутили в том смысле, что «пакт Молотова – Риббентропа действовал в отношении Финляндии до конца войны».

Или такой малоизвестный факт: Финляндия, наряду с Румынией и теоретически Японией, претендовала на советские территории. Даже Германия рассчитывала создать только протектораты. Не у нас, а в парижском военном музее плакатный список гитлеровских союзников выглядит так: Финляндия, Италия, Болгария, Венгрия и Румыния. И еще: в далеком 1944-м, когда решалась судьба финнов, Сталин якобы произнес загадочные слова: «Они хотели вести против нас химическую войну. Но мы их пожалеем». Сталин, вообще-то, не блефовал…

Уже в начале нынешнего века в Финляндии собрали 100 тысяч подписей за возвращение Карелии. Обещали собрать еще 500 тысяч, недостающих для более «легитимного» обращения к Москве. Доводы те же, что и в начале 1940-х, – плохо владеем своей частью «Карьялы». Примечательна тогдашняя оговорка: «…в исторической Финляндии останется не больше 100–200 тысяч русских интегрантов». До истечения «переходного периода» им «нельзя будет участвовать в выборах и перемещаться по территории остальной Финляндии, за исключением своего региона». Более изуверского обхождения с оккупированным населением (советской Карелии), пусть и в процентном выражении, пожалуй, не допускала даже гитлеровская Германия: из 50 тысяч узников концлагерей уничтожены более 14 тысяч, включая 2 тысячи детей.

Подобные эпизоды мы до поры не вспоминали. Даже реплики соседей в смысле победы Финляндии по итогам Второй мировой (финны ее называют «победой отражением») мы трактовали в пользу послевоенного добрососедства, так сказать, с чистого листа, с такими же помыслами и опытом от противного. Возможно, мы переоценивали и значение финляндского моста между Востоком и Западом, символом чего стало Хельсинкское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года. На рубеже веков мы с пониманием относились к почти обязательному посещению финнами (официальными в том числе) остатков ДОТов и могил на линии Маннергейма. Правда, со временем показалось, что другого смысла в приграничном обмене соседи не видят.

Уже не до истории. Последствия расширения НАТО за счет финнов и шведов состоят в превращении Балтийского моря в Североатлантический бассейн без подтверждаемого доступа России к Калининграду. Тем более что морская блокада – один из самых характерных поводов для войны. О «ракетно-подлетном» времени до Санкт-Петербурга – ведущего военно-промышленного центра страны и места базирования главного штаба ВМФ, а также к штабам Балтийского и Северного флотов все сказано с точностью до минут. А по факту протяженность нашей границы с НАТО после вступления в нее Финляндии увеличится с нынешних 1280 км более чем в два раза. Притом что более 500 км этой границы – с Литвой и Польшей – «замкнуто» калининградским эксклавом.

Что делать? Прежде всего оптимизировать перечень военно-технических, политико-дипломатических, геоэкономических, правовых, информационных и, скажем обтекаемо, иных мер – по степени их неотложности и эффективности. Военно-технические оставлю тем, кто явственнее ощущает расстояние до «красной линии», совпавшей с границей Финляндии. Повторю аксиому: безопасность Финляндии не может быть надежнее, чем наша. А мирной жизнью дорожат не только сытые и благополучные. Тем более что враг «начинается» не с выстрела, а с прицеливания.

Об остальных мерах скажу с позиции политолога, сколько-нибудь знакомого с регионом.

Отдельного осмысления заслуживает подтверждение нейтрального (внеблокового) статуса Балтийского моря за пределами национальных вод. Без дипломатических кокетств. И с участием не столько Брюсселя, сколько Вашингтона. Без этого с Хельсинки можно обсуждать разве что будущее Сайменского канала.

Весь экономический блок заслуживает не менее жесткого препарирования по принципу, что когда и насколько необходимо нам. И в чем мы сотрудничали в рамках мирового бизнес-обмена, пусть и не бесполезного, но не критичного для нас? А к экономическим, прежде всего энергетическим, интересам Финляндии следует отнестись на основе правовой регламентации. Во всяком случае, статус Страны 1000 озер как плацдарма для потенциального нападения на Россию требует практического учета. В этом видится и вектор информационных усилий, а заодно повседневной «озабоченности». Безо всяких намеков достоин «прищура» не самый простой этнический состав Финляндии. Из 5,5 миллиона более 60 тысяч – мусульмане, почти 90 тысяч – русскоязычные, те и другие – с разными взглядами на свое место в мире.

Другое дело, что с Финляндией связаны судьбы и интересы, по финским данным, 140 тысяч наших соотечественников – в массе из Петербурга, Ленобласти, Карелии: бизнес, учеба, наличие недвижимости, досуг-туризм, постоянный шопинг, лечение и т. д. Многие из них пребывают в подвешенном состоянии между «может, рассосется» и «Россия сама виновата». Чувства этих людей понятны. Понятно и то, что 140 тысяч составляют менее 0,1% населения страны. А на остальных 99,9% стране предстоит сэкономить, в том числе за счет недополученного ими из бюджета. Тут есть что взвесить. И вообще, если от любого «финства» следует «запастись хоть куском буженины», то в нашем случае им будет своевременное напоминание о других соседях – близких и не очень. Кто скажет, куда заведет их судьба?

Конечно же, мировая повестка не исчерпывается вступлением Финляндии в НАТО. Более того, эту повестку легко опрокинет российско-китайский дискурс. Лучше при участии Ирана, а может, и Индии. Во всяком случае, наше посредничество в урегулировании отношений между Пекином и Дели явно запаздывает. Кстати, у персов есть поговорка: даже хлопок (разумеется, в ладоши) бывает громче громовых раскатов.

А сердиться не надо. Надо сосредоточиться… Мне жаль своих давних финских собеседников. Они считали, что со второй половины ХХ века их соотечественники получили все, что мог даровать им Господь. И напоследок – совет одного из самым известных финских политиков Урхо Калева Кекконена. В 1943 году, выступая на конференции в нейтральном Стокгольме, он сказал: «Не в интересах Финляндии быть форпостом Запада».


Дата публикации: 15 сентября 2023

Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~Um2Zn


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
12119930
Александр Егоров
1564754
Татьяна Алексеева
965543
Татьяна Минасян
480373
Яна Титова
279479
Светлана Белоусова
231760
Татьяна Алексеева
224865
Сергей Леонов
222834
Наталья Матвеева
209124
Валерий Колодяжный
207351
Борис Ходоровский
199321
Павел Ганипровский
178131
Наталья Дементьева
129292
Павел Виноградов
125469
Сергей Леонов
114170
Редакция
101759
Виктор Фишман
97690
Сергей Петров
94377
Станислав Бернев
89733