В ночь с 11 на 12 ноября 1940 года англичане одержали одну из самых знаковых побед в своей истории, которую ухитрились почти не заметить. Между тем результаты проведенной их палубной авиацией атаки на итальянскую военно-морскую базу в Таранто наглядно демонстрировали, что ведущая роль в морской войне переходит от линкоров к авианосцам.

Те месяцы были на редкость тяжелыми для Британской империи, которая после разгрома Франции была вынуждена почти в одиночку сражаться против стран фашистского блока.

Центр боевых действий сместился в Средиземноморье, где англичане располагали мощным флотом, крепостью Гибралтар, а также «непотопляемым авианосцем» островом Мальта. 

Итальянский диктатор Муссолини стремился установить контроль над Балканами и вытеснить британцев из Северной Африки, но впечатлить Гитлера и весь мир своими успехами у него не получалось.

Начатое в июне 1940 года наступление на Египет быстро выдохлось, а когда 28 октября итальянские войска вторглись в Грецию, потомки эллинов задали им настоящую трепку.

Однако у Муссолини еще оставался такой козырь, как флот, основные силы которого базировались в порту Таранто.

ДЕРЗКАЯ ЗАДУМКА

На редкость удобный и хорошо защищенный порт Таранто находится в том месте, где «подошва» «итальянского сапога» переходит в «каблук».

Периодически кто-нибудь из осторожных итальянских военных поднимал вопрос о необходимости перевести флот в место поспокойнее, например в Неаполь. Муссолини резонно возражал, что из Таранто удобней наносить удары по Греции и беспокоить Мальту, через которую шло основное снабжение британской армии в Египте.

Внутренняя гавань Таранто называется Мар Пикколо и со всех сторон окружена сушей. Лишь узкий канал связывал ее с внешней гаванью Map Гранде, вход в которую с юга защищен двумя внушительными волнорезами. В открытое море можно было выйти через проход между островом Сан-Паоло и оконечностью волнореза Дига ди Сан-Вито. Кроме того, внешнюю гавань частично перегораживал еще один волнорез – Диго ди Тарантола.

В общем, Таранто являлось идеальным укрытием кораблей в случае бури, а вот в случае военных действий достоинства этой базы были не столь бесспорны. Очевидно, что набившиеся в гавани корабли могли сделаться добычей наглого неприятеля, а в ноябре 1940 года итальянских судов набилось в них как сельдей в бочке.

В Мар Гранде стояли два новых («Витторио Венето» и «Литторио») и четыре старых («Конте ди Кавур», «Джулио Чезаре», «Кайо Дуилио», «Андреа Дориа») линкора, а также три тяжелых крейсера и семь эсминцев. В Мар Пикколо – четыре тяжелых и два легких крейсера, 24 эсминца, пять миноносцев, 16 подводных лодок, четыре тральщика, один минный заградитель, девять танкеров, суда снабжения, госпитальные суда, буксиры и разные «штатские».

Понимая, что в Таранто будет где разгуляться, командир британского авианосца «Глориес» капитан 1-го ранга Листер еще до войны – в 1938 году – набросал схему атаки с использованием палубной авиации, а уже после начала боевых действий представил план операции в доработанном виде командующему Средиземноморским флотом адмиралу Каннингхему. Тот дал добро, но никаких особых надежд с этой операцией не связывал, поскольку знал, что итальянцы к подобному нападению готовы.

На берегу в Таранто имелось 13 зенитных батарей калибром 102 мм, и еще девять таких же батарей были установлены на специальных плотах во внешней гавани. 

Кроме того, 84 тяжелых и 109 легких пулеметов прикрывали весь район порта. В ночное время небо могло освещаться 22 прожекторами, светившими, впрочем, сами по себе, без учета пожеланий артиллеристов. Вместо 12 800 м противоторпедных сетей было установлено 4200, а из имевшихся раньше 90 аэростатов после аварий осталось только 30. 

Частые визиты британских самолетов-разведчиков насторожили итальянцев, и с наступлением ночи воздушные суда приводились в полную боевую готовность.  

АВИАНОСЕЦ ПРОТИВ ЛИНКОРОВ

Для нападения на итальянский флот англичане выделили сущую мелочь – авианосец «Иластриес» и 21 самолет «Суордфиш». Еще один авианосец «Иглс» находился в эти дни на ремонте, а три судна «Суордфиш» разбились из-за загрязненного топлива.

Атаковать предполагалась двумя волнами по 12 и 9 самолетов соответственно, причем в каждой волне торпедами оснащалось по шесть самолетов, на остальные навешивались бомбы. 

11 ноября в восемь часов вечера «Иластриес» в сопровождении прикрытия из четырех крейсеров и четырех эсминцев должен был выйти в точку Х у мыса Кабо на острове Кефалония, примерно в 170 милях от Таранто. Предполагалось, что в столь позднее время риск наткнуться на вражеские корабли будет сведен к минимуму, а с итальянскими самолетами-разведчиками легко управятся истребители. 

Первая волна должна была зайти на противника с юга, со стороны моря, а вот следовавшей за ней через час второй волне предстояло зайти с северо-запада со стороны суши, что стало бы для итальянцев неприятным сюрпризом.

Упор на торпеды означал больший риск для пилотов, поскольку для успешной атаки им следовало выходить точно на цель и довольно продолжительное время держать курс прямо на противника. Сбрасывать смертоносный груз требовалось на расстоянии не менее 300 м, поскольку в противном случае боеголовка могла просто не встать на боевой взвод и не взорваться. 

Глубина Мар Гранде составляла всего около 12–13 м, и потому сбрасывать требовалось с минимальной высоты, так чтобы торпеда нырнула не слишком глубоко и не уткнулась в дно гавани. Правда, проведя испытательные сбросы, англичане установили, что при скорости 27 узлов вместо стандартных 40 нырок окажется минимальным. Глубину хода для торпед установили в 10 м.

Изучив сделанные авиаразведчиками фотографии гавани, ведущие обоих волн капитан-лейтенанты К.У. Уильямсон и Дж.У. Хэйл рассчитали, что выходить в гавани следовало на высоте 240–300 м, после чего летчики фактически получали карт-бланш относительно своих дальнейших действий.

Поскольку Каннингхем никаких особых надежд с атакой не связывал, параллельно он запланировал еще две операции – «Коут» и «Крэк» – против отдельных вражеских судов, проводку трех конвоев в Египет и на Мальту, рейд крейсеров в Отрантскую гавань и проход крейсера «Орион» в афинскую гавань Пирей.

В общем, практически все суда Средиземноморского флота были заняты делом, сновали, как рыбки в аквариуме, и рассеивали внимание итальянцев. Как замечает один из мемуаристов капитан 2-го ранга Марк Антонио Брагадин: «Если бы англичане после войны не объяснили, что происходило в те дни, итальянцы так и не узнали бы, что означают эти передвижения». 

В назначенное время вечером 11 ноября группа кораблей во главе с «Иластриесом» вышла в назначенную точку, и незадолго до 21 часа в небо поднялась первая волна «суордфишей». 

Над Таранто самолеты первой волны появились около 22.50. Итальянцам в этот вечер уже дважды приходилось подниматься по тревоге из-за британских авиаразведчиков. Более того, уже полчаса в районе гавани сновал неопознанный самолет, который, как позже выяснилось, отбился от группы Уильямсона и теперь ждал своих, чтобы принять участие в атаке. Его поведение совершенно запутало итальянцев, но, когда в небе замелькали осветительные снаряды и посыпались бомбы, неопределенность закончилась.

ПРОЛОГ К ПЕРЛ-ХАРБОРУ

Уильямсон, летевший в голове клина, образцово, как положено командиру, проскочил между аэростатами, промчался над пришвартованными к волнорезу эсминцами, которые обстреляли его в упор, и, выйдя на линию с повернутым к нему корпусом «Конте де Кавуром», нажал кнопку торпеды.

Заложив правый вираж, Уильмсон попытался уйти в безопасную зону, но в этот момент его самолет был прошит очередью из зенитки и рухнул в море.

Следующие два торпедоносца промахнулись, но командир второго звена Кемп сумел поразить «Литторио» с правого борта. Следовавший за ним Суэйн (тот самый, что прибыл на полчаса раньше) засадил еще одну в левую раковину судна и, круто рванув вверх, сумел выйти из-под огня противника. Торпеда с последнего «Суордфиша» в цель не попала, зарывшись в дно гавани.

Во второй волне один из самолетов по причине поломки взлетел с получасовым опозданием, а другой вернулся из-за потери подвесного бака. Самолеты с осветительными ракетами взорвали нефтехранилище, обеспечив почти идеальную иллюминацию. Однако «Суордфиш» капитан-лейтенанта Хэйла был встречен таким плотным огнем, что сбросил торпеду несколько преждевременно. Второй торпедоносец в этой суматохе вообще пропал без вести. Третий самолет, пытавшийся добить «Кавур», после хитроумных зигзагов сумел поразить «Дуильо» и, чуть не цепляясь за мачты других судов, ушел в безопасную зону. Четвертый самолет, выделывая столь же замысловатые пируэты, сумел вторично торпедировать «Литторио», отделавшись одной пробоиной в фюзеляже. Пятый самолет попал в ту же цель, но торпеда не взорвалась. Однако чтобы не затонуть, «Литторио» пришлось выброситься на берег.

Потеряв два судна, оставшиеся 18 самолетов «Суордфиш» вернулись на «Иластриес», после чего эскадра благополучно вернулась на свою базу. 

На следующее утро итальянские адмиралы, стеная, подсчитывали потери. Ремонт «Литторио» занял четыре месяца, «Кайо Дуилио» – полгода. Больше всего досталось затонувшему «Кавуру», который хотя и подняли, но до конца войны так и не отремонтировали.

Таким образом, в результате атаки 20 самолетов количество линкоров у итальянцев сократилось ровно наполовину, что соответствовало результатам начисто проигранного морского сражения. Основной урон нанесли торпедоносцы, в то время как почти треть сброшенных бомб даже не взорвалось. 

В любом случае успех был полным, хотя никаких серьезных стратегических выводов ни Каннингхэм, ни лорды Адмиралтейства из этого успеха не сделали. Итальянцы получили возможность заняться ремонтом, а самолеты и корабли британского Средиземноморского флота по-прежнему были поглощены проводкой собственных и атакой вражеских конвоев. И если с первой задачей они в целом справлялись, то помешать снабжению германо-итальянских войск в Северной Африке у англичан так и не получилось.

Единственными, кто сделал из случившегося правильные выводы, были японцы. Они поняли, что флот, особенно стоящий в своей гавани, уязвим для вражеских самолетов, которые могут быть подкинуты на подходящее для атаки расстояние с помощью авианосцев. И если это правило срабатывало в Средиземном море, то тем более оно срабатывало и в Азии.

Результатом стал Перл-Харбор и все последующие боевые действия в Тихом океане, где решающее слово всегда говорили именно авианосцы.