Триста четыре года Россией правила династия Романовых. Ее представители внесли значительный вклад в создание и устройство нашего государства. И это касается не только российских монархов, но и их многочисленных родственников. Однако сказать, что все в истории Дома Романовых известно, – будет слишком опрометчиво. Династия хранила и хранит множество тайн. Одни из них не откроются никогда, а над другими исследователи только приоткрывают завесу. Тайны рождения, морганатические браки и дворцовые интриги, загадочные смерти и тонкости престолонаследия, – вот из чего, а не только из блеска великосветской жизни, состоит огромный фолиант под общим названием «История Дома Романовых». Одной из таких загадок посвящен этот очерк.

Личность, о которой пойдет речь, была весьма незаурядной. Вместе с тем, в семье Романовых долгое время считалось дурным тоном даже упоминать о ней. Ведь этот человек, наделенный от природы блестящими умственными способностями, творческой энергией и великодушием, стал «темным пятном на белоснежной горностаевой мантии», выражаясь словами одного из царедворцев.

Не утомляя больше загадками, скажу, что таким «темным пятном» был двоюродный дядя императора Николая II (всего их было одиннадцать), великий князь Николай Константинович, получивший в семье Романовых домашнее прозвище «Никола». Его отец, Великий князь Константин Николаевич, сын императора Николая I и императрицы Александры Федоровны, слыл самым богатым из детей императора. Ему принадлежали роскошный Мраморный дворец в столице империи, имения Ореанда в Крыму и Стрельна под Санкт-Петербургом, а также сокровищница царской семьи – Павловск с его изумительным по красоте парковым ансамблем и богатейшей коллекцией художественных произведений.

Вот в таких стенах рос этот отпрыск семейства Романовых. По воспоминаниям современников, это был пытливый ребенок, тративший все свои карманные деньги на книги о путешествиях и приключениях. Правда, говорят, что именно ступени Мраморного дворца, о которые юный князь, поскользнувшись, разбил голову, стали причиной всех его дальнейших несчастий. Но обо всем по порядку. В 1868 году великий князь Николай закончил военную академию в чине капитана и, начав службу в полку, поступил на юридический факультет университета. Заработанные службой деньги он потратил на благое дело – воздвиг в Павловске памятник своему венценосному предку Павлу I. Однако вскоре произошло роковое знакомство Николая с трижды разведенной красавицей-американкой Фанни Лир. В нее он влюбился буквально до беспамятства. Денег на содержание алчной американки требовалось все больше и больше. Сначала речь шла о векселях, под которые Николай Константинович брал кредиты, но вскоре по столице поползла молва, что оплачивать их великому князю нечем. Вслед за этим из Мраморного дворца стали пропадать ценные вещи, в чем сначала были обвинены слуги, но «сор из дворца» (слово «из избы» здесь не подходит), выносить не стали. Видя свою безнаказанность, Николай Константинович осмелел и во время пребывания матери за границей вынул особо крупные бриллианты из оклада иконы, подаренной Николаем I невестке, будущей матери Николы, в день свадьбы. После проведенного расследования шеф жандармов граф Шувалов доложил императору Александру II о том, что похищение – дело рук Николая Константиновича. В семействе Романовых разразился страшный скандал. Семейный консилиум решил, что все это следствие детской травмы, повлиявшей на рассудок Николы. На этот семейный вердикт Александр II отреагировал жестко, заявив, что нечего заниматься выдумками и вору не место в царской семье. Когда же императору предложили за содеянное разжаловать Николая Константиновича в солдаты, то тот ответил: «Не хочу позорить имя русского солдата», и повелел сослать племянника, лишив чинов и званий, в Оренбург.

Ну а что же стало с Фанни Лир, из-за которой великий князь Николай Константинович превратился в «изгоя Николу»? Конечно, за своим возлюбленным в такую даль, коей считался Оренбург, эта международная авантюристка не поехала. Пресса тех лет свидетельствует, что Фанни Лир была выслана в Америку, но и туда не спешила. Осев в Европе, эта особа сочинила и выпустила в Женеве книгу «Роман в царском доме», ставшую бестселлером.

Что же касается ссыльного Николая Константиновича, то вся его оставшаяся жизнь протекала на задворках великой империи, которые со временем, при его деятельном участии, стали принимать довольно-таки обжитой вид. Правды ради следует сказать, что история с Фанни Лир ничему не научила бывшего великого князя, время от времени впадавшего в какой-то любовный раж. Так, прибыв в Оренбург в 1877 году и находясь под строгим надзором, Николай Константинович сходу влюбился в дочь оренбургского полицмейстера Надежду фон Дрейер и, встретя взаимность, через несколько месяцев тайно обвенчался с ней под именем лейтенанта Николая Волынского. Надежда, в отличие от Фанни Лир, будучи девушкой доброй и благородной, вышла замуж по любви и всю свою жизнь посвятила Николаю. В семействе Романовых этот брак был признан недействительным, и своим указом Александр II лишил Николая Константиновича воинских наград. Вслед за императорским указом вышло постановление Синода о расторжении брака.

Несмотря на эти суровые меры, Николай не оставил свою Надежду, взяв ее в Ташкент, в очередную ссылку. Вступивший на престол Александр III был более милостив к своему падшему родственнику и в скором времени восстановил супружество, выделив при этом значительную сумму «молодоженам». На эти деньги Николай, обосновавшийся с супругой сначала в глинобитном домике на окраине Ташкента, построил в центре города особняк, обставив его с роскошью, сопоставимой разве что с убранством любимого Мраморного дворца. Однако не надо думать, что ссыльный князь был просто банальным повесой. Немало своих сил и средств он вложил в обустройство края, поневоле ставшего родным. Ведь именно «ташкентский князь», как его звали узбеки, занимался проектированием ирригационных систем для Средней Азии. Вслед за проектом последовали конкретные дела. За короткий срок трудами Николая Константиновича был создан стокилометровый канал, названный им в честь деда «Канал императора Николая I». Благодаря «царственному изгою» в Голодной степи появились поселения, а в самом Ташкенте открылись фабрики, гостиница и даже… кинотеатр. Верным ангелом-хранителем Николая Константиновича стала его супруга. Она безропотно сносила вспышки ярости мужа, понимая, что все это скоротечно и назавтра ее Николай будет просить прощения. Будучи женщиной с сильным характером, графиня Искандер–Дрейер (такой титул вскоре был дан ей Александром III), сумела «вытащить» своего ветреного мужа сначала из объятий юной любовницы-казачки, а затем гимназистки Валерии Хмельницкой.

За эти «любовные выкрутасы» Николай Константинович вновь был объявлен «помешанным», теперь уже императором Николаем II, и отослан из Ташкента на лечение в Крым, куда следом за ним поспешила верная Надежда. Новый 1917 год супруги встречали в Ташкенте под общей фамилией Искандер. Так в Средней Азии в свое время называли Александра Македонского. Их сыновья Артемий и Александр были к тому времени уже взрослыми людьми. В годы первой мировой войны и революции семейство Искандер тихо-мирно жило в своем ташкентском особняке. В феврале 1918-го «неугомонный Никола» скончался на руках своей жены от эмфиземы легких и был погребен в Георгиевской церкви в Ташкенте. Как свидетельствовали очевидцы, большевики не тронули праха члена семьи Романовых, заявив, что он был «жертвой самодержавия». Ну а вот самой Надежде Искандер пришлось туго. Дворец супругов был превращен новой властью в Художественный музей и Надежда сначала выполняла обязанности его директора, а затем главного хранителя. Но годы шли, и постепенно менялось отношение к бывшим владельцам дворца. Главного хранителя сначала уволили с работы, а затем выселили в глинобитную сторожку. Узбеки, помнившие благие дела «ташкентского князя», часто подсовывали под дверь сторожки пакеты с едой и деньгами, что составляло теперь основу ее существования. Современник событий тех лет так описывал вид графини Искандер: «Помню старушку, одетую в какую-то ветхую одежду, в калошах на босу ногу, подвязанных веревками… Зрелище печальное». Скончалась супруга «сиятельного Николы» в 1929 году от укуса бешеной собаки, выхватившей кусок хлеба из ее рук.

Стоит сказать и о детях супругов Искандер. О судьбе Артемия толком ничего не известно. Что же касается Александра, то он принимал участие в Белом движении, затем бежал из России и обосновался в Италии, где работал сторожем, шофером, а затем репортером в одной из провинциальных газет. Еще при жизни своего отца он женился на Ольге Иосифовне Роговской. От этого брака родилась дочь Наталья. «Царственный Никола» успел подержать новорожденную на руках и даже вызвался быть ее крестным отцом. Первые годы своей жизни Наталья провела в ташкентском особняке деда. В дальнейшем, с распадом семьи, мать Натальи вышла повторно замуж и стала носить фамилию Андросова. В начале двадцатых годов мать и дочь переехали в Москву. Детство внучки Николая Константиновича Романова-Искандер прошло в подвальчике на Арбате. Здесь же пришлось жить аж до 1970 года. У Натальи Андросовой все было как у всех детей в 20–30 годы прошлого века: семилетка, работа на обувной фабрике, работа чертежницей в конструкторском бюро. Те годы, которые вошли в историю под девизом «Время, вперед!», звали ко всему необычному. Не только мужчины, но и представительницы прекрасного пола хотели быть полярными исследователями и летчиками. Как пелось в те годы: «Нам не страшны ни льды, ни облака…»

Наталья Александровна, следуя зову времени, сначала записалась в автоклуб, а затем пристрастилась к мотоциклетному спорту и задолго до нынешних байкеров рассекала просторы столицы. И вот настал новый этап в ее жизни. Набравшись опыта в вождении мотоцикла, Наталья предложила организовать в Парке Горького аттракцион под названием «Гонки по вертикали». Мотоцикл, по задумке отважной гонщицы, набирая скорость, описывал круги по дну деревянной чаши, переходя затем на вертикальную стену. Этот по настоящему «смертельный номер» требовал не только точных математических расчетов, но и филигранной техники, а также железных нервов. Случались и травмы, однако, залечив их, внучка великого князя вновь и вновь удивляла публику, собиравшуюся в Парке Горького. Красавица гонщица была кумиром московской молодежи. Известный писатель Юрий Казаков посвятил ей такие строки в одном из своих рассказов: «Все ребята с Арбата и из переулков знали ее красный с никелем «Индиан-Скаут», у каждого в душе как сияющий образ горели неугасимо ее нечеловечески красивое лицо и летящая фигура в мужской ковбойке, прекрасные ноги в бриджах и крагах, нежно сжимающие ревущий звероподобный мотоцикл… Это было страшно и прекрасно, лицо ее бледнело, глаза расширялись, и длинные рыжеватые локоны развивались сзади, оставляя золотой след».

В годы войны Наталья Александровна служила в армейской связи и «крутила баранку» грузовика. В 1943 году, когда враг был уже далеко от Москвы, аттракцион «Гонки по вертикали» восстановили, и отважная гонщица выступила в нем до 1967-го. После ухода из аттракциона она до начала 1990-х годов была судьей на соревнованиях по мотоциклетному спорту. Первые сведения о Наталье Андросовой появились в печати в перестроечные годы, когда журналисты ряда изданий рассказали о том, что в Москве живет внучка великого князя. Это было сенсацией. Ведь из истории семейства Романовых известно, что те из них, кто остался в России после 1917 года, рано или поздно были репрессированы. Судьба Натальи Александровны является счастливым исключением. Неужели в ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ не знали о ее существовании? Ведь о ней, как об уникальной спортсменке, говорила «вся Москва».

Смею предположить, что и здесь не обошлось без авторитета давно «почившего в Бозе» Николая Константиновича, которого еще в 1918 году власти причислили к «борцам с самодержавием». По всей видимости, карательным органам на самом верху было дано указание не трогать «златокудрую гонщицу». Хотя, как известно, без «присмотра» с их стороны не обошлось. Скончалась же та, красота которой запечатлена в строках поэтов и писателей 50-60-ых годов, в 1999 году и была захоронена на Ваганьковском кладбище.