КРАСНЫЕ И БЕЛЫЕ
«Секретные материалы 20 века» №6(522), 2019
Брат против брата
Владимир Матвеев
капитан 1-го ранга
Санкт-Петербург
10025
Гражданскую войну в России недаром называли еще и братоубийственной. По разные стороны фронта оказались вчерашние друзья, сослуживцы и даже близкие родственники. Так случилось и с морскими офицерами братьями Евгением и Михаилом Беренсами. Но, разделив, судьба одновременно и вознесла их на самые вершины флотской иерархии: Евгений стал одним из первых командующих Красным флотом, а Михаил – последним командующим Белым флотом. Они оба были патриотами, были преданы России и флоту, но вот преданность свою понимали по-разному. В семье товарища (помощника) прокурора Тифлисского окружного суда коллежского асессора Андрея Евгеньевича Беренса и его жены Марии Михайловны было три сына: старший – Евгений, родившийся в 1876 году, средний – Михаил, родившийся в 1879 году, и младший – Сергей, родившийся в 1883 году. Спустя год после рождения младшего сына Андрей Евгеньевич скоропостижно умирает. После его смерти Мария Михайловна оказывается в затруднительном материальном положении и, чтобы как-то обеспечить будущее своим детям, определяет старшего сына Евгения на обучение в Морской корпус в Санкт-Петербурге. Через три года в стенах корпуса появляется и Михаил. Их флотская карьера сложится вполне успешно: к 1917 году они оба дослужатся до чина капитана 1-го ранга. А вот Сергей флоту предпочтет кавалерию, где дослужится до чина ротмистра и погибнет в самом начале Первой мировой войны. В Императорском военном флоте Евгений Беренс из 22 лет своей офицерской службы на кораблях прослужил всего восемь. Остальное время он занимался гидрографическими работами, был воспитателем в Морском корпусе, а в 1910 году ушел на дипломатическую работу и был назначен военно-морским агентом (так тогда называли атташе) в Германии и Голландии. С началом Первой мировой войны Евгений возвращается в Россию и продолжает службу в Морском Генеральном штабе. Но через год его снова назначают военно-морским агентом, на этот раз в Италию, вступившую в войну на стороне Антанты. Михаил же, в отличие от старшего брата, всю свою службу провел на кораблях, где приобрел к тому же и солидный боевой опыт. В 1900 году он участвует в подавлении Боксерского восстания в Китае, за что получает свой первый боевой орден. В 1904 году принимает участие в обороне Порт-Артура, а накануне падения крепости, командуя миноносцем «Бойкий», он прорывает японскую блокаду и уводит свой корабль в Киао-Чао, чем спасает его от захвата противником. Заслуги Михаила в Русско-японскую войну были отмечены тремя боевыми орденами и золотой саблей с надписью «За храбрость». В Первую мировую войну Михаил Андреевич командует эскадренными миноносцами на Балтийском флоте, в том числе и легендарным «Новиком». Особо отличиться ему удается 4 августа 1915 года, когда, находясь у Ирбенского пролива, «Новик» встретил два неприятельских эскадренных миноносца V-99 и V-100. Несмотря на превосходство противника, Михаил Беренс вступает с ним в бой и, умело сочетая артиллерийский огонь и маневр, наносит серьезные повреждения одному из кораблей, а другой принуждает к отступлению. За этот бой капитан 2-го ранга Беренс был награжден орденом Святого Георгия IV степени и Кавалерским крестом французского ордена Почетного легиона. Всего же за время этой войны Михаил Андреевич удостоился трех боевых наград. А вот боевой опыт Евгения Беренса ограничивался всего одним морским боем. В должности старшего штурманского офицера крейсера «Варяг» он участвовал в знаменитом бою этого корабля с японской эскадрой 27 января 1904 года при Чемульпо. За этот бой Евгений был награжден орденом Святого Георгия IV степени. В революционных вихрях В конце 1916 года Михаила Беренса назначают командиром линейного корабля «Петропавловск». Но вскоре после Февральской революции матросы арестовывают своего командира. Поводом послужило то, что он без согласования с судовым комитетом принял на корабль офицера, против кандидатуры которого возражали матросы. Комитет потребовал убрать этого офицера с корабля, но Беренс их требование отклонил. И только благодаря вмешательству командования флота его удалось освободить из-под ареста. Следует сказать, что здесь Михаилу Беренсу очень и очень повезло. Ведь дело могло закончиться намного хуже – «мирная» Февральская революция на флоте оказалась не такой уж и мирной. В феврале – марте 1917 года от матросского самосуда погибло более ста офицеров! Их расстреливали, кололи штыками, топили в ледяной воде... Такие жестокие и чаще всего ничем не обоснованные расправы просто отталкивали остальных офицеров от революции. В число их попал и Михаил Беренс. Чтобы не обострять далее отношений с матросами, от командования «Петропавловском» его отстранили и назначили начальником штаба минной обороны Балтийского флота. Октябрьских событий Михаил Андреевич тоже не принял и, отказавшись сотрудничать с большевиками, в январе 1918 года был уволен со службы без права получения пенсии. А вот Евгения Беренса, находившегося во время Февральской революции в Италии, матросский произвол не коснулся. Правда, вскоре его отзывают в Россию, но опять назначают на должность, далекую от революционных матросских масс, – в Морской Генеральный штаб. После октябрьского переворота начальник Морского Генерального штаба контр-адмирал Алексей Капнист отказался подчиняться большевикам, за что и был арестован 15 ноября 1917 года. В тот же день в штабе состоялось собрание личного состава, на котором обсуждали, признавать ли советскую власть и что делать дальше. Разгоревшаяся полемика закончилась коротким выступлением Евгения Беренса: «Надо помнить о России и работать, господа, работать!» Большинством голосов его избрали новым начальником штаба. Под красным флагом Морским Генеральным штабом Евгений Беренс руководил до апреля 1919 года. Здесь он стал инициатором двух особо значимых для Красного флота событий: спасения кораблей Балтийского флота и уничтожения кораблей Черноморского флота. В феврале 1918 года силы Балтийского флота, базирующиеся на Ревель и Гельсингфорс, оказались под угрозой захвата германскими войсками. Но еще до начала их наступления Евгений Беренс со своим штабом разработал и выдал флоту директиву с изложением операции по его перебазированию в Кронштадт. Результатом проведения этой операции, получившей название «Ледовый поход», стало сохранение для Красного флота 236 кораблей и судов. Иначе сложилась обстановка на Черном море. Когда немцы подошли к Севастополю, главные силы флота были перебазированы в Новороссийск. Но германское командование заявило, что оно будет вынуждена занять Новороссийск, если флот не возвратится в Севастополь. 24 мая Беренс представляет в Высший военный совет доклад, в котором предлагает уничтожить Черноморский флот. «В противном случае, – говорилось в докладе, – наши суда в Новороссийске попадут в руки… Германии и Турции и создадут этим в будущем господство их на Черном море». Доклад был направлен главе советского правительства Владимиру Ленину. Ознакомившись с ним, тот наложил резолюцию: «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно». Результатом этого решения стало затопление двенадцати боевых кораблей Черноморского флота. В дальнейшем Евгений Беренс занимается организацией боевых действий на реках и озерах. В условиях, когда морские театры находились под контролем белогвардейцев и интервентов, основная деятельность флота была перенесена им вглубь страны. Были организованы более двух десятков речных и озерных флотилий, оказывающих содействие войскам Красной армии. И как оказалось впоследствии, действия их были чрезвычайно активными, а роль в войне – весьма значительной. 24 апреля 1919 года Евгения Беренса назначают командующим морскими силами советской республики. Но командует он Красным флотом недолго: 5 февраля 1920 года его освобождают от должности и назначают состоять для особо важных поручений при Реввоенсовете республики. Как имеющего опыт дипломатической работы, начинают привлекать к участию в международных конференциях и переговорах, а в 1924 году назначают военно-морским атташе СССР в Великобритании. Под Андреевским флагом После увольнения с флота Михаил Беренс жил в Петрограде до февраля 1919 года, когда ему передали предложение адмирала Колчака приехать к нему в Сибирь. И вскоре из Петрограда он перебирается сначала в Финляндию, а оттуда – на Дальний Восток. Здесь Михаила Андреевича назначают командующим морскими силами во Владивостоке и производят в чин контр-адмирала. А в январе 1920 года, когда власть Колчака уже пала, контр-адмирал Беренс принимает на себя командование морскими силами на Дальнем Востоке. В это время к Владивостоку подходят отряды приморских партизан, возникает реальная угроза расправы с флотскими чинами, сохраняющими верность прежнему правительству. Ввиду создавшегося положения 28 января Михаил Беренс приказывает сформировать Отряд судов особого назначения из всех способных двигаться кораблей Сибирской флотилии, которому предстоит эвакуировать из Владивостока чинов флота. Но большинство кораблей флотилии уже не подчиняются приказам командующего. «Стараниями» команд они выводятся из строя. К выходу удается подготовить только вспомогательный крейсер «Орел» и транспорт «Якут», на которые грузится морское училище, морская учебная команда и около пятисот чинов флотилии с членами семей. В ночь с 30 на 31 января отряд под командованием Михаила Беренса выходит в море и направляется в японский порт Цуруга. Из Японии Беренс отправляется в Крым к генералу Врангелю. Прибыв туда, он получает назначение комендантом крепости Керчь. А в конце октября его назначают начальником 2-го отряда судов Черноморского флота, действующего на Азовском море. Однако дни белой борьбы были уже сочтены. Красная армия вступает на территорию Крыма. Белые части отступают. 10 ноября генерал Врангель отдает приказ об эвакуации. Беренсу поручается обеспечить эвакуацию из Керчи 25 тысяч человек. Но еще до 12 ноября, пока не был получен приказ об отходе, корабли 2-го отряда огнем своих орудий сдерживали наступление красных на Арбатской стрелке. Михаил Беренс, едва вернувшись в Керчь, созвал командиров кораблей и флагманов на совещание. – Господа, – сказал он, – перед нами не эвакуация, а эмиграция. Севастополь и Ялту завтра, а может быть, и сегодня сдадут. Остаются Феодосия и Керчь. Мне предложено принять и посадить на суда отступающую с боем армию генерала Абрамова. Людей, подлежащих посадке, больше, чем имеется в моем распоряжении плавучих средств. Я сделал усиленный расчет. План разработан. Уверен, что все же возьму всех… Погрузка войск и беженцев шла в течение трех суток. 15 ноября стало ясно, что войск будет значительно больше запланированных. А затем подошли еще и кубанские части, не сумевшие погрузиться в Феодосии. Людей пришлось в большом количестве сажать на все военные корабли и даже временно на баржи. И только благодаря энергии и распорядительности контр-адмирала Беренса и всех его офицеров посадка прошла в полном порядке. Ни один человек не был оставлен на берегу. Вечером 16 ноября, когда красные части уже подошли к городу, корабли и транспорты покинули Керчь. Последним ушел ледокол «Всадник» под флагом контр-адмирала Беренса. Но предстояло еще перегрузить людей с барж на транспорты. Это удалось сделать только в Феодосийском заливе, укрывшись там от сильного ветра. В ночь с 18 на 19 ноября началось движение в сторону Турции. Не имеющие хода корабли и суда тащили на буксирах. С погодой не повезло. Сильный ветер перерос в шторм. Начали рваться буксирные тросы, не всегда удавалось снова завести их. Пришлось бросить два катера, сняв с них людей. Исчез в штормовом море эскадренный миноносец «Живой». Из 32 кораблей и судов, покинувших Керчь, в Константинополь Михаил Бернс привел 29, на которых находилось 32 300 человек. 21 ноября контр-адмирала Беренса назначают командиром 2-го отряда Русской эскадры, в которую был реорганизован Черноморский флот. Эскадру соглашается принять Франция в своем тунисском порту Бизерта. В этот порт до середины февраля 1921 года перешло 33 русских корабля, на которых было около 5800 человек. Михаил Беренс прибыл в Бизерту на эскадренном миноносце «Беспокойный» в конце декабря 1920 года и сразу был назначен временным командующим эскадрой вместо вице-адмирала Кедрова, отбывшего в Париж для решения вопросов, связанных с содержанием эскадры. Но, как оказалось впоследствии, временный командующий стал постоянным. Эскадра досталась Михаилу Беренсу в самый сложный момент неопределенности текущего положения, неясной перспективы и отсутствия источников существования. Пришлось решать широкий круг задач – от организации ремонта кораблей и сохранения их экипажей, до обеспечения социальной защиты беженцев, прибывших сюда с эскадрой. Но постепенно все больные вопросы стали решаться. Французы начали поставлять продовольствие, снабжали формой одежды и даже начали выплачивать жалованье чинам эскадры, правда чисто символическое. Существовать Русской эскадре было суждено менее четырех лет. С течением времени ее состав постепенно сокращался. Отдельные суда продавались в счет содержания эскадры, а чины эскадры покидали ее в поисках лучшей доли. К концу 1923 года надежд на боевое использование кораблей в новом походе против большевиков уже не оставалось. К середине 1924 года на эскадре осталось всего 160 офицеров и матросов. Причем многие из матросов являлись инвалидами, принятыми Михаилом Беренсом на эскадру просто из жалости. Фактически личного состава на кораблях уже не было, а были только сторожа. Утром 30 октября 1924 года французский вице-адмирал Эксельманс объявил собравшимся на эсминце «Дерзкий» офицерам Русской эскадры о признании Францией Советского Союза и ликвидации эскадры. С заходом солнца на кораблях были спущены Андреевские флаги. В полночь был спущен флаг командующего эскадрой контр-адмирала Беренса. Для него и для всех его офицеров ликвидация эскадры стала великой трагедией. Дело было даже не в том, что теперь они стали эмигрантами, – рухнул весь смысл их жизни. Несостоявшаяся встреча После установления дипломатических отношений с Францией советское правительство очень надеялось увеличить мощь своего флота за счет кораблей Русской эскадры. Исполнение обязанностей военно-морского атташе СССР во Франции по совместительству поручили военно-морскому атташе в Англии Евгению Беренсу. А в конце 1924 года его включили в состав советской технической комиссии, которой было поручено определить состояние кораблей бывшей Русской эскадры. В Бизерте комиссия работала с 28 декабря 1924 года по 6 января 1925 года. Первоначально ее члены опасались, что корабли эскадры могут быть заминированы. Но французские власти их успокоили, заявив: «Адмирал Беренс дал честное слово, что никто из его состава ничего не сделал, а ему мы верим как честному человеку». Сам Михаил Андреевич к моменту приезда советской комиссии уехал из Бизерты в тунисскую столицу. Почему он не стал встречаться со старшим братом? О мотивах можно лишь гадать. Это могла быть обида за переход Евгения на сторону большевиков. А могла быть и боязнь за будущее брата. Ведь их встреча чекистами могла быть истолкована по-своему... Но есть версии и о том, что Михаила Андреевича попросили уехать французы. По одной из них, они не хотели каких-либо возможных инцидентов между братьями, могущих осложнить только что установленные дипломатические отношения с Советами. А по другой версии, французы не желали отдавать советской России корабли и боялись, что братья о чем-то договорятся. Каков же был результат работы советской комиссии? Осмотр эскадры показал, что большая часть кораблей была подготовлена к долговременному хранению. Но в целом их состояние оставляло желать лучшего. Евгений Беренс писал: «Впечатление от поверхностного осмотра довольно пессимистичное». Комиссией был составлен перечень из 12 кораблей, намечавшихся для возвращения в СССР, остальные, находившиеся в ветхом состоянии, решили продать на слом. Однако идея передачи кораблей не встретила поддержки у французов. Против передачи выступили и другие государства, не желавшие усиления Красного флота. Решение вопроса затянулось, и к концу 1920-х годов окончательно зашло в тупик, а корабли, оставшиеся без экипажей, ржавели и потихоньку разваливались. В итоге в первой половине 1930-х годов они все пошли на слом. В конце пути Евгений Беренс с 1926 года состоял для особо важных поручений при наркоме по военным и морским делам. В 1927 году он принял участие в работе комиссии Лиги Наций по подготовке конференции по разоружению в Женеве. А после этого был отстранен от дипломатической работы якобы из-за критического отношения к развитию военных контактов СССР с Германией. Осенью того же года Евгений Андреевич тяжело заболел, ослеп на один глаз, а затем врачи диагностировали рак желудка. Скончался он 7 апреля 1928 года в Москве и был с воинскими почестями похоронен на Новодевичьем кладбище. В 1930-х годах его могила была уничтожена и восстановлена только в 1989 году. Новое надгробие было открыто в торжественной обстановке в 2002 году. Михаил пережил своего старшего брата на полтора десятка лет. Уехав в город Тунис, он устроился на работу в местную сельскохозяйственную дирекцию, где занимался топографией. Но в начале 1930-х годов был уволен с гражданской службы как отказавшийся принять французское гражданство. После этого он перебивался только случайными заработками и до последних дней своей жизни активно участвовал в делах местного отдела Военно-морского союза. Скончался Михаил Андреевич Беренс 20 января 1943 года и был похоронен на кладбище города Мегрин (пригорода Туниса). В апреле 2001 года в связи с тем, что кладбище в Мегрине пришло в запустение, его прах был перенесен на кладбище Боржель в городе Тунис. Надгробная плита была доставлена на ракетном крейсере «Москва» из России и с почестями установлена на могиле. Примечательно и символично то, что оба монумента на могилы братьев Беренсов, и в Москве, и в Тунисе, сделал один и тот же автор – севастопольский скульптор Станислав Чиж.
Подробнее о событиях, приведших к Октябрьской революции см. книгу «1917 год. Очерки. Фотографии. Документы» Дата публикации: 17 октября 2019
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~UYUqB
|
Последние публикации
Выбор читателей
|