Большой дом в грозные годы
ВОЙНА
«Секретные материалы 20 века» №15(531), 2019
Большой дом в грозные годы
Наталья Матвеева
журналист
Санкт-Петербург
3965
Большой дом в грозные годы
Конвоирование диверсанта в Ленобласти

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. О своих уже ушедших коллегах, работавших в Большом доме на Литейном в грозные военные годы, корреспонденту «СМ» рассказал полковник ФСБ в отставке Владимир Васильевич Егерев.

– Наши сотрудники Евгений Константинович Минин и Дмитрий Дмитриевич Таевере прошли всю войну на различных должностях и после нее продолжали свою нелегкую и весьма опасную службу, – рассказывает Владимир Васильевич. – Оба они были награждены боевыми орденами СССР, в том числе и орденом Боевого Красного Знамени. Воспоминания о блокадном Ленинграде оставил Леонард Николаевич Гаврилов, который в свои «пятнадцать мальчишеских лет» был награжден медалью «За оборону Ленинграда» за вклад в борьбу с немецко-фашистскими захватчиками.

Страшное лето 41-го

– Спустя годы в мой пересказ могут закрасться некоторые неточности, но в сути своей воспоминания достоверны, – говорит Владимир Егерев. – В конце июня – начале июля 1941 года стал очевиден масштаб катастрофы, надвинувшейся на страну. В Ленинград с инспекцией прибыл маршал Советского Союза Семен Буденный. В числе других объектов он посетил и наше управление. На крыше была установлена зенитная батарея, которую маршал также осмотрел. Когда он осматривал батарею, кто-то из бойцов или командиров поймал невесть откуда прилетевшего большого жука с огромными усами. Высокопоставленный командир взял этого жука и показал Буденному. Прославленный маршал посмотрел и сказал: «А ну-ка, померяемся, у кого усы больше». Стоящие вокруг расхохотались. Всем присутствующим стало очень весело. Тогда никто из стоявших на крыше еще не мог и предположить, что немцы подойдут вплотную к Ленинграду и впереди долгая-долгая война против гитлеровской Германии…

В июле 1941 года следственных работников направили в Таллин для оперативной работы, – продолжает Егерев. – К тому времени уже были потеряны Литва и почти вся Латвия. В Таллине предстояла тяжелая работа, так как на поддержку местных жителей рассчитывать не приходилось. Вскоре поступил приказ о возвращении половины оперативников в Ленинград. Как оказалось, этот приказ разделил наших людей на живых и мертвых. Практически все, кого не вернули в Ленинград, оставались в Таллине до завершения оборонительной операции. Потом их вывозили на кораблях во время знаменитого перехода Балтийского флота в Кронштадт в конце августа 1941 года. Многие из них погибли при потоплении кораблей немецкой авиацией. В последних числах августа 1941 года на причале в Кронштадтском военно-морском порту встречали корабли, прибывшие из Таллина. Многие из сходивших на берег были в одном нательном белье. Они рассказывали, как тонули с кораблем и как были спасены экипажами других кораблей.

В конце сентября 1941 года произошел налет на Кронштадт, в котором располагался Особый отдел Балтийского флота (он назывался Второй отдел управления политической пропаганды Балтийского флота). Сотрудники отдела, выбежав из здания, запрыгнули в вырытые прямо на газоне противовоздушные щели. Примерно в 800 метрах от этого места стоял на якоре линейный корабль «Марат». В него попала бомба немецкого пикирующего бомбардировщика. Раздался мощный взрыв, линкор раскололо пополам. Одна его половина затонула, вторая – осталась на плаву, но лишилась хода. В дальнейшем всю блокаду эта часть линкора использовалась как мощная плавучая батарея.

Ленинградский чекистский футбол

Из-за бомбежек многие ленинградцы оставались без жилья. В подвале управления НКВД были оборудованы спальные места для сотрудников, потерявших жилье. Там же отдыхали и те сотрудники, которые жили далеко. Домой им нужно было ходить пешком, а городской транспорт в это время перестал ходить.

Начиная с октября 1941 года в городе стало совсем плохо с продовольствием. Сухопутная связь Ленинграда с Большой землей прервалась уже в начале сентября. Продовольствие приходило в город на небольших кораблях по Ладоге, несмотря на осенние штормы и бомбежки немецкой авиации. Конец 1941 года в Ленинграде был самым тяжелым – «125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам…». Запасов продовольствия в управлении практически не было, но сотрудники все же получали скудный паек: консервы, жиденькую кашу, отвар из сушеной картошки или морской капусты. Чтобы предотвратить цингу, весной 1942 года сотрудникам управления стали давать отвар хвои, он являлся наиболее доступным витамином С.

В мае 1942 года ленинградские чекисты организовали футбольный матч. Готовили его в большом секрете. Он состоялся на стадионе «Динамо». Участниками и зрителями были только сотрудники управления. После тяжелейшей блокадной зимы игроки еле бегали по полю, но это было неважно. Гораздо важнее оказалось другое: по всему миру из осажденного города прозвучал радиорепортаж о футбольном матче. Жителям города он прибавил сил и уверенности в грядущей победе над врагом. Страна узнала о том, что Ленинград не умирает, если там играют в футбол!

Не учли советской бдительности

После того как авантюрный гитлеровский план «молниеносной» войны провалился и надежды на непрочность советского тыла потерпели крах, немецкая разведка значительно перестроила и активизировала работу по заброске своей агентуры в наши тылы. Большая роль была отведена подготовке и переброске в наши тылы террористов и диверсантов. Обученные агенты перебрасывались или на парашютах с самолетов, или переходили линию фронта так называемой «зеленой тропой». Они были снабжены оружием и портативными радиоустановками для передачи собранных сведений.

– Чтобы попасть в Ленинград, немецкие разведчики нередко перебрасывались за сотни километров от нас, а затем окружными путями пытались проникнуть в город, – рассказывает Егерев. – Немцы тщательно обучали своих агентов умению ориентироваться в незнакомой обстановке, снабжали их фиктивными командировочными, проездными и другими документами для свободного передвижения по нашим тылам.

Так, например, в Ленинграде были арестованы два диверсанта немецкой разведки. Они по указанию из Берлина присоединились к партизанскому отряду, выдав себя за бежавших из плена красноармейцев. С этим партизанским отрядом они вышли из тыла, а затем прибыли в Ленинград. Здесь, в городе, они приступили к вербовке. Метод вербовки у них был простой. Зная, у кого остались родственники на оккупированной территории, они ставили вопрос так: «Если хочешь, чтобы твоему отцу и матери хорошо жилось у немцев, то помоги нам в нашем деле. Не поможешь, тогда простись навсегда с отцом и матерью». Эти диверсанты были арестованы и расстреляны.

Были пойманы и три парашютиста, приземлившиеся в Ленинградской области. Они должны были собирать сведения о дислокации частей Красной армии, узнать фамилии командиров этих частей, номера полевых почт, а также путем личного наблюдения установить количество и характер грузов, следующих по прифронтовым дорогам. Все эти сведения должны были по радио передаваться в штаб немецких войск. Шпионы были одеты в форму советских офицеров и снабжены умело сфабрикованными документами.

– Они учли, казалось бы, все, кроме бдительности советских людей, – рассказывает Владимир Васильевич. – Когда на станцию прибыл пассажирский поезд и из вагона вышел некий «лейтенант», один из местных граждан обратил внимание на одну деталь в одежде этого «лейтенанта». Звездочки на его погонах были необычно яркими (вскоре выяснилось их «несоветское» происхождение). Хотя предъявленные «лейтенантом» документы, казалось, были в полном порядке, на его лице появились едва заметные признаки беспокойства.

– А где твои друзья, где рация? – неожиданно спросили его.

Не ожидавший, видимо, подобного вопроса, «лейтенант» растерялся и упавшим голосом произнес:

– Там, в вагоне…

В вагоне действительно сидели еще два шпиона, которые везли с собой портативную радиоустановку.

Наряду с немецкими шпионами, пробирались в город и финские шпионы и диверсанты. Так, некая финка сумела в свое время пройти через линию фронта и пробраться в Дудергоф, где она встретилась со своим отцом, служившим у немецкого офицера в качестве конюха. Офицер дал ей задание вернуться в Ленинград, чтобы собрать нужные немцам сведения. Она проникла в город и добывала важные данные, которые требовались от нее немецким командованием. Она пыталась вербовать агентуру среди знакомых ей финнов. При попытке вернуться к немцам она была задержана.

Живший до войны в одном из пригородов Ленинграда финн охотно пошел на службу в фашистскую разведку и, перейдя линию фронта, поступил молотобойцем на один из заводов, где он раньше работал. Ему было поручено установить связь с другим финном. И оба шпиона стали действовать совместно. Они собирали сведения о работе оборонного завода. Бдительность советских бойцов разоблачила вражеских агентов, при попытке обратного перехода линии фронта шпион был арестован.

Отступая из пределов Ленинградской области, немцы всеми способами стремились оставить своих агентов в нашем тылу. Им было дано задание совершать диверсионные и террористические акты, взрывать жилые здания и важные объекты, вести профашистскую пропаганду. Немецкая агентура стремилась попасть в город под видом партизан или выдавая себя за жителей освобожденных районов, едущих к родственникам в Ленинград.

В борьбе на секретном фронте самым важным было, как не раз подчеркивал начальник Ленинградского управления НКВД во время войны, комиссар государственной безопасности 3-го ранга Петр Николаевич Кубаткин: «Бдительность, зоркость, настороженность должны мы противопоставить всем проискам врага, разоблачить всех его лазутчиков, под какой бы маской они ни прятались»

8 июля 2019


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847