Ценные исторические сведения о развитии процессов в религиозной сфере содержатся в «Ориентировке о деятельности церковников на Украине в период оккупации и о положении их на освобожденной территории в настоящее время», подписанной 11 марта 1944 года начальником 2-го управления (контрразведка) Наркомата госбезопасности УССР знаменитым Дмитрием Медведевым (в недавнем прошлом – командиром зафронтовой оперативной группы «Победители»).

РЕЛИГИОВЕДЫ ИЗ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

Честно отмечая упадок церковной жизни накануне войны, документ отмечал, что немцы и их союзники в первые месяцы оккупации активно поддерживали возрождение религиозной жизни и восстановление православных приходов. Накопившиеся у клира и верующих обиды выплескивались и в радикальных высказываниях. Приводились слова священника из Харьковской области Зарвы: «Жидо-большевистская власть уже больше не возвратится. Помолимся, православные, за руководство и правительство Германии. Германская власть и армия дали нам истинную свободу…»

Однако население, отмечали контрразведчики, быстро разобралось в сущности политики агрессоров и подконтрольной им части клира, «пронемецкие» храмы стали пустеть. Иерархи РПЦ неоднократно гневно осуждали пастырей, изменивших пастве. Народ с ненавистью воспринимал тех, кто поминал «христолюбивое немецкое воинство», «набожный немецкий народ» и «Гитлера-освободителя». Немало священников, стоявших на патриотических позициях, подверглись репрессиям оккупантов. В частности, были выданы гестапо прогерманскими коллегами и расстреляны за распространение патриотических воззваний митрополита Сергия священники Вишняков, Остринский (Киев), Романов (Запорожская область).

Одновременно, как установила советская контрразведка, германские спецслужбы целенаправленно старались вовлечь православное духовенство в сеть негласных помощников, используя их для выполнения разведывательных задач и доносительства. Подобные указания тайная политическая полиция и оккупационные власти получали лично от фюрера.

Оккупанты и их спецслужбы провоцировали церковные расколы и раздували распри между различными религиозными течениями. Основные установки на сей счет содержались в совершенно секретной директиве руководителя канцелярии НСДАП Гейдриха от 1 ноября 1941 года «О понимании церковных вопросов в занятых областях Советского Союза». Предусматривалось, не препятствуя активизации церковного движения, одновременно не допускать его консолидации, насаждать секты. Конечной целью усилий нацистов в религиозной сфере аналитики НКГБ УССР называли «фашистскую модернизацию религии вообще».

Сторонникам Украинской автокефальной церкви (УАПЦ) внушалось, что сторонники автономной церкви – тайные агенты большевиков, их лидер митрополит Алексий (Громадский) мечтает стать патриархом после взятия немцами Москвы. Обращали внимание автономистов на то, что автокефалы епископ Поликарп (Сикорский), Мстислав (Скрипник), Сильвестр (Гаевский), Никанор (Абрамович) – это «самостийныки», ведут дело к построению независимой Украины, сотрудничают с ОУН (что действительно имело место). И тем и другим намекали, что именно их течение рассматривается рейхом как «законное», способное рассчитывать на поддержку.

Автокефалисты, пользуясь покровительством со стороны оккупационных властей, открывали новые кафедры на Украине, к востоку от советско-польской границы, в Житомире, Виннице, Кировограде, Умани, Смеле, Лубнах. Унаследовав от «самосвятов» 1920-х приверженность к церковному беззаконию, автокефалисты допускали у себя белый епископат. Четверо из их «иерархов» были лицами женатыми. Однако уже в начале 1943 года автономная церковь (ориентировалась на единство с канонической РПЦ) имела более 600 священников, значительно превосходя автокефалистов по влиянию на паству.

Одновременно гитлеровцы поддерживали претензии на пост «митрополита всея Украины» Феофила (Булдовского), творца «лубенского раскола» середины 1920-х (состоявшегося не без участия ОГПУ). Булдовский в июле 1942 года самочинно объявил о переходе с 400 формально подконтрольными приходами на востоке Украины под юрисдикцию УАПЦ, при богослужении вел агитацию в пользу Германии. Его деятельность красноречиво свидетельствует о направленности «служения» раскольников. Вместе с протоиереем Александром Кривомазом составил декларацию на имя рейхскомиссара Украины Коха, где выражал желание «служить украинскому народу в соответствии с интересами Германии», хлопотал о посте «митрополита всея Украины». Установил контакт с гестапо, обещал проводить в жизнь рекомендации этого ведомства. Посредником между Феофилом и гестапо назначили того же Кривомаза, по сути ставшего полным хозяином в епархиальном управлении Харьковской, Сумской, Полтавской и частично Курской епархий. Как заявил Булдовский на следствии, «вся работа епархиального управления была поставлена в соответствии с общими указаниями гестапо о профашистском курсе церковной деятельности».

Лжеиерарх выступал с агитационными проповедями, именуя оккупантов «освободителями», устраивал моления о здравии Гитлера, публиковал статьи, восхвалявшие «новый порядок» и критиковавшие советский строй. Представитель Министерства труда Германии летом 1942 года поручил «митрополиту» развернуть агитацию в пользу «добровольной» мобилизации молодежи на работу в рейх. С июля 1943 года «администрации» Феофила передали для распространения большое количество плакатов и листовок для агитации населения принять участие в строительстве укреплений. Раскольник получил от оккупантов дачу, митрополичьи покои в Покровском монастыре и 110 гектаров земли. Отметим, что пособничество врагу Феофила тщательно фиксировалось квалифицированными оперативными источниками НКВД в его близком окружении. Лжемитрополита арестовали 12 ноября 1943 года. 20 января 1944 года он умер в следственном изоляторе НКГБ.

Как «четвертую силу» оккупанты рассматривали вышедший из подполья «ставропигиальный монастырь» Михаила Костюка, а также допускали «дикие» приходы, не признававшие ничьей канонической юрисдикции. В Киевской области, в частности, «благочиние» «диких приходов» (около 80!) возглавил бывший священник РПЦ, бывший «самосвят» (автокефалист) Потапенко.

Кроме того, гитлеровские спецслужбы и ведомство Розенберга стремились вбить клин между РПЦ и главой Православной церкви в Германии митрополитом Серафимом (Ляде). В Генерал-губернаторстве (Польша) немцы автокефалов митрополита Дионисия подчеркнуто ставили выше Римско-католической церкви, при этом не допускали роста влияния автокефалов. В Киеве гестапо временно отправило в католический приход священника-униата, используя его для разработки католического клира и польской общины. Произведя аресты среди ксендзов, агента-униата отправили во Львов, а костел закрыли.

ПРИЕМЫ ПРОВОКАТОРОВ

Распускались различные богоборческие слухи. Например, был запущен «информационный вирус» о том, что Иисус Христос на самом деле… был германцем, сыном римского центуриона Пантеры (германца по происхождению, попавшего в плен к римлянам и перешедшего на службу в легионы), а «жиды подменили имя».

Нельзя исключать, что разыгрывались и многоходовые комбинации по устранению чужими руками нелояльных к оккупантам и их «союзникам» по подрыву религиозной жизни. В документах НКГБ УССР есть свидетельства того, что в руки Службы безопасности (СБ) ОУН попал адресованный гестапо донос епископа Владимиро-Волынского Автономной православной церкви Мануила (Михаила Тарнавского). В нем владыка перечислял членов ОУН среди священников и церковного актива и заявлял: «Преданность немецкому правительству побуждает меня сообщить о злодеянии. Хотя я и являюсь украинцем, но должен быть преданным и честным по отношению к немецкому народу, который освободил нас от жидо-коммунистического ига». На основании этого письма Мануил был оуновцами ликвидирован…

Как известно, Мануил принес покаяние митрополиту Алексию (Громадскому) в грехе автокефального раскола и 22 июля 1942 года в Почаевской лавре был перерукоположен в епископа Владимиро-Волынского. В начале августа 1943 года к епископу Мануилу приехал епископ Переяславский УАПЦ Мстислав (Скрыпник), потребовавший вернуться к автокефалистам, в противном случае угрожал расправой.

В конце августа или в начале сентября 1943 года епископ Мануил был похищен неизвестными людьми из своей резиденции при Успенском соборе во Владимире-Волынском, в сентябре 1943 года повешен СБ в лесу. 25 сентября 1943-го Служба безопасности УПА сообщила, что 11 сентября революционный трибунал УПА приговорил епископа Мануила к смертной казни через повешение. Сообщалось, что тот признал агентурное сотрудничество с НКВД до 1941 года под псевдонимом Гром, участие в разработке националистов, а также сотрудничество с гестапо против «сознательных украинцев».

Однако ряд современников указывал, что приписываемые владыке Мануилу письма составлены малограмотно, неуклюже и заметно отличаются от произведений этого эрудированного богослова и прекрасного стилиста.

СБ ОУН и УПА широко практиковала пытки и иные «методы воздействия» на подследственных. Ясно и то, что на тот момент епископ Мануил явно мешал подконтрольным оккупантам псевдорелигиозным структурам и визит Мстислава мог иметь роковые последствия. По данным же историка Гейера, только на Волыни за лето 1943 года УПА убила 27 священников.